В начало Новости Об авторе Отзывы Написать автору
  В начало arrow Моё творчество arrow Литература arrow Поэзия arrow По запотевшему стеклу Mikhail Mazel Art. Professional website.  
English | * Русский  

Нравится Нравится
Главное Меню
• В начало
• Новости
• Анонсы
• Вопрос-Ответ
• Об авторе
• Моё творчество
 Фото
 Литература
 Проза
 Поэзия

 Нити дорог:
 текстовый
 графический
 В краю
 невыпавших
 дождей:
 текстовый
 графический

  Синий вагон
 метро


  По
 запотевшему
 стеклу


  Как есть

  Неслышное
 дыхание


  Прогулка
 по росе


  Штрихами
 по воде
 наискосок


  Мера
 неизмеримого
 (8 в одном)


 Эссе
 Web Очерки
 Альманахи
 Песни
 Иллюстрации
 Веб Дизайн
• Галерея
• Публикации
• Интервью
• Гостевая книга
• Написать автору
• Рекомендовать сайт друзьям
• Благодарности







NEW!!!!! ЗАКАЗ МОИХ КНИГ ONLINE
ОСТАВЛЯЙТЕ КОММЕНТАРИИ ПОСРЕДСТВОМ "В КОНТАКТЕ"
ОСТАВЛЯЙТЕ КОММЕНТАРИИ ПОСРЕДСТВОМ "ФЕЙСБУКА"



МЕРА НЕИЗМЕРИМОГО

стихи 1987 - 2012 гг.
Все стихи за 25 лет, вошедшие
в 8 вышедших на сегодня (весна 2012) сборников



ПЕРЕЙТИ К СТИХОТВОРЕНИЯМ...
Друзья, буду рад если Вы оставите отклик на мои стихотворения. Спасибо.
Стихотворения распологаются
в том же порядке что и в вышедших книгах
Вашему вниманию представлены ВСЕ напечатанные ранее 885 стихотворений



                                          Памяти Андрея Миронова
                         По легенде,  Андрей Миронов
                         Родился, фактически, на сцене.
Он родился на сцене  - и он умер на сцене.
Там прошла его жизнь - его лучшая роль.
Почему он так близок моему поколению,
с грустной песней в глазах комедийный король?

Разгулялась весна - отыграла пластинка.
Песня снова уносит в детство, к солнечным дням.
Ведь и мне отдавал свой талант по крупинкам -
Лицедей и Артист, что запомнился нам.

По его годовщинам измеряем свой возраст.
Вот и доску открыли. Там - идёт фестиваль.
Грусть моя, не молчи, жизнь - тяжелая проза.
Я смотрю его фильм - и уходит печаль.

Он родился на сцене - и он умер на сцене,
нам оставив на память грустный взгляд, песни, смех.
Четверть века прошло - не одно поколенье,
а его Фигаро не теряет успех.
8/15/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Славный малый
                                     Памяти В. С.  Высоцкого
То было прошлою зимой.
Я поздно ночью шел домой,
и, вдруг, в ночи передо мной
звезда упала.
А я подумал: “Чёрт дери,
судьба в твоих руках - бери!”
Трамвай вдали скрипел дверьми,
искря по шпалам.

Когда же я пришел в свой дом,
сидел он молча за столом,
и я глаза скосил на лом
(за шкафом справа).
Он выше был и с бородой,
короче - именно такой.
И я подумал: “Шут с тобой”.
И полегчало.

С тех пор он был всегда со мной.
Его дыханье за спиной
мне не давало впасть в покой,
и то - не мало.
Он всё меня куда-то гнал,
он мне покоя не давал,
и я себя не узнавал
в том славном малом.

Меня учил он в такт шагать,
стихи легко в ночи слагать.
Учил рубить, пилить, строгать -
и всё по нраву.
Я был прилежный ученик,
хоть и не вел за ним дневник.
К нему как к брату я привык
вполне по праву.

Я словно стал самим собой...
Лишь иногда ночной порой
гадаю: кто же он такой
и что с ним стало?
Его предназначенье в том:
прокрасться к бедолаге в дом,
растормошить его, потом -
проблем навалом.

Я знаю: этою зимой
средь ночи кто-нибудь домой
наедине с самим собой
придёт усталый.
Ему, быть может, повезёт -
его на кухне подождёт
и за собою поведёт
тот добрый малый.
7/5/1995
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Гордый герой
                                     Вспоминая Виктора Цоя
В вечность течёт ночь.
Будет опять день.
Гордый герой прочь
скрылся  в свою тень.

Крутится старый диск -
слушать мешает треск.
Был ли оправдан риск?
Будет ли чист блеск?

В вечность идет ночь.
Гонит рассвет тень.
Песня летит прочь.
В новый большой день.
9/25/1994
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ноктюрн
                         “Не оставляйте стараний, маэстро,
                         Не убирайте ладони со лба.”
                                     Памяти Б. Ш. Окуджавы
Когда уходит мудрый человек,
то кажется, что в мире стало злее.
Так учит жизнь. Так учит мудрый век, 
но почему-то веку я не верю.

Когда уходит добрый человек,
уходят с ним тепло и мудрость взгляда.
Лета меняют даже русла рек,
ты только верь - останется он рядом.

И будет завтра следующий день,
и будут все учить или учиться,
и музыки повиснет в небе тень,
и солнце будет сквозь неё сочиться.

Скрипач ушел, но музыка звучит
под звёздным небом дымчатого зала.
И будут дальше умные учить,
и дальше дуракам всё будет мало.

                     * * *

А Музыке - ей никогда не тесно.
У Музыки - особая судьба...
“Не оставляйте стараний, маэстро,
не убирайте ладони со лба”
6/15/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Не надо больше плакать
                                     Памяти Валерия Агафонова
Не надо больше плакать,
не надо, я прошу,
не надо, я уеду
и Вам не напишу.
Вас ждут ещё другие
друзья... и вечера.
Забудьте всё, что было.
Что было, то – вчера.
 
Вечерние туманы,
короткая гроза.
Зачем в глазах слезинки:
сплошная бирюза?
И снова рвутся струны,
теперь - в последний раз.
А в голове толкутся
обрывки глупых фраз.

Запомните мой голос
пускай - слегка хмельной.
И пусть моя гитара
останется со мной.
Уже и солнце село,
и пуст графин вина...
И куст увял сирени...
Опять - моя вина.

Не надо больше плакать,
не надо, я прошу.
Сегодня я уеду
и Вам не напишу.
Поверьте мне, не ходят
оттуда поезда.
Горит прощальной искрой
вчерашняя звезда.
7/17/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Шагал
                                     Марку Шагалу
Мы вместе с тобою летели по небу,
как будто слетели с картины Шагала.
Смешались в сознаньи былое  и небыль,
и полночь незримо за нами шагала.

Мы вместе с тобою летели, обнявшись,
и шпили церквей проплывали под нами,
а звезды смеялись о чём-то вчерашнем,
и хлопало время мгновений дверями.

А скрипки звучали далёко и нежно,
и было немного тревожно и грустно,
и города профиль - прекрасно небрежный -
растаял в тумане движеньем искусным.

А ветер нас гнал за поля за рекою,
и мчалась навстречу нам леса громада,
а я любовался тобою такою,
которой не знал. И другой мне не надо.

Когда мы вернулись, - ты быстро уснула,
прижавшись ко мне и обнявшись с гитарой,
а постер Шагала, приставленный к стулу,
глядел на меня пролетающей парой.
6/17/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Стаккато
                                     З. Е. Гердту
Куда ты опять уходишь?
Не всё ли теперь равно.
Не всё ли равно, где бродишь -
по тропкам, по строчкам, в кино.

Куда ты спешишь всё время?
Ты хоть на часок тормозни...
Сгорают в камине поленья,
нас грея в морозные дни.

Спешишь ты успеть быть всюду,
мгновенья даря, любовь.
Ты веришь, что не забуду?
Я знаю - вернёшься ты вновь.

Спешишь ты снова куда-то,
во тьму, где не видно ни зги.
А дождик играет стаккато,
рисуя по лужам круги.
11/22/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Всё будет так, а не иначе
                                     Ю. И. Визбору
А, может, будет это так.
А, может, будет как в начале:
ты молча головой качала,
я пел немножечко не в такт.

Ах, сколько дней прошло с тех пор:
быть может - год, а может - вечность.
И двор - всё тот же, вроде, двор,
и дети в нём - сама беспечность.

Шумит далёкая тайга,
бренчит уставшая гитара,
и снится май, как и тогда -
в начале первого квартала.

А, может, будет всё не так.
А, может, будет всё иначе:
чуть слышно музыка заплачет,
и вспыхнет солнце, как пятак.

И будет солнце бить в стекло
и пахнуть лук, проросший в банке.
Звеня, покатит нас за склон
трамвай, проснувшись спозаранку.

И будет вечер, будет ночь,
уснувший незнакомый город.
Потом у нас родится дочь.
А в промежутке будут горы.

Шумит далёкая тайга,
бренчит уставшая гитара,
и май - такой же, как тогда
в начале Старого квартала.

А значит, будет это так:
всё будет так, а не иначе -
о чём-то музыка заплачет,
ей подпою опять не в такт.

Шумит далёкая тайга,
бренчит уставшая гитара…
11/27/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Хранители
                                     А. Городницкому
Храни тебя Господь от всех земных напастей.
За дальний горизонт опять дорога мчит.
Храни тебя любовь, пусть ветер рвёт на части
полотна парусов и рушит шторм гранит.
                                                   
Храни тебя мечта, пределов нет которой.
С тобой она моря готова пересечь.
Храни тебя в пути. Пусть ветер мыслям вторит
и пусть тебе его понятна будет речь.

Храни тебя звезда, что светит всем, кто верит:
пусть в разных мы мирах, она  - на всех одна.
Храни тебя везде надежда полной мерой.
На сказочных пирах пью за тебя до дна.
                                                    
Хранители любви, вершители историй -
ваш флагманский фрегат опять вперед летит -
спешите сочинять баллады о просторах...

Далекий горизонт твою судьбу хранит.
4/26/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          О снах и о волнах
                         “Ночью нам дарован покой,
                         А днем, на беду, не спится”.
                                     А. Макаревичу
Лунный свет по земле расплескался
и, в волшебном таинственном сне,
на обрывках бумаги остался
снегом, выпавшим вдруг по весне.
Все проходит: обиды и дружба,
даже ночи безумной любви.
Как немного для счастья нам нужно -
только тихо его позови.
Мы, как дети, наивно моргаем
в приближении нового дня.
А волна, на волну набегая,
в океан убегает маня.

Так в копилку пути собирает,
удивляясь, что каждый тернист,
и о Гамлета роли мечтает
бессловесный с подносом статист.
Под усеянный звёздами купол
нитью тянется каждая роль
из волшебной коробки для кукол.
Рядом там и поэт, и король. 
Там навстречу идущий прохожий
и гудки безобидных машин
слились в день на вчерашний похожий...
Как во сне, мы куда-то спешим.

А потом после праведной спячки,
как броню равнодушье храня,
мы своих настроений не прячем,
бога с чёртом в чём-то виня.
Где же суть? Я не знал и не знаю -
строчки песни порой не ясны…
Только каждую ночь призываю
до обидного чистые сны.
В них друзья за столом веселятся,
в них любимые преданы нам...
Но - судьбы беспокойной скитальцы -
мы на волю отдались волнам.
10/23/1990
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Виолончель
                                     Мстиславу Ростроповичу
Она - как живая, и даже - живей.
Никто не сравнится по голосу с ней.
Ей третье столетье - не дашь никогда.
Изгиб дивных бёдер пленит как всегда.

Есть друг у неё, свято преданный ей.
Он сердце ей отдал навек с юных дней.
И вместе по жизни шагают они:
единое сердце их тайны хранит.

Он плачет- с ним вместе рыдает она.
Она - и невеста, она - и жена.
И в горе, и в радости - чаша одна,
и вместе её выпивают до дна.

Он нежно обнимет её и до слёз
растрогают нас они песнею грёз.
Она - как живая, и даже - живей.
Никто не сравнится по голосу с ней.
3/27/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Наваждение
                                     В. Спивакову
Изящно рукава поправив,
взмахнет рукой и, прикоснувшись
щекой к изгибу юной девы,
в любви начнет он объясненье.

И затаив в момент дыханье,
и душу, вроде бы, настроив,
замрешь, наивно полагая,
что тоже в чём-то сопричастен.

Но это только наважденье:
ведь пот с его щеки стекает,
и без тебя писалось Баху,
и делал скрипку Страдивари…
8/11/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Профессионал
                                     Ж-П.Бельмондо
Я вижу мир в скрещении прицела
и чувствую его я на виске.
Я пулю, что убьет меня, не вижу,
но знаю, что она невдалеке.
Вот я иду, шатаясь, по карнизу,
а вот повис, сорвавшись, на руке,
и я упал, но чудом как-то выжил -
и снова перекрестье на виске.

Я человек без имени и дома
и снова влез в нечестную игру,
где ставкой жизнь - как это мне знакомо! -
а прикупом – убийство, не моргнув.
Скрип тормозов и скрежет по асфальту,
стук сердца - снова пот течет ручьем.
И снова я ушел каким-то чудом,
и снова взял у жизни я заём.

Так пусть зажат опять врагами в угол,
И пусть гуляет смерть невдалеке,
я не погибну, я обязан выжить -
будь дюжина прицелов на виске.
Восстановить я должен справедливость,
чтоб по заслугам каждый получил.
А вечером, чин чином, можно выпить
и улыбнуться из последних сил.
5/8/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Рубежи
Так принято: мы ставим рубежи,
которые должны одолевать.
А серпантин дорог вперёд бежит,
и миг прощанья поздно продлевать.

И я себе рубеж поставил за...
И оказался я за рубежом.
Преодолел - и снова рябь в глазах,
и снова в бой, и поздно пить боржом.

Мы движемся. Навстречу - рубежи.
Курьерский поезд вновь разрезал ночь.
И взят рубеж - повергнутый лежит,
и все сомненья улетают прочь.

И ранним вечером, а может поздним днём,
когда цвета смешались в легкий беж,
как на обломках топчемся на нём,
смакуя вслух: “Вот это был рубеж”.

А между тем, не каждому дано.
Не каждому, не многим и не всё.
И то, что было - кануло давно.
А в будущем - кому как повезёт.
11/4/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Вращение в Ночи
                                     Дине
Над Москвой и над Нью-Йорком
ночь проходит с интервалом
от заката до рассвета.
В тот момент, когда ты встала,
за окном промчалось лето
над Москвой и над Нью-Йорком.

Над Нью-Йорком и Москвою
звёзды спят одни и те же,
Северное полушарье
украшая, как и прежде.
Пролетая, их смешал я
над Нью-Йорком и Москвою.

Над двумя материками
в направлении вращенья,
убегая от рассвета,
ночь готовит превращенье
снов в ответы в тусклом свете
над двумя материками.

Над вертящейся планетой,
далеко над облаками,
наши мысли вслед за летом
улетают, мотыльками
оживая в лунном свете
над вертящейся планетой.
10/31/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Прогулка по Нью-Йорку
                                     Моим друзьям - Маше и Сереже
Мы катались на машине
по Нью-Йорку в выходные.
Небоскрёбы и вопросы
возникали тут и там:
кто живет там на вершине?
Стерегут ли проходные?
Воду гнать легко ль насосам?
Есть ли место там котам?

Мы катались по Нью-Йорку
в час вечерний, в день субботний,
и снести хотели крышу
у машины - просто так.
Без дождя нет в крыше проку,
без неё сидеть вольготней
и увидеть много выше
можно -  даже и чердак.

Мы катались без причины,
просто ради развлеченья:
без печали и без грусти
и, конечно же, без карт.
По мостам шуршали шины,
нас несло вперёд теченье.
И взлетали самолеты
над Гудзоном за закат.
5/25/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Скверик
                                     соседям с улочки Беннетт
Мама суп готовит сыну.
Сын  гуляет, рот разинув.
Изучает он букашек
и не хочет кушать кашу.

Три часа гуляет мальчик,
три часа грызет он пальчик.
В парке нашем возле дома
три часа веселый гомон.

Тут же - девочка на лавке:
из волос торчат булавки,
весело качает ножкой
в новых белых босоножках.

Кто ещё тут? Дяди, тёти,
кто уже не на работе.
Изучают все газеты:
то, что было как-то, где-то.

А под лавкой - пудель Арчик
сам с собой играет в мячик
и хвостом виляет грустно,
чтоб никто не дёрнул шустрый.

Вот такое тут веселье -
с четверга по воскресенье,
в понедельник, вторник, среду -
от восхода до обеда.
8/27/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Влажность
По Бродвею бродит старость из России
и авоськи тащит из последней силы.
Как всегда, друг друга подперев плечами,
тащутся супруги, как – не знают сами.

Что же будет дальше - радостней иль горше?
Радуют продукты в сумочке из Польши,
купленной когда-то в магазине Ванда...
Беспокоят раны... Мучают – и ладно.

Вырвали их с корнем, уезжая, дети.
Что им, старым, делать в этом Новом Свете?
А куда им деться? Принимают муки.
Силы, чтоб вертеться, прибавляют внуки.

Путая словечки: “Здравствуй, мой granddaddy,”
эти человечки, под ноги не глядя,
носятся на палках - чем они не кони?
Веселятся галки над скамейкой в кроне.

В магазине русском - русские газеты.
На площадке узкой - долгие приветы.
Как учить английский, чтоб ходить в больницу...
Как звонить со скидкой в бывшую столицу...

Вовремя ль начнутся завтра сериалы...
Пошутить бы в адрес Пугачёвой Аллы...
Но пропало слово в суете дорожной:
русского не вспомнить, по-английски – сложно.

Улетают ноты, улетают в небо.
И не разобраться - быль то или небыль.
С кем всё было это, с тем того не будет.
Может этим летом попрохладней будет.

Клинтон - Джулиани, SSI и велфер...
Отплывает память от последней верфи.
Но зато гуляют под окном внучата,
вдоволь получая свеженькой клетчатки.

Вот и снова вечер радует закатом.
Щеголяет ветер англо-русским матом.
Так же, как и прежде, “отдыхают” уши.
Той страны надежда здесь отводит душу.

Это - только сказка. Присказка - в том мире,
где, хоть и не сладко, жили - не тужили.
Вкалывали дружно, чувствовали важность,
что-то было нужно. Здесь - одна лишь влажность.

Слышно, слышно снова – были, были, были...
Затерялось слово в придорожной пыли.
Бывшие начальн... А...
Будущие звёзд...? Но
начинать сначала
          никогда не поздно…
10/23/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Бродвей
Я живу в Нью-Йорке на самом Бродвее.
Только духом City тут совсем не веет.
От его контрастов форменно балдею:
слева тут - латинос, справа - иудеи.
И дома – постройки середины века.
Между ними бойко разгулялись белки.
Продолжая ставить в письмах наблюденья,
я хочу представить ваше удивленье,
знать, что не напрасно шлю их, соловея,
из страны контрастов, прямиком с Бродвея.
Где-то небоскрёбы прорубили небо.
В гарлемских трущобах затаилась небыль.
А у нас в “поселке”, в переулке тихом,
в городе Нью-Йорке сочиняю стих я
под огромным клёном, развернувшим ветки.
А вокруг - гуляют бабушки и детки.
Дедушки тихонько обсуждают прессу
под другим в сторонке, под живым навесом.
Чтобы столько сразу, да интеллигентов...
Сочинить бы фразу им для комплиментов.
Ветерочек с горки от Гудзона веет.
Я живу в Нью-Йорке на самом Бродвее.
11/5/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Бортовые огни
                                     Тане и Жене
Уезжают друзья,
оставляют лишь спетые песни.
Бортовые огни
напоследок в глаза мне взглянут.
Уезжают друзья...
Ну, а новых не встретишь, хоть тресни.
И оракул поник,
ему жалко меня обмануть.

Нас поймало в силки
обнаглевшее грубое время.
И шлагбаум закрыл
к отступленью возможному путь.
Я закончил стихи.
Я стряхнул ненасытное бремя.
Я уже все решил.
Не важна мне банальная суть.

Что когда-то и мне
расставаться придётся однажды.
И поставлен мной крест
вместо подписи в книге разлук.
Я уже всё решил -
и не надо терзать себя дважды.
Только что-то опять
не дает мне спокойно уснуть.

Уезжают друзья,
оставляют мне спетые песни.
Бортовые огни
напоследок в глаза лишь взглянут.
Уезжают друзья,
ну, а новых не встретить, хоть тресни.
И оракул поник,
ему жалко меня обмануть.
3/6/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Провожальная
Ты опять уезжаешь.
Я опять провожаю.
Эта ночь разлучит
нас с тобой навсегда.
Затаился рассвет,
словно вор, в полумраке.
Скоро лайнер умчит
часть мою без следа.

Ты меня позабудь,
не держи в сердце камень.
Это всё для меня -
мой удел, моя грусть.
Пусть уносит тебя
свежий ветер надежды.
Ветер с солью морской
мне достанется пусть.

Новый день наступил.
Наступил час расплаты.
Догорела свеча
и допито вино.
Вспоминать о былом -
это глупая слабость,
вспоминать о былом -
это, право, смешно.

Ты опять уезжаешь.
Я опять провожаю.
В этот раз навсегда.
В этот раз далеко.
Кто успел, тот допел.
Кто хотел, тот доплакал
на последнем сеансе
немого кино.
11/3/1990
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Разлука
Я не могу простить,
но я могу понять.
Не надо лишних слов,
и мне не надо знать...
Причины не важны -
уже заглох мотор,
и мы у той сосны
закончим разговор.

Развилка двух дорог -
и нам не по пути.
Я карту потерял -
мне некуда идти.
Погасли две звезды,
за облаком - луна,
от бешеной езды
состарилась она.

Вот солнце уж взошло.
Бежит дорога вдаль.
На пол-шага вперёд
бежит моя печаль.
Осенним воробьём
нахохлилась она.
А мы костер зальём
остатками вина.

Я не могу понять.
Но я могу простить.
Не надо лишних слёз -
нам не о чем грустить.
Засохли пироги.
Кружится желтый лист.
Мелодию любви
играет гитарист.
11/11/1990
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Диптих с поездом. Ночные поезда
                         Счастье - это не цель,
                         счастье - это само путешествие.
                         (Кто-то из великих)
Люблю ночные поезда.
Под стук колес приходят мысли,
и вспоминаются друзья,
ушедшие и те, кто близко.

Вдоль горизонта огоньки
опять куда-то убегают.
И лес опять вперегонки
с звездой полярною играет.
 
Люблю ночные поезда.
Мне нравится их чувство ритма.
В окно купе глядит луна,
она подсказывает рифмы.

Чай выпит и звенит стакан.
Мелькают тихо полустанки.
На верхней полке сна дурман
выходит, словно джин из банки.

Люблю ночные поезда.
Под стук колес я засыпаю.
А за окном уже заря
с луною в салочки играет.
7/10/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Диптих с поездом. В житейской суете…
В житейской суете,
поймав мгновенье счастья,
неудержимо мчим
сквозь ночь и холода
через потоки звёзд,
предавшись дикой страсти.
Мелькают за окном
леса и города.

Листая жизнь свою,
как стопку фотографий,
и зная наперёд,
что можно, что нельзя,
мы держим путь туда,
где строчки эпитафий
затеряны среди
ненужного тряпья.

Но если по пути
шагает рядом кто-то
и дышит в унисон
и мысли льются в такт,
от счастья - сердце вон.
И пусть трудна дорога
и снегом занесён 
таежный дикий тракт.

Ты, к ночи дописав
ещё две-три страницы
и миг передохнув,
опять стремишься в путь.
Пока спокойно спят
Великие столицы,
ты можешь шар земной
один перевернуть.

В житейской суете,
поймав мгновенье счастья,
ты снова мчишься в путь
сквозь лучшие года.
Пусть дышат небеса
с тобой единой страстью.
Пусть будет сладким миг,
хотя бы иногда.
7/10/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Карельский триптих. Дорожная
Не печалься, милый друг - всё пройдёт.
Набирает поезд пусть быстрый ход.
Раньше времени грустить не спеши.
Ты успеешь ещё всё совершить.

Бледно светит над дорогой луна.
На пути встает лесная стена.
Страхи только ты в душе не буди.
У тебя ведь всё ещё впереди.

Пусть тревогу и печаль смоет дождь.
Сокровенного в душе лишь не трожь.
Ты гитару свою лучше настрой
И про дружбу и любовь песню спой.

Птицей пусть она взлетит над костром.
Белым голубем отправится в дом.
Кому надо сообщит, что любовь
Не умрет, покуда есть в жилах кровь.

Над тайгою тихо встала звезда.
По дороге вдаль бегут поезда.
А мечта рекой течёт на восход.
Дальний белый прогудел пароход.
8/11/1992
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Карельский триптих. Карельский пейзаж
На холме в Карелии над озером
распласталась белой песней ночь.
Тёплый дождь полночной тихой прозою
гонит от костра в палатки прочь.

Вдалеке над сопкой блещут молнии.
Поднял ветер легкую волну.
Я спешу запомнить ту гармонию
прежде, чем щекой к тебе прильну.

На холме в Карелии над озером
спят в палатках добрые друзья.
Не мешают им раскаты грозные.
Тихо сочиняю песню я.

Песню про тебя и про скитания,
шумные пороги и леса.
Тишина одна внимает втайне мне,
распахнув озёрные глаза.

А заря уж снова занимается,
розовея, манит вновь восток.
Лето ещё только начинается.
Шелестит исписанный листок.
8/13/1992
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Карельский триптих. Обратная дорога из Карелии
Прощальный гудок паровоза.
Косой быстрый росчерк дождя.
Как в сердце вонзилась заноза,
но боль ощутишь погодя.

А поезд всё ход набирает
и скоро уж въедет он в ночь.
Да небо всё ниже свисает,
озёра проносятся прочь.

Как сон, незаметно промчались
недели в Карельской глуши.
На память на зиму остались
грибы, что успел засушить.

Остался оборванным эхом
простор для полёта мечты
и лег в душу радостным смехом,
тоску вытесняя в кусты.

Дорога уносит нас к дому.
Не виден во тьме поворот.
И льется мотивом знакомым
карельский прощальный фокстрот.
9/6/1992
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Прощание с маршрутом
                                     Олегу Митяеву
Вагон качнулся и лица поплыли
назад. Прощанье и взмах рукой.
И вместо “будем” споём мы – “были”.
Пойдут рассказы потом рекой.

А лес желтеет, не облетая,
но улетает назад - назад.
Ты смотришь в небо, и небо тает,
ползет заката с него слеза...

И лишь гитара осталась с нами,
всегда готовая рассказать
о том, как стихло заката пламя,
о том, что было - чего не взять.

Вагон качнулся, и лица поплыли
назад. Прощанье и взмах рукой.
А всё ж свершилось, и мы тут были,
одной мы плыли с тобой рекой.
9/15/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Дороги
                                      Я. С. Черняку
Едет поезд, поезд мчится.
Верстовые сплошь столбы
улетают вдаль со свистом,
в темноту упёрши лбы.

Поезд едет, снег кружится,
льется песней лунный свет,
слово за слово ложится -
вот готов ещё куплет.

Полустанки, буреломы
и широкие поля.
То домой, то вновь из дома
носит по миру меня.

Два товарища напротив
дремлют в сумраке купе.
Не хочу им сон испортить,
ухожу сидеть в буфет.

Не дают покоя струны.
Или я им не даю?
Сочинять стихи нетрудно -
трудно душу лить свою.

Ну, а я из тех безумных,
тех,  что струны льют из душ:
из своих, из неразумных,
мягких, словно теплый плюш.

Я в вагоне - ресторане
сочиняю новый гимн,
что спою я утром ранним
и не только тем двоим.

И гуляет вдохновенье.
И отброшена тоска.
И уходит прочь сомненье.
И аккорд берёт рука.
2/8/1992
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Незнакомка
Открой свою мне тайну, незнакомка.
О чём грустишь ты в полутьме вагона,
пока под стук, незримый и негромкий,
назад уходят в сумерки перроны?

Быть может, ты пугаешься рассвета,
который притаился за стеною,
склонившихся деревьев, иль колёса
страшат тебя пустою болтовнею?

Твой взгляд поверх меня струится мимо,
как отблеск фонарей над верхней полкой.
И молча целый день уже сидим мы,
затерянные в стоге две иголки.

Сменяются на кипарисы ели,
выходят, как солдаты, из рассвета.
Уже цветут каштаны. Неужели
весна в разгаре? Скоро будет лето...

И к мысли я пришёл такой банальной:
мы думаем с тобой одно и тоже, -
что встреча наша не была случайной.
и на пути твоём я – не прохожий.

Доедет поезд, быстро  разойдёмся
по сторонам - ну, что ж, - дорожный случай.
Друзьям расскажем, даже  посмеемся,
что от судьбы  такой был шанс получен,

но упустил... Так может, незнакомка,
решим судьбу - изменим ход событий,
пока несёмся мы незримо и негромко,
пока не объявили час прибытья?
4/8/1993
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          На пороге
Я в город вернулся
родной и знакомый.
Давно я здесь не был -
три долгих сезона:
сезон пробуждений,
сезон воздержаний,
и целый сезон
исполненья желаний.

Я долго тут не был -
похоже три века.
По свету скитаясь,
искал человека,
кого потерял я
в сезон зарожденья.
А позже, что было -
одно наважденье.

С тех пор я скитался.
Я думал, что с целью.
Но внутренний мир свой
не смог сделать целым.
Века пролетали,
как мчатся секунды.
И рифмы слагались
коряво и скудно.

Я был не согласен.
Я бился - но тщетно.
Порой наполнялся
не тем, правда, чем-то.
И всё же я шёл,
не теряя надежды,
но песни слагались 
иные, чем прежде.

Однажды зимою
я сбился с дороги,   
почти отморозил
и душу и ноги,
Не помню, как выбрался
я к полустанку.
Запомнил лишь ложки
в гранёных стаканах.

Я утром проснулся
от солнца в окошке
и я потянулся
спросонок немножко.
За многие годы,
возможно, впервые
вскочил я с постели
в безумном порыве.

Сошел я с вагона
и чиркнула спичка.
Дымок папиросы,
гудок электрички,
И люди, и звуки,
и запахи даже -
мне всё говорило:
я был здесь однажды.


 
Я в город вернулся
до боли знакомый,
где память тревожит
вид каждого дома -
и сердце забилось,
расслабились руки.
Уже ль завершилась
эпоха разлуки?
8/15/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Узда
                         Пилёж - любимое слово байдарочника.
Я тебя провожал.
Я встречал поезда.
Я б и сам убежал,
только держит узда.
Только в доме моём
всё в тоске и в пыли.
Жаль, что снова вдвоём
нам с тобой не пилить.

Не “пилите” меня -
я и так сам не свой.
Дождик гонит, звеня,
пожелтевшей листвой.
Покрывает ледком
лужи утром мороз.
И под ложечкой - ком.
А в душе - море роз.

Розовеют снега.
Прилетает апрель.
Догорает слега -
закрывается дверь.
И опять поезда
улетают в полёт.
Но всё та же узда
мне взлететь не даёт.

К чёрту! Хватит забот.
Подождут все дела.
И рвану я вперёд,
закусив удила.
И в последний вагон
я вскочу на ходу.
Грудь сжигает огонь -
я тебя там найду.
3/23/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Картина
                         детская  считалочка
На стене висит картина,
за окном растет рябина,
над рябиной клетка неба,
я сижу и стражду хлеба.

На полу со стёртым лаком
в полусне лежит собака.
Над собакой сверху крыша,
а в подвале рыщут мыши.

Высоко над крышей - птица,
вряд ли грач, скорей - синица.
А под ней бежит дорога,
и людей совсем немного.

Женщина в модняцкой шляпке
что-то прёт в огромной папке
и, в преддверьи скорой ночи,
дотащить быстрее хочет.

В этой папке, между прочим,
интересное всё очень.
Среди прочего картина:
“За окном растет рябина.

На полу со стёртым лаком,
развалясь лежит собака,
доедает кусок хлеба ...”
(Тот, что съесть хотелось мне бы.)

В звёздном небе та же птица.
Ну, а мне опять не спится.
А в глазах опять картина:
за окном растет рябина…
9/27/1994
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Зарисовка
Футбольный мяч в окно влетел со звоном,
и врассыпную разбежались дети.
Приемник на столе ревел Кобзоном.
И в салочки играл с листвою ветер.

По улице проехала машина
и окатила тротуар водой из бака.
В лучах заката вспыхнула витрина.
Проснулась и залаяла собака.

А за окном уже темнело небо,
и мяч в углу валялся  беспризорный.
Кончался день, который был... (иль не был).
И тихо проявлялись в небе звёзды.

Стекло, пугая страшными зубами,
глядело на старушек у подъезда.
А те месили тайны меж дворами
и воплощали в жизнь решенья съезда.

Толпа вдруг неожиданно созрела,
достигнув в душах вскоре абсолюта.
Все, радостно крича “Ура!”, глазели
на вспышки первомайского салюта.
5/8/1995
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Огоньки
Зелёный огонёк такси.
Один. Другой.
Кто в центр едет, кто форсить,
а кто - домой.

А я иду себе пешком.
Брожу. Курю.
В зубах с зажатым со смешком.
Смотрю. Творю.

Зелёный огонёк звезды
следит за мной,
а недоступные призы
стоят стеной.

И если б я представить мог,
чего хочу.
Но я, вдыхая легкий смог,
стою, торчу.

Зелёный огонёк в глазах.
Один. Другой.
И челюсти скрипят в пазах,
и хвост дугой.

И хочется пойти за ней.
Но нет, нельзя.
Сегодня мыслить надо мне.
Своя стезя.
5/19/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Весенняя ночная прогулка
Весна врывается в окно
ночною тишиной.
Не то луна, не то фонарь
свисают надо мной.
Я вышел из дому пройтись
без цели, наугад.
Брожу, бубня под нос стихи,
уж два часа подряд.

А ты сидишь себе и пьёшь
на кухне кофеек
и о моей любви тебе,
наверно, невдомёк.
С тобой мы встретимся ещё
чрез сотню лет иль две,
и я прочту тебе стихи,
а может, не тебе.

А коли будешь и не ты,
то ты, наверняка,
тогда же встретишь где-нибудь
ну, скажем, моряка.
И время вместе полетит
с весенним ветерком
и мне окно посеребрит
подлунным вечерком.

И я опять пройтись решусь
и выйду я во двор.
И двор со мною заведёт
бесцельный разговор.
И выкурю, в ночи бродя,
с десяток сигарет.
И вдруг, тебя во тьме найдя,
скажу тебе: “Привет!”
4/7/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Клён
За окном отличная погода
и колышет клён своей листвой.
Я тебя не видел больше года,
но слагал всё время образ твой.

Вечерами складывал я тени
в странный не дающийся пасьянс,
сотни раз опробованный теми,
кто не смог найти себе альянс.

Клён стоит, надев наряд весенний.
Под дождём грибным слегка намок.
Может быть, о нём писал Есенин?
Клён не скажет, даже если б мог.

Ну, а я - отвечу, если спросят,
что люблю бродить я под дождём,
что меня совсем не черти носят...
Просто мы всегда чего-то ждём.

Просто мы всё время ищем встречи,
встречи, что сейчас произойдет.
Что-то с нами будет в этот вечер.
Смотрит клён в окно и с нами ждёт.
12/5/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Случайный билет
                                     Вике и Алеше
Вечер, полумрак, Москва, на дворе - капель.
Выходной, весна, тоска - март или апрель.
Касса, переход, метро, спекулянт, билет.
Что сегодня там дают: фарс или балет?

Гардероб, фойе, толпа, мрамор, яркий свет,
билетёрша, зеркала, туалет, буфет,
лестница, ковёр, цветы, парочки, смешки,
фотографии, буклет, шорохи, шажки.

Неожиданный звонок, суета сует.
Что сегодня нам дадут: фарс или балет?
Постепенно гаснет свет, затихает скрип.
Зала взгляд в один момент к сцене вдруг прилип.

А реальность, что вокруг, растворилась вдруг.
И возник из тишины новый мир и звук.
10/12/1994
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Концерт
Шелест программок,
                 скрип половиц,
разные люди
                 с минами лиц,
гомон буфета,
                 мерный шумок,
фарс остановит
                 третий звонок.
Скоро затихнет
                 шорох одежд,
снова возникнет
                 ворох надежд.
Вот занимает
                 пульт дирижер,
и возникает
                 старый мажор.
Зала дыханье
                 слилось в одно,
мрачные мысли
                 сели на дно.
Вечные звуки
                 будут звучать,
о сказках добрых
                 можно мечтать.
Но всё разрушил
                 шумный антракт,
каждый нарушил
                 личный контакт,
заколыхалось
                 море в фойе
и возвратилась
                 проза вдвойне.
Но нас спасает
                 новый виток -
радостно крякнет
                 старый знаток,
снова оркестр,
                 снова минор,
горько заплачет
                 синий простор.

               *  *  *

Стёр все ладони
                 верный бисёр,
вперив в пространство
                 бешеный взор,
эхом разбился
                 чей-то хлопок,
старый служака
                 взял номерок.
Темень ночная
                 смотрит в тебя,
тема витает
                 отзвуком дня,
улицей узкой
                 едешь домой,
музыка светит
                 яркой звездой.
11/13/1990
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Размышления в метро
Угрюмый гражданин на станции метро,
тебе я улыбнусь, обоим станет легче.
А если ты в ответ мигнешь шутливо мне,
то дальше я пойду, расправив шире плечи.

Мы все всю жизнь спешим, порою позабыв
наличие друзей и старые привычки.
Наш день - сплошной час пик, пик нашей суеты,
оборванный гудком последней электрички.

Проносятся опять потухшие глаза
полуночных окон последнего трамвая.
Ехидно смотрит ночь, пока не осознав,
что мы отчуждены, того не сознавая.

Типичный канет день отвергнутых идей,
что были, может быть, похожими на бредни,
когда меня вернёт обратно в мир людей
случайный чей-то взгляд
                    пред полночью - последний.
11/9/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Осенний мотив
Слышится тихая музыка.
В небе - дыхание осени.
Ветер забрёл опять в волосы,
схваченные легкой проседью.
Вечер упал к ногам замертво,
дождичком, видимо, скошенный.
А я иду молча, кутаюсь
в пиджачок свой старенький, ношеный.

Может быть мне это кажется,
может быть делать мне нечего,
только смеяться мне хочется
мокрым странным хмельным вечером.
Всё, о чём я сейчас думаю,
в сорок строчек вряд ли уместится.
Фонари лишь свои головы
тянут через туман к месяцу.

Вдоль аллеи иду, брошенной
одиночеством в ночь темную.
С бодуна головой дёргаю,
отгоняю тоску томную.
Летят брызги от луж в стороны,
шуршат шины такси позднего,
спешат люди в постель теплую,
гаснут окна в домах гроздьями.

И какой-то старик тронутый
заиграл вдруг мотив осени.
Из окна, что одно светится,
дождем льется мотив простенький.
Замелькали слова строфами
под аккорды старенькой скрипочки.
И парят мысли те мокрые,
что связали надежд ниточки.

Продолжает играть музыка
в ритме дыхания осени.
Ветер забрёл опять в волосы,
схваченные легкой проседью.
Вечер упал к ногам замертво,
догорает окурок брошенный,
у подъезда стою я и думаю,
весь промок мой пиджак ношеный.
11/15/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ночной спутник
Кто нас пугает обычно ночью?
Тот, кто шагает всё время рядом
и гулким эхом зашторенных окон
нас гонит суровым скользящим взглядом.

Кто разделяет звёзды и время
и управляет непостоянством?
Кто обладает твоим суеверьем
и пустоту наполняет пространством?

Кто он, тот спутник наш полуночный,
так на кого-то очень похожий?
Не пропадёт ли, как призрак, внезапно,
если случайный пройдёт вдруг прохожий?

Его ли боимся обычно ночью
или того, кто шагает с ним рядом?
11/17/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ночная Москва
Мерцают огоньки ночной Москвы
сквозь розовые сумерки заката,
и наползают тучей синей сны -
подручные незримого магната.

И, как прилив, внезапно охватив
витрины, улицы, дома и переулки,
они играют - каждый свой мотив,
возникнув из магической шкатулки.

И как туман крадется из болот,
они крадутся сквозь дверные щели,
чтоб совершить в душе переворот,
чтобы внушить нам то, во что мы верим.

И только шорохи полуночных машин
слегка пугают полуночных пешеходов,
и те спешат, и сны спешат вслед им
и тихо прячутся в подземных переходах.

Мерцают огоньки ночной Москвы:
все меньше окон, больше звёзд на небе.
Пусть каждому его приснятся сны,
пока заря не возвестит о Фебе.
5/12/1993
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Полночь
Город вырос из тени средь ночных облаков.
Два десятка сомнений начали свой отлов.
И случайный прохожий, не успевший опять
на троллейбус последний, начинает мечтать.

Ярко вспыхнула спичка. Потянулся дымок.
Над витриной табличка. Под витриной замок.
Магазин, перекрёсток, и опять магазин.
На заборе набросок. В лужу пролит бензин.

На усталые плечи навалился мир грёз.
Зажигаются свечи веселящихся звёзд.
А вперёд убегает неизвестность опять.
Кто-то счастье поймает, кто-то свалится спать.
9/24/1994
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Свадьба
                                     … Саше О.
Племя молодое (Унывать нельзя).
Замужем подруги, женятся друзья.
И опять на свадьбу скоро мне идти,
снова убедиться  в сложности пути.
Подарить подарки, угоститься всласть,
и в квартире жаркой от тоски пропасть.

Пожеланья счастья и веселый смех,
порожденный страстью первородный грех.
Гости и родные в двери семенят.
В эти выходные все - одна семья.
Тостов извороты: “Долгие года”,
Поздравлений флотом правит тамада.

Быстро пронесутся первые часы,
Всех соединяют радости мосты.
Пусть слегка я пьяный что-то буду врать,
три блатных аккорда буду, может, брать.
На балконе с кем-то буду я курить,
о проблемах вечных буду говорить.

Пусть стоит на кухне коромыслом дым,
бьется пусть посуда: “Счастья вам двоим!”
Музыка играет самый лучший вальс.
“Пригласить на танец мне позвольте вас”.
“Здрасьте, - до свиданья,” - сожжены мосты.
Пробили двенадцать на стене часы.

И большой гурьбою мы домой идём.
Ночь нас поливает снегом иль дождём.
Иногда пугаем редких москвичей.
Фонари играют пламенем свечей.
Поборов желанье на асфальт упасть,
я такси поймаю, умирая спать.

И пока я еду через всю Москву,
не впущу я в сердце скуку и тоску.
И пока гуляет в голове дурман
песенку про это сочиню я вам.
Но такси домчало, вот уже и дом.
И всё завершилось добрым сладким сном.
7/15/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ночные страхи
Чего ты боишься, случайный прохожий?
Похоже, страшимся с тобой одного...
Ты косо взглянул, проходя, мне на рожу,
я - камень (случайно) придвинул ногой.

О, где вы, о, где вы, открытые лица?
Где ваши улыбки, сверкание глаз?..
Как только спускается ночь на столицу,
я знаю - не встретить на улице вас.

Стоит за витриной мое отраженье,
и красным сигналит в зубах Беломор.
Затихло в округе людское броженье.
А где-то в квартиру вбирается вор.
3/27/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ночные сомнения
Я старые смотрю стихи,
передо мной проходят лица.
А за окном моим столица
погрязла в облаке стихий.

Но как в былом немом кино,
в плену былых немых восторгов,
в сопровожденьи птичьих оргий,
открою памяти окно.

И в приоткрывшуюся щель
вольется ночь сплошным потоком
и будет жить, борясь с востоком,
как борется с рассветом хмель.

И наблюдая ту борьбу,
и вспоминая век короткий,
я фотографии в коробке,
как дни свои переберу.

Но наступает новый день,
и мне пора забыть сомненья,
и, как всегда, предаться лени,
и напустить на темя тень.

               * * *

Да, так устроен человек:
он настоящий только ночью,
а днем душа покоя хочет,
скрыв блеск  в  глазах  под тенью век.
6/3/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                    Ветер (Билеты на спектакль "Беседы с Сократом")
Это было на закате.
Август плыл, кончалось лето.
Я стоял у автомата,
продавала ты билеты.

И в глазах твоих прочёл я
то, что в зеркале б увидел:
как бродил бы я никчемный
и прохожих ненавидел.

Плыло небо над Арбатом,
а под ним Москва вертелась.
Побеседовать с Сократом
мне ужасно захотелось.

И внезапно я подумал,
и достал я сигареты,
чиркнул спичкой... Ветер дунул,
вырвав у тебя билеты.

И играя тем листочком,
траекторию отмерил,
две судьбы, две наших точки
он ему в тот вечер вверил.

- Это Ваши? Продаёте?
Если так, то покупаю.
Или вы кого-то ждете?
Как поймал их? ... Сам не знаю.

Плыло небо над Арбатом,
над Бульварным, над Садовым.
Двое плыли под закатом,
под обычным, не багровым.

Под Калининским проспектом,
за Эстонское посольство,
с ярким красочным букетом
и невольным беспокойством.

Может быть, простит Радзинский,
что ушли мы, не простились.
Герцена, Тверской, Никитский...
даже и не всполошились.

Нет им никакого дела,
что сбежали мы в антракте.
За бульвары солнце село.
Мы играем в этом акте.

Проплывают, как в тумане,
Пушкинский, осколок МХАТа.
И зайти куда-то манит
утром взятая зарплата.

Позади Макдональдс светит,
и карман уже не тянет,
и луна над всем на свете,
вероятно, скоро встанет.

Дядя Юра Долгорукий
нам вослед махнул рукою.
Может дядя близорукий
и не понял, что такое.


 
Он поймет, ещё не поздно.
Если что, то мы подскажем.
С любопытством смотрят звёзды
с неба и с Кремлёвских башен.

Задирается к нам ветер,
намекает на причастность
к нашей встрече в этот вечер,
раздувая наше счастье.

Мы ему спасибо скажем
перед самым входом в “Маркса”,
а за нашим экипажем
ночь сорвется, будто клякса.
9/5/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Мой лирический герой
Мой лирический герой сам не свой,
неполадки у него с головой.
Бродит ночью он один по Москве,
не желая поддаваться тоске.

Наплевать ему на грязь и мороз.
Не привык он никогда вешать нос.
Враз осушит залпом чая стакан
и душевно улыбнётся он вам.

Мой лирический герой - он такой:
парень добрый и весёлый – простой.
Он лукаво так прищурит глазок,
вам черкнёт он пару ласковых строк.

Про любовь и про дружбу навек,
про суровый, но радостный век,
про любовные песни в ночи.
Так уж вышло, ворчи не ворчи.
                                                   
Мой лирический герой - он такой:
парень добрый и весёлый – простой.
И лукаво так, сощурив глазок,
вам на память он черкнёт пару строк.
4/25/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Утро трудового дня
Я поздно утром выхожу из дома.
Стою я у подъезда. Не курю.
Я улыбаюсь людям незнакомым,
а всем знакомым “здрасьте” говорю.

Потом иду  я, глядя на прохожих,
бурча под нос романсы о любви,
и, примечая девушек пригожих,
я чувствую брожение в крови.

И, раздавая всем вокруг приветы,
я на работу вскоре прихожу.
Я быстренько стреляю сигарету
и разговор тогда я завожу.


 
И, как удав, отыскиваю жертвы.
Я новые читаю им стихи.
И думаю, что это не на ветер,
(надеюсь и на то, что не глухим.)

И, наконец-то, вволю насладившись
халявой и реакцией коллег,
к компьютеру поближе примостившись,
по клавишам я начинаю бег.
7/11/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Случайная встреча
Ты куда? Бегу... Дела... Дела...
Срочные и так... ещё не очень.
Между прочим, я тебя искал.
Это так.... Меж нами... Между прочим.

Уезжала... Так я и решил.
На Гавайи?... Нет, пока что не был.
Я спешил? Подумаешь... спешил.
Тормозну. Взгляну разок на небо.

Кстати, помнишь? Года три назад.
Белой ночью - озеро и скалы...
Помнишь сопки? Помнишь сосны над ...
Над обрывом сидя, ты мечтала...

Позабыла... Что ж, не мудрено.
Года три, а то и все четыре.
Это было, было... и давно.
Многое случилось в этом мире.

Где работаю? Да много всяких мест.
...Нет. Ушёл. Нет, не люблю торговлю.
Слушай!... Если хочешь... Время есть?
Я сейчас такое приготовлю.

На диете... Жалко. Я живу
в трех шагах. Недавно переехал.
... Как всегда открыта дверь, зову...
Правда, чаще слушаю я эхо.

Как ребята? Вроде все путём.
Всем звоню. Встречаюсь. Правда, реже.
Этим летом? Как всегда - идём.
Север-север, север, как и прежде.

А-а? Стихи? Пишу... Что? Мой герой?
Мой герой такой же: славный парень.
Не грустит. Ну если... лишь порой.
Иногда играет на гитаре.

Так зайдешь? Не можешь... Право, жаль.
Вот визитка с новым телефоном.
Я могу... Не нужно провожать?..
Ну, пока. Пошёл я... За плафоном.
8/18/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Поэт
День настал.
Сквозь веки песня льется.
Обрамленный светом силуэт.
Тихо встал
с кровати и смеется
молодой довольный всем поэт.

Он ласкает
музу свою нежно
у большого светлого окна.
Он впускает,
как всегда, небрежно
в душу свет, впитав его до дна.

Он запишет
что-то на листочке.
Пробубнит: “Готово. Я пошёл”.
Не услышит:
“В шесть на старой точке”.
Но ответит: “Буду. Хорошо”.

И, конечно,
будет он шататься
мокрый и довольный под дождём.
И беспечно
будет он ругаться
и забудет, где его мы ждём.

Он придёт
немножко с опозданьем,
поцелует музу прямо в лоб
и прочтет,
застыв пред мокрым зданьем,
новый стих, обняв фонарный столб.

Не заметив,
как к друзьям в квартиру
мы его тихонько приведём,
он получит
томиком Шекспира
и тогда немного отойдёт.

Он попросит
тихо полотенце,
вытрет голову и сразу запоёт.
Кто-то бросит
лихо сигареты,
скажет: “Не фальшивь так, обормот”.

И поняв намёк,
он с нами выйдет,
затянувшись сладко, на балкон.
И зевнув,
конечно, он увидит
много рифм в мерцании окон.

Что возьмёшь с него?
Поэт, поэт и всё тут.
Надо знать и надо понимать.
Ты зевнешь,
он скажет: “Эх! И ты, Брут!”,
продолжая что-нибудь читать.


 
Он отвергнет
наши все упрёки
в том, что он романтик и чудак.
Для согрева
примет после водки,
согласившись с тем, что это так.

Согласившись
с тем, что не умеет
сочинять серьезных он поэм.
Накурившись
и немножко млея
скажет тихо: “Ладно, я поем”.

          * * *

К часу ночи
он домой вернётся
с музой в голове и у плеча.
Между строчек
с первой разберётся,
со второй - отправится мечтать.
8/5/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          А потом
Он читал ей на ходу, как всегда.
Как всегда, она смеялась над ним.
Как обычно, думал он: “Не беда,
просто рифма эта ей не сродни”

Шёл он дальше рядом с ней и гадал,
чем не нравится ей слово “трамвай”...
Но вопрос ему додумать не дал:
“Не сходить ли нам в кино?
                                       Ну, давай!”

А потом был зимний вечер в Москве
и прогулка по бульварам вдвоём,
и притихший припорошенный сквер,
и замерзший до весны водоём.

А потом услышал он: “Не зевай!”
И снежком он получил невзначай.
А потом они догнали трамвай
и поехали к нему кушать чай.

Встал к окну он и уже не читал,
он смотрел ей неотрывно в глаза.
Что он видел в них? О чём он мечтал?
Что он слышал? И о чём не сказал?

А потом был поцелуй, как во сне,
и дурман её пленительных губ.
Сумасшедший ослепительный снег,
заносящий черноту крыш и труб.

Они сели в темноте на диван.
И услышал шёпот он: “Не вставай.
К черту чай, мой славный добрый болван.
Почитай мне свой стишок про трамвай”
2/13/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Детонатор
Я не пьяный, я так... опьянённый,
а шатаюсь, так это от ветра.
Я не пленный - я малость пленённый
содержимым простого конверта.

И всего-то три маленьких строчки
да едва слышный запах жасмина.
А в висках - пулеметы стрекочут.
А в душе - разрываются мины.

Я иду, я шатаюсь, как пьяный.
Я лечу, подгоняемый ветром:
юго-западный - в спину мне прямо.
Пять в секунду огромнейших метров.

Ветер дует! Спасибо, попутный.
Он к тебе меня мигом доставит.
Может быть, я был парень беспутный,
но сегодня я цели - поставил.

Я на взводе, дрожит детонатор.
Ты его заложила однажды.
Час до взрыва, на рейде - фарватер.
Я плыву. Я сгораю от жажды.
4/11/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Взгляд из Зазеркалья
Я в прошлый вторник, где-то в три,
у зеркала сидел.
Знакомый кто-то изнутри
навстречу мне глядел.

Задумчиво, через плечо,
в раскрытое окно.
И я в глазах его прочёл:
“А, собственно, ты кто?”

А за окном мой город плыл,
кричал, гудел, кипел.
То поднимал он к небу пыль,
то стройками скрипел.

Вдруг визави мой - сделал шаг.
Ударился я лбом.
И я сказал: “Приятель, ша!!!
Ты что тут встал столбом?!!”

Но тот напротив - промолчал,
печально глядя вдаль.
А ветерок слегка качал
ближайший к нам фонарь.

Гнал облака тот ветерок,
отбрасывая тень.
Я до конца понять не смог,
что ж в тот случилось день.

Я помню взгляд лукавых глаз
и в них задорный свет.
Я помню он сказал: “Дерзай!”
И позже чуть: “Привет!”

Как оборвал он разговор,
захлопнув резко дверь.
Как я синхронно с ним во двор
сбежал, твердя лишь: “Верь!”

Дороги наши разошлись.
Не знаю, где был он.
А я, конечно, поспешил
в тот двор, где старый клён.

По лестнице к тебе взбежав,
щекой к тебе прильнул.
Клён всей листвою задрожал,
когда в окно взглянул.

За поцелуями ему
подглядывать не вновь.
И он, листочком в нас швырнув,
шепнул: “Любовь... Любовь...”
                ***
Тот тип мне хитро подмигнул,
когда, придя домой,
я в зеркало мельком взглянул,
вновь став самим собой.
2/6/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Лужи
Лужи лежат и глядят на меня.
Я мимо них спешу.
Нити дождя обгоняют, звеня,
в лужи воткнувши иглу.
Лужи лежат у меня на пути.
Чёрт бы их всех побрал.
Солнце прошу я: “Браток, посвети,
чтоб лужи канули в пар”.

А чуть в сторонке играет малыш.
В луже блестит бензин
радугой - маленький мир среди крыш,
средь магазинных витрин.
Лужи встают на пути - коробки
смело в них он кладёт
и, начерпавши воды в башмаки,
к пристани дальней ведёт.

Кончился дождик, и сохнет асфальт.
Радуга вместо крыш.
Где-то в душе просыпается альт,
где-то играет малыш.
Лужи лежат и глядят в облака.
Я мимо них спешу.
Ярко сверкают тех луж зеркала,
только я в них не гляжу.

Лужи, лужицы, моря,
ручейки и реки...
Доплывёт ли до тебя
мой корабль во веки?
Солнце вышло из-за туч,
радуга смеется.
И, быть может, новый луч
нас с тобой коснётся.
2/14/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          От... и до…
Пора, пора, пора. Зовёт в дорогу утро.
Издав прощальный скрип, задумалась кровать.
А под кроватью пыль и томик Кама-Сутры.
И хочется ещё, но некогда зевать.

Давай, давай, давай. Скрипят о снег подошвы.
Стремглав несётся он, порой сбивая с ног.
И незнакомый слог, озябший и продрогший,
в момент к усам примёрз и улететь не смог.

Вперёд, вперёд, вперёд. Сквозь непогоду к свету.
К весне, к теплу, к метро. И даже к очагу.
И снова на бегу я шлю всем вам приветы
и, может быть, тот слог для вас я сберегу.

Всегда, всегда, всегда. И ничего другого.
Примёрзший слог в усах велит не унывать.
Когда придёшь домой в час ночи... в пол – второго,
оттает от усов, лишь ты начнёшь зевать.
11/24/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Стремительность
Летел стремглав к закату летний день.
Летели облака-аэростаты.
Летела, удлиняясь, моя тень.
И я летел, точней бежал куда-то.

Спешили мысли, люди, воробьи.
Спешило время и спешило тело.
Спешили выйти в море корабли.
Спешил закончить вечер своё дело.

Стучал спешащий в парк пустой трамвай.
Стучал каблук подковкой из металла.
Стучала мысль: давай, давай, давай!
И в дверь твою рука моя стучала.
7/7/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ода Интернету
Друзья, товарищи, собратья,
гуляки в нитях Интернета,
в паучьи(1) кто попал объятья
на всех материках планеты.
Я призываю вас к общенью,
и шлю вам всем свои приветы.
Оставьте только сообщенье
или спросите вы совета.
И кто-нибудь тогда ответит,
и кто-нибудь тогда сошлётся.(2)
С обратной стороны планеты,
быть может, кто-то улыбнётся.
А кто-то пожелает счастья,
а кто-то вашу page(3) покинет,
а кто-то новый в одночасье
в guestbook(4) свой message(5)
вдруг закинет...

Хотите вы найти невесту
иль предложить свои услуги -
пожалуйста, всем хватит места.
Ткут паутину web’а(1) слуги.
Приветствую, Мой посетитель,
и ты туда же... в Паутину?
Коль что не так,  - тогда простите,
надеюсь, было не противно...
Я рад гостям и рад советам,
и рад намылиться(6) к вам в гости.
Ну а пока - я шлю привет вам.
До встречи всем на новом host’е(7)!
4/9/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com
        (1)Web (World Wide Web) - Всемирная Паутина,
           синоним слова Интернет.
        (2)...сошлётся – поставит ссылку, то есть укажет на своей
            Интернет странице адрес вашей.
        (3)Page - страница в Интернете,
           текст на экране компьютера с информацией.
           (Это может быть как деловая информация, так и чьё-то
           творчество: стихи, рассказы, фотографии,.. может быть
           рассказ об авторе страницы и пр.)
        (4)Guestbook - гостевая книга, страница, на которой любой
           пользователь Интернета может оставить свое сообщение
           (комментарий к увиденным и прочитанным материалам
           автора).
        (5)Message - сообщение, информация, оставленная в гостевой
           книге, присланная по компьютерной почте (e-mail) или
           другим средством коммуникаций через Интернет.
        (6)...намылиться – игра слов. Слово “мыло” похоже на слово
           “e-mail” (компьютерная электронная почта).
        (7)Host - в применении к Интернету: компьютер, включённый
           в сеть.


                                          Мышиная возня
Взошла звезда. В квартиры вторглась тьма.
Ушли все спать, кому вставать с рассветом.
А у тебя опять желаний тьма
и снова манят сети Интернета.

И ты встаешь. Вновь прорезает свет
от монитора угол кабинета.
И ты опять в чём был выходишь в свет
и пред тобою снова вся планета.

Ты проверяешь собственный свой дом, (9)
идёшь потом путем знакомым в гости.
и дело, в общем, собственно, не в том,
что ни о чем тебя никто не просит.

Путей - дорог тут более чем сто.
А, если честно, более чем двести.
Мышиною возней качая стол,
последние прочтёшь затем ты вести.

И в тот момент, пробив наплывы сна,
из нижнего угла вдруг мышью пискнет. (10)
И знаешь ты уже, что то - ОНА,
и слово “message” сладостно зависнет.
12/14/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com
        (8)Мышиная возня - не имеет ничего общего с маленькими
           животными или “закулисными” интригами. Мышка -
           компьютерное устройство.
        (9)...собственный свой дом - Домашняя страница: страница,
           сделанная автором не с коммерческой целью, а для того,
           чтобы рассказать о себе (и о своём творчестве).
        (10)...мышью пискнет - Один из путей виртуального общения
           через Интернет позволяет разговаривать или переписы-
           ваться в реальном времени.   В момент “вызова” на
           разговор компьютер издает особый звук, означающий
           начало “беседы”.

                                          Параллельные души
Новогоднее затишье в Интернете.
Я сижу, опять грущу один в ночи.
Знаю точно, где-то на планете
родственная мне в Сети душа торчит.

Параллельными мирами с нею бродим.
Вечно мы должны куда-то все идти.
И слова-ключи в окне выводим,
понимая, что найти - что не найти.

Параллельные прямые в бесконечность
убегают дружно. Маленький пустяк.
Светит им в пути одна лишь вечность
и, увы, не пересечься им  никак.

С этим справился один лишь Лобачевский(11).
У него в науке с этим всё “путём”.
Тихо я надеюсь, если честно,
что с тобой не параллельно мы идём.
1/23/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com
        (11)...справился один лишь Лобачевский - В геометрии
           Лобачевского параллельные прямые пересекаются в
           бесконечности.


                           Антиностальгическое поздравление сквозь Интернет
                                     Диме
Мой старый друг, не верь пустым словам.
Всё это просто глупые наветы.
Я точно так же близок снова к вам,
хоть между нами много километров.

С тобой мы оба выйдем на балкон
и сигареты мы закурим молча
напротив гаснущих полуночных окон
среди безмолвных млечнозвездных полчищ.

И выпущенный в ночь колечком дым
тотчас же облаком помчится светло-серым.
И часть души умчится вслед за ним:
твоей - на юг, моей к тебе - на север.

А дальше воротимся мы за стол.
К закускам. За твое здоровье выпьют.
Надеюсь в пожеланьях будет толк...
Подарков ты получишь сразу кипу.

А я, в бокал налив чуть-чуть вина,
присяду у экрана монитора.
И так начну: “Здорово, старина!”
И поздравленье теплое пристрою.

И ты услышишь сразу мой привет
и улыбнешься, может быть, ты после.
И сразу сотни разных “да” и “нет”
закружатся тихонько где-то возле.

Мой старый друг, не верь пустым словам
Всё это просто глупые наветы.
Я точно так же близок снова к вам,
благодаря страничкам Интернета.

Ты сядь на стул и кнопочку нажми.
Как пианист расправь свои ты пальцы.
И в гости ты меня к себе прими -
приятеля, бродягу и скитальца.
10/3/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Игра
Сам с собой я играю в слова.
И за белым окошком бумаги
набежит вдруг на берег волна,
затрепещутся по ветру флаги.

Я лежу и смотрю в потолок
сквозь устало прикрытые веки.
Там вдали синий неба глоток,
с дальних гор вниз бегущие реки.

А вокруг четырех моих стен
разыгралась, расплакалась вьюга.
Да скрипит под окном старый клён:
"Вы навек потеряли друг друга".

Но темнеет, и стихла метель,
проявив в небе новые звёзды.
И красавица снежная ель
пробуждает опять во мне грёзы.

Сам себе наливаю в бокал
я холодный шипучий напиток.
Я не знаю, кто так замотал
наши судьбы в клубок рваных ниток.

И распутать его я бы смог,
но найти его надо мне прежде.
Без пяти на часах. Новый год
пять минут оставляет надежде...

Снова слышу я чьи-то шаги.
Холодильник прервал свои трели.
И знакомым движеньем руки
открываются сонные  двери.

Сам с собою играю в слова
я на белом листочке бумаги.
2/3/1992
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Рисование
Я сегодня рисовал. Начал с неба.
Было небо у меня ярко-синим.
Снизу вверх я протянул много стеблей,
и тянулся я, и рос вместе с ними.

А потом я рисовал долго гору.
Дальний склон её покрыл южным лесом.
Чтоб по кронам не скользить быстро взору,
там на склоне сделал голое место.

Но гора та перевесила  вправо.
Чтоб в картину возвратить равновесье,
отыскал на эту гору управу:
солнце яркое ей слева подвесил.

Только солнца одного было мало,
и пришлось пролить мне лужицу моря.
Море тихо разлилось, засверкало,
не бушуя и с горою не споря.

Обмакнул я в белый цвет кисти кончик,
и поплыл за горизонт вольный парус...
А в Нью-Йорке время близилось к ночи.
За окошком очень быстро смеркалось.
6/23/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Набросок
Я рисую картины стихами,
осторожно, мазок за мазком.
Расплескались вновь строфы волнами,
проплывая за пыльным окном.

Я рисую стихийно, спонтанно,
ночью - всё, что я днём увидал.
Я рисую, и  звёзды в тумане
тают тихо, как тени у скал.

Я рисую зарю на востоке,
длинный поезд среди тишины.
Я рисую надежду в потоке
звуков песни, что мне лишь слышны.

Я рисую грозу над холмами,
что синеют сквозь строки дождя.
Я рисую разрывы и пламя,
что бушуют в душе у меня.

Я рисую незримые нити,
что возникли меж мной и тобой,
нетерпенье, пути и открытья
и, конечно, дорогу домой.
5/17/1993
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Игра воображения
Незаметными штрихами
я рисую, как картину:
вечер, небо с облаками,
дом,  знакомую квартиру.

Сквозь открытое окошко
слышны звуки патефона.
Сладко спит на стуле кошка,
и на люстре нет плафона.

Незаметно, лишь штрихами
я рисую. На портрете
грусть, и тени под глазами,
пыль на стёршемся паркете.

Обстановка в полумраке:
стол, буфет и два бокала.
И прогулка в старом парке,
и прощанье, и вокзалы.

Незаметными штрихами...
Я рисую. На бумаге
встали новыми стихами
строки черно-белых магий.

Снова, снова тот же образ.
Те же лица в круге света.
Снова слышу милый голос
в полумраке у буфета.
6/26/1995
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Блуждание
Троллейбус прошуршал
по мокрому асфальту,
искрой закат пронзил
и скрылся за углом.
Стихали не спеша
в умытых окнах-смальтах
лучи, что отразил
стоглазый блочный дом.

А запахи весны
меня из дома гнали.
И вышел я пройтись
сквозь сумерки и двор.
Решил я прояснить
вопросы, что смущали,
а мысли разбрелись,
почуяв разговор.

Вот так я и бродил,
бессмысленно шатаясь,
от дома до угла,
я шёл - куда влекло,
огонь гася в груди,
да рифмам улыбаясь,
я снова убегал
куда-то далеко.

Темнело не спеша.
Я не спеша вернулся.
На лавочку присел
и вынул свой блокнот.
Соседке, что прошла,
я молча улыбнулся,
а в воздухе висел
аккорд из звёздных нот.

Троллейбус прошуршал
по чёрному асфальту,
искрою ночь прошил
и скрылся за углом.
Наивная душа
звучала нежным альтом.
Бродить я завершил
за письменным столом.
4/26/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Между делом
Надо ли писать о грустном?
Думаю, что да,
но чтоб не было искуса
так писать всегда.

Надо ли давать надежду
каждому и всем?
Чтоб всё было как и прежде?
Или не совсем?

В жизни больше или меньше -
каждому своё.
Кому - слаще, кому - горше...
Всё, что есть, - твоё.

Не в словах конкретных дело,
дело, в общем, в том,
чтоб всегда стихи хотелось
наполнять добром.
8/31/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Песчанный замок счастья
Я разбираю по песчинкам
тот замок, что построил ночью.
Ошибок не найдя причину,
вновь огорчаюсь этим очень.

Пока он солнцем не иссушен,
пока не смыт большой волною,
так чтобы сразу не разрушить,
сниму я стену за стеною.

А время жмёт неумолимо,
рассвет наступит в одночасье,
и не хочу опять я мимо,
ведь  замок строю всем на счастье.

Доселе мой плачевный опыт
ещё не дал мне разобраться
в своих ошибках. Странный шёпот...
Приказ иль просьба постараться?

И я тружусь без передышки.
Ищу причины разрушенья.
Я так хочу, чтоб замок вышел,
но не нашёл пока решенья.

Вчера приснился сон мне странный.
(Я прикорнул. На час забылся.)
“Попробуй строить не песчаный,” -
услышал я и пробудился.
1/27/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Почерк
Разлинована бумага,
но пишу я не по строчкам.
Скачет, скачет бедолага,
прыгает неровный почерк.

Он догнать стремится мысли,
но не быть ему быстрее.
Лишь одно - возможный смысл
подгоняет, душу грея.

И за мыслями в погоню
устремлюсь, но не по строчкам,
спотыкаясь вновь о корни
запятых и многоточий.

И всё время я надеюсь,
что, пускай и с опозданьем,
мысли сложатся в идею
в теплой почве созиданья.
2/19/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Кухня
Разлинована бумага,
но пишу я не по строчкам.
Скачет, скачет бедолага,
прыгает неровный почерк.

Он догнать стремится мысли,
но не быть ему быстрее.
Лишь одно - возможный смысл
подгоняет, душу грея.

И за мыслями в погоню
устремлюсь, но не по строчкам,
спотыкаясь вновь о корни
запятых и многоточий.

И всё время я надеюсь,
что, пускай и с опозданьем,
мысли сложатся в идею
в теплой почве созиданья.
6/30/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Молоток
Пять лампочек и потолок,
и под спиной кровать,
но идиотский молоток
стучит, мешая спать.

Пять пальцев на одной руке,
и столько на другой,
пять глупых слов в черновике
уложены дугой.

Пять слов, пять мыслей, пять тревог,
сомнений тоже пять.
Спит пудель верный возле ног,
бегут мгновенья вспять.

Пять дней, пять вёсен, пять веков,
пять снов, пять тысяч лун...
Но лишь растет число витков
и сковывает ум.
11/23/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Сложение
С недавних пор мне стали интересны
все незнакомые далёкие места,
чужие незнакомые мне песни
и шорох белого бумажного листа.

С недавних пор я перестал бояться
идти сквозь лес сомнений и тревог.
И чаще стал встречаться, и прощаться,
и гнать меня стремглав из дома слог.
6/16/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ещё немного о пользе чая
Слово за слово цепляю -
крутится мотив.
Я сижу и сочиняю,
время позабыв.
Как далёкий отголосок
некой кутерьмы,
череда цветных полосок,
белого и тьмы.

Слово за слово ложится,
за мазком мазок,
но не вечно будет длиться
этот вечерок.
Выльет нам он ночи флягу -
что ж, пусть будет так.
Значит дольше спать не лягу -
это же пустяк.

Если будут не слагаться
строки - не беда,
надо будет налакаться
чаю, как всегда.
И тогда всё выйдет точно:
за глотком глоток... -
нужные увижу строчки,
глядя в потолок.
8/22/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Полёт
Стихи звенят как бубенцы
средь тишины и звёзд
и выпадают как птенцы
из материнских гнёзд.

Летит по небу метеор.
Секунда - и сгорит.
Летит над облаком кондор,
торжественно парит.

А слабый молодой птенец
взмахнул своим крылом.
Ещё секунда - и конец,
не быть ему орлом.

Нет! Хоть тревожен тот полёт,
дрожит он на ветру,
но  тот малыш уже поёт
гимн новому утру.

Летать жизнь может научить
всех, выпавших из гнёзд.
И стих рождается в ночи
средь тишины и звёзд.
6/29/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Одинокие строчки
Они сидели молча за столом
на “Полустанке вечных перепутий”,
и веяло вокруг волшебным сном,
и предстоял опять далёкий путь им.

И он сказал тогда одной из них:
“Не одиноко ль Вам за облаками?
Быть может, Вам ко мне спуститься с них?
Мы вместе полетим, держась руками...”

“Простите, юноша, меня. Далёк мой путь.
Я не могу уже спускаться ниже.
Внизу не видно звёзд и тает суть.
Тут наверху я к ней гораздо ближе”.

И обратился он тогда к другой.
Она сияла, как сама надежда,
и брови изгибалися дугой,
и колыхались трепетно одежды.

“Простите, сэр, боюсь что не смогу.
Я не берусь так высоко взлетать пока что.
Мне на морском вольготней берегу.
Не видно там у вас огней на мачтах”.

На том, окончив грустный разговор,
все встали, чтоб лететь. Задули свечи.
Поднялись, кто как мог, оставив двор,
оставив всех, себя и даже вечер.

Они летели, растворясь в ночи,
опять свой стих слагая одинокий.
И стали уж невидимы почти,
когда их осветил рассвет далёкий.
12/11/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Нити дорог
Есть много в мире пречудесных мест,
где не был я и никогда не буду.
А в сердце потаенный список есть
тех мест, что никогда я не забуду.

Но есть страна, в которую всегда
я приезжаю будто бы впервые.
Я вижу горы, строю города,
брожу в полях,.. когда пишу стихи я.

Там, где ты жил, дружил, любил, страдал
и часть себя, прощаясь, ты оставил,
Отняли что-то, что-то сам отдал...
Ты многого не мог себе представить.

Пылится нить непройденных дорог,
и горизонт становится всё шире.
Чеканю шаг и выверяю слог
в очередном мне незнакомом мире.
6/11/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Правильное решение
Что может высказать по данному вопросу
тупой, но образованный философ?
Он может, в общем, высказать два мненья,
имеющих конечные решенья.

Но, даже если теоретик будет умный
и знаний обладать он будет суммой,
ответ его навряд ли будет проще,
хотя ученый и не доморощен.

А при желании ты можешь сам, конечно,
ткнуть пальцем в небо словно в бесконечность
и даже попадешь, весьма возможно,
но лучше это делать осторожно.
6/11/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Посетитель
Вечер музыку выводит.
В небе звёзд порядка ста.
И приходит тот, который
к нам приходит неспроста.

Он усядется чуть слышно
на диван, а то - на стол.
Спросит: “Что сегодня вышло?
И какая в этом соль?”

Полусмятые листочки
по порядку разберёт.
Кое - где добавит строчки,
кое - где - наоборот.

Он уйдет, когда по крышам
разольется лунный свет.
И что вышло, что не вышло...
Не услышит твой ответ.
2/20/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          О чтении
Когда мне нечего сказать -
                                читаю я стихи.
Случается - читаю вслух
                                (надеюсь - не глухим).
Когда я знаю, что сказать -
                                читаю снова их.
Про то, как я люблю читать,
                                слагаю новый стих.

Потом пишу я про друзей,
                                про то, что я люблю,
а иногда о тех вещах,
                                о чём не говорю.
О том, о чём среди толпы,
                                скорее промолчу.
О том... О многом... Обо всём,
                                что вам сказать хочу.
7/16/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Стихотерапевт
Я сочиняю целый день
рассказы и стихи.
И лень моя уходит в тень
словесной шелухи.

А по ночам я вижу сон:
один, пятнадцать лет.
Из раза в раз приходит он,
как выключаю свет.

Сижу к врачу я на приём
(Рецепт и справку взять).
Выходит врач. Он мне знаком:
соседки - Клавы зять.

Высокий молодой брюнет
(Лет тридцать - тридцать шесть).
Меня зовёт он в кабинет
и предлагает сесть.

И вдруг, вопрос, как наповал:
“Ты, вроде бы, поэт?
Читай, браток, что написал.
Других вопросов нет!”

И достает огромный шприц
с длиннющею иглой.
Из тех, что выраженья лиц
меняют пред собой.

Смеется он: “Весна.... Дурман...
Пришёл прививкам срок.
И если, брат, ты графоман -
вколю  тебе чуток.

Их слишком много развелось.
Спасенья, право, нет.
Вакцина, что в моём шприце,
несёт иммунитет.

Кому вколю её хоть раз
даю процентов сто,
что он уже ужасных фраз
не впишет на листок.

Пришёл ты в нужный кабинет,
не трусь, не укушу.
Коль да, так да. Коль нет, так нет...
Читай,..  и я решу.”

              *  *  *

Со мной, как с мышкой, он играл:
ни знака на лице.
Но, выслушав, он шприц убрал
и выписал рецепт.

Стирая пот со лба рукой,
я штамп смотрю на свет.
Там имя: доктор Так Такой,
врач - стихотерапевт.

Я за ухо себя щиплю:
не сплю ли я опять?..
И вижу, что уже не сплю:
темно, скрипит кровать.


 
              *  *  *

Я сочиняю каждый день
рассказы и стихи.
И лень моя уходит в тень
словесной шелухи.

А как коснётся полночь крон,
погаснет в окнах свет,
из раза в раз приходит он -
мой стихотерапевт
7/30/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Книжная полка
Там, где леший бродит по дорожкам
и русалка на ветвях сидит,
подожди меня ещё немножко
на лесной извилистой дорожке
в темноте, за дубом впереди.

Золотая цепь страницы свяжет,
призрачные горны протрубят.
Там дракон стоит века на страже,
но лазейку нам с тобой укажет
кот ученый, ус свой теребя.

Алым парусом надуются закаты
и умчатся к ночи облака.
Дорогой читатель, где ты? Как ты?
Бродишь вместе с нами ты по картам,
ищешь клад в старинных сундуках.

Что прекрасней ожиданья встречи?
Мы меняем страны и века.
За окошком вьюга. Зимний вечер.
На камине догорают свечи.
Карту чертит верная рука.

Значит снова рано нам в дорогу,
а пока сияют звёзд огни,
мы опять застынем на пороге
новой незнакомой нам дороги
сквозь миры неведомые книг.
11/18/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Посвящение Остеру
Мы начнем повествованье
пионерам в назиданье,
но не скажем им про школу,
про уроки и уколы.
Ведь про тех, кто бестолков,
рассказал нам Михалков.
Мы же вам расскажем, братцы,
как неправильно питаться.

Надо тихо до обеда
скушать полбуханки хлеба,
но не просто в чистом виде -
маслом душу не обидеть.
Чтоб потом вам захотелось
выпить Пепси, чтоб вертелась
ложка в баночке с вареньем
(Для намазанья печенья)..

А когда настанет время
кушать суп без вдохновенья
и когда возникнут остро
наказания форпосты,
надо с очень умным видом
крикнуть (только без обиды),
обхватив руками тостер:
“Это все писатель Остер!”
6/16/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Вечер с томиком Пушкина
То - ли ветер воет,
то - ли кто-то плачет,
не печалься, детка,
будет всё иначе.
Будет всё как прежде,
будет даже лучше.
Это всё рулетка -
глупый грубый случай.

Всё изменит время.
Это только ветер,
это только дождик
хлещет в окна плетью.
Сказка возвратится
присказки чудесней.
Медленно ложатся
строчки новой песни.

Заложи листочком
как закладкой томик.
Будет завтра утро,
тихо будет в доме.
В стекла постучится
ветер... И надежда
сквозь окно ворвётся
с солнцем как и прежде.
10/27/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Напутствие
                                     Д. Р. Р. Толкиену.
Забудь свои тревоги
сегодня в час ночной.
Дорога от порога
сверкает под луной.
В траве поёт кузнечик,
за печкою сверчок
настроил свою скрипку -
смелее будь, дружок.

Скорее, ждёт удача
и дальние края,
покуда на востоке
не теплится заря,
покуда предрассветная
не выпала роса
и к тайнам нас зовущие
не смолкли голоса.

Тебя пугает ветер?
Но он всегда ревёт.
Эльфийский колокольчик
нас к подвигам зовёт.
Поверь, что не собьёшься
в глухих лесах с пути.
И с верой и надеждой
сквозь ночь и страх иди.

Не трусь, когда в засаду
сумеет враг завлечь.
Поверь, в руке не дрогнет
волшебный острый меч.
Он голубым сияньем
разгонит тьму вокруг.
И мы тогда плотнее
с тобой сомкнёмся в круг.

Плечом к плечу прижавшись,
сквозь тысячи преград
пройдёт к заветной цели
сплотившийся отряд.
А после, на привале,
за чаркою вина
польётся дым из трубок
и зазвенит струна.

Польётся тихо песня
про славные дела,
про огненные взоры,
высокие чела,
сокровища и тайны,
про шорох древних рун
и серебристый отблеск
давно прошедших лун.

Дорога от порога
сулит тернистый путь.
За дальнею заставой
свой край не позабудь.
Когда же возвратишься
однажды ты домой,
то будет чем гордиться
перед самим собой.
6/27/1992
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Сказки Андерсена
Гуляют сумерки. На скалах голубых
всё стихло в ожидании покоя.
Двенадцать лебедей в коронах золотых
проносятся над кромкою прибоя.

Гуляют сумерки. Шумит девятый вал,
подтачивая каменную стену.
Вот солнце село. Луч взметнулся и упал,
в последний раз позолотил он пену.

Мерцают звёздочки. Витает сна дурман.
Выходят из расщелин сказки строем.
Уж полночь близится. Спускается туман,
и песня тихо слышится из моря.

А в старом замке засыпает юный принц
и вспоминает песенку русалки.
Лишь слышен шорох недописанных страниц
и скрип деревьев в королевском парке.

Он вспоминает всё один и тот же день,
когда, волною сброшен как снарядом,
за борт упал. Пучины вмиг сомкнулась тень,
и никого не оказалось рядом.

И никого не оказалось, чтоб помочь.
А после начались уже виденья.
Он помнил девушку средь волн, и помнил ночь,
и смутно помнил ангельское пенье.

Был во дворце потом роскошный шумный бал
по случаю чудесного спасенья.
И принц русалочку, конечно, не узнал
в немой красавице - печальной и весенней.

Потом он смог свои виденья осознать.
Но не расторгнуть ей уж злые чары:
на ноги голос согласилась променять,
чтоб день любить, а после - пеной стала.

Всё как всегда. Любовь жестока и слепа
и требует опять кровавой жертвы.
И розовеют вечерами облака,
и песенку разносит легким ветром.

И море смолкнет, новой песней прозвенит.
Двенадцать птиц вдруг в братьев превратятся.
Добро, конечно, злые козни победит -
всё в сказках хорошо должно кончаться.

Всё так и будет, мне поверь Ну, а пока
подсматривать конец не будем сказки.
Волшебник Оле к нам спустился, как всегда.
Пусть на зонте не потускнеют краски.
8/9/1992
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Маленький Принц
                                       ... ты мне не нужен.  ... я тебе не
                                          нужен.   ... Но, если ты меня
                                          приручишь, мы станем нужны
                                          друг другу.  Ты будешь для
                                          меня единственным в целом
                                          свете ...
                                                                А. Сент-Экзюпери.
Когда мой дом наполнит грусть,
я в полумраке, словно вор,
к окошку тихо подкрадусь,
в ночной вживаясь разговор.

И мириады видя звёзд,
я вслушаюсь в их плач и смех.
Блеск добрых взглядов, полных слёз,
пробудит веру вдруг в успех.

Друзей я вспомню: тех, кто был,
и тех, кто есть, но отдалён,
кого давно я приручил,
и тех, кем сам я приручён.

Я знаю: в чёрной глубине
средь бесконечности и тьмы
есть тот, кто помнит обо мне,
есть тот, с кем в мыслях вместе мы.

И ночь, покой мне возвратив,
отпустит спать в конце концов.
И свой пронзительный мотив
споют мне сотни бубенцов.
9/12/1992
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Томас Глан
                         Я попытался ... представить что-то вроде
                          культа природы, чувствительности,
                          точнее, сверхчувствительности души
                         Кнут Гамсун
Вновь холодно и вновь метёт метель
над брошенным в лесной глуши чертогом.
А я иду, иду сквозь сон и хмель,
как зверь во тьму несусь я из берлоги.

Со мной ружье и верный старый пёс.
Есть женщины: у моря... и в долине.
Но ветер чувство новое принёс,
и я ушёл - и вот один я ныне.

Я - Пан, я - бог лесов, полей и рек,
я - блудный сын волшебницы-природы.
И в девственном лесу свой кончить век
мечтаю я, а срок укажут годы.

Могу я выйти из любой глуши,
но не найду я сам к себе дороги.
Переплелись течения души:
они ревут как горные отроги.

Настала ночь и месяц вновь встает.
И вновь свистит во тьме шальная пуля.
Когда-нибудь она меня убьёт,
а не убьёт, так я найду - другую.
2/17/1993
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Месть
Возникнув из небытия,
он прошлого встревожил тени,
и четко встали среди дня
любви и подлости мгновенья.

Он мстит за отнятую честь,
он мстит за отнятые годы,
и, повторяя слово “месть”,
о плесень стен скребутся воды.

Но твердость бастионов Иф
не сотрясти и сотней штормов.
Он, снова жертву поглотив,
отдаст её лишь рыбьим кормом.

В сырых подвалах - полумрак
и сумасшествие в их стенах,
и неизвестность смотрит - враг
на шрамы старые на венах.

Но тайну страшную хранят
две камеры... десятилетья.
Там до сих пор живёт аббат
иль тень его в неярком свете.

Там до сих пор витает дух
сокровищ, мудрости, изгнанья
и тишина терзает слух
безмолвным воплем осознанья...

               * * *

Он мудр, красив, здоров, богат,
он знает всё и всё умеет.
Стоит в порту его фрегат,
восточная живёт с ним фея.

Он долго ждал пока враги
достигнут власти и богатства,
следя безмолвно, как круги
идут от злобы и коварства.

Он долго ждал, чтобы удар
был и страшнее, и больнее.
Он превратил свой божий дар
в петлю на ненавистных шеях.

Но непохоже, чтоб был рад
своей он над врагами власти.
И твердый непреклонный взгляд
не выдаст умерщвлённой страсти.

Он пощадил лишь только ту,
которую забыть не в силах:
не схватишь пули на лету,
любовь не остановишь в жилах.

Он оплатил свои счета:
врагам, друзьям - всем в должной мере.
Растаял остров. Ночь – черта...
Фрегат летит к любви и вере.
8/17/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Тени на Патриарших
Всходила полная луна
пятнадцатого дня Нисана,
и Патриаршие пруды
глядели в небо без обмана.

Зелёный отражая глаз
не то звезды, не то Мессира,
вода, уже в который раз,
ночные шорохи гасила.

Над нами прошмыгнула тень
иль на метле нагая дева...
Незримо зарождался день,
вновь делал мастер своё дело.

И ветер шелестел листвой,
а время - строчками романа.
Навстречу к нам по мостовой
шла неизвестность из тумана.

Борьба велась добра и зла -
извечная ночная тема.
И с моря туча вновь ползла
сокрыть врата Ершалаема.
12/2/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Прочитанные строки
Я опасаюсь долго быть в тепле:
в тепле душа быстрее плесневеет.
Люблю бродить аллеей тополей,
когда прохладой с севера повеет.

Брожу один. Вокруг - одни стихи,
стихи и песни, дорогие с детства.
Брожу опять средь четырех стихий,
ищу, куда от пятой снова деться.

А иногда я что-нибудь пишу,
пою тихонько или вслух читаю.
И я домой вернуться не спешу.
И звуки города к полуночи стихают.

И я вхожу в согласие с собой,
закуривая третью сигарету.
Но не спешу я протрубить отбой.
Где я сейчас? Я сам не знаю. Где-то.

Я там, где та, которой нет пока,
из песни, недописанной до точки.
Дома луне подставили бока.
Порой встают прочитанные строчки.

Нам книги оставляют в душах след.
и лишь порой бывает мне обидно:
творил поэт. Творил десятки лет.
А нам всё то, что он создал, на полке видно.
8/7/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Приглашение
Я приглашаю вас в свой мир,
вчера рождённый сном.
Там иногда бывает пир
и бродит мудрый гном.
Цари там дружат с пастухом,
там плачут и поют.
Там на валун, поросший мхом,
сменяют свой уют.

Я приглашаю вас в свой мир.
Сегодня. Нет, сейчас.
Смотрите, видите трактир?
Он ждёт меня и вас.
Уже искрится пенный эль
и льется лунный свет.
Уже поднялся с кружкой эльф
и тает слово “НЕТ”.

Я приглашаю вас в свой мир.
Я ваши руки жму.
Спешить нам надо на турнир
и дань отдать ему.
Должны со злом сразиться мы,
закрыть его замком
И выйти в новый мир из тьмы,
в тот мир, что не знаком.
12/11/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Битва с тьмой
В темных коридорах слышатся шаги,
в мрачных подземельях прячутся враги.
Затаилось нечто в бледном свете свеч,
и зловещим блеском вспыхивает меч.

Нечто неземное возникает вдруг,
ужасы и страхи замыкают круг,
раздается душу леденящий звук,
кто-то тянет сзади сотню мокрых рук.

И под низким сводом нависает тень.
“Боже, дай мне встретить следующий день!”
Лишь заклятье древних остается мне,
меч и колдовские стрелы в колчане.

“Тени славных предков, становитесь в ряд!”
В этот час зловещий - поведу отряд.
Доблестным заслоном против полчищ тьмы
в этот миг кровавый будем только мы.

Огненные руны высекает меч,
темноту пронзает пламенная речь,
мужество и гордость наполняют грудь,
и с истошным воплем отступает жуть.

От лихих ударов рушится стена,
средь проломов всходит новая луна,
мерзость, страх  и ужас убегают прочь,
и всё заполняет сладостная ночь.
8/25/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Хоровод
Когда кричит удлоконов(*)
и воет зиреблог(*),
тогда двенадцать колдунов
выходят из берлог.
И в круг сложив свои мечи,
вновь держат свой совет.
Двенадцать посохов в ночи
волшебный сеют свет.

Из года в год сто тысяч лет
в зловещий этот час
от посохов волшебный свет
сверканьем режет глаз.
Из года в год из стёртых уст
заклятий льется дождь,
и раздается пальцев хруст,
и продирает дрожь.

В тот час, когда встает луна
из плесневелых вод,
вокруг большого валуна
ведут свой хоровод
двенадцать древних колдунов
с начала наших дней.
Кричит тогда удлоконов
сквозь заросли ветвей.

Двенадцать страшных стариков
садятся и молчат,
и шпили острых колпаков
над спинами торчат,
и губы стёртые в ночи
заклятия жуют.
Но, оперевшись о мечи,
они опять встают.

И лишь умолкнет зиреблог
и стихнет в душах дрожь,
ночь приоткроет свой полог,
проливши звёздный дождь.
Двенадцать древних колдунов
растают как дурман,
и жадно заглотнёт улов,
спустившийся туман.
9/2/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


        (*) зиреблог и удлоконов – выдуманные сказочные животные


                                          Фэнтази
Я шел за нею по пятам
три ночи и три дня
по самым сумрачным местам,
не разводя огня.
Из родников я воду брал
и ягоды лишь ел.
За что купил - за то продал:
кто смел был, тот и съел.

И ночь опять взяла меня
под чёрное крыло.
И тишиной опять звеня,
вновь воспарило зло.
И страх дрожащим ветерком
опять под кожу лез
и застывал, как в горле ком,
и с холодом, и без.

Но древний поборов инстинкт,
я лег на плед из мхов
и погрузился в лабиринт
приснившихся стихов.
И снова видел я её
в предутренних лучах,
но вновь видение моё
распалось в пух и прах.

Но лишь забрезжит новый день
средь сцепленных ветвей,
и упадет лишь только тень
меж сдвинутых бровей,
я снова встану и пойду
без устали вперёд,
надеясь смутно, что дойду:
кто верит, тот найдёт.
6/25/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ночь бродячих огней
Я опять посетил
мир больших фонарей
в день рожденья светил,
в ночь бродячих огней.
Я, наверно, забыл,
что очаг и уют
я давно уж пропил
и меня тут не ждут.

Я забыл, что сто лет,
как ушел я в леса
наблюдать, как в рассвет
переходит роса,
как стекает дурман
в чаши древних озёр,
вытесняя туман,
застилающий взор.
И тревожно маня,
становясь всё сильней,
охраняла меня
ночь бродячих огней.

А когда в звёздный час
выпадал млечный дождь,
я мечтал, и не раз,
утолить свою дрожь.
И при свете костра
среди чёрных теней
колыхалась, искря,
ночь бродячих огней.

Словно бешеный зверь
среди сотен берлог,
я искал твою дверь,
но найти я не мог.
Я метался в тоске
среди брошенных дней
и стучалась в висках
ночь бродячих огней.

Я вернулся назад,
я пришёл за тобой,
чтоб увидеть в глазах
горизонт голубой
и, в предутренний час,
ветер, ставший сильней,
и связавшую нас
ночь бродячих огней.
8/7/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Эрганет
Когда приходит Эрганет,
встает из-за камней
магический узор планет
тенями древних дней.
И непрерывно клонит в сон
спустившийся туман,
но чей-то отдаленный стон
вновь выдает обман.

Когда приходит Эрганет
и хочется так спать,
прошедших лун тревожный свет
безумствует опять.
И копошатся в глубине
доверчивой души
миры, пришедшие извне
из призрачной глуши.

Когда приходит Эрганет -
предвестница побед,
заря вечерняя влечёт
священный дать обет.
И в чёрном призрачном плаще
является сама
с звездой полярною в праще
ночная дева - тьма.
8/30/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Возвращение. Галактическая баллада
                                      ... Киру Булычёву
Мы стали взрослее на тысячу лет,
нам звёзды открыли свой призрачный свет.
Нам сотни галактик махали рукой,
И мы позабыли дорогу домой.

И мы открывали иные миры,
порою не зная, что были там мы.
А где-то крутилась, легенды храня,
синея морями, старушка-Земля.

И как и когда-то на млечном пути
нам звёздная полночь сказала: “Лети!”
И вдаль устремились ракет поезда -
нас снова манила надежды звезда.

Узоры чертя в галактической тьме,
не зная конкретно: когда, что и где,
дары и награды незримо суля,
манила к себе нас старушка-Земля.

И долго была в мониторах лишь ночь.
Решил капитан поворачивать прочь.
И в это мгновенье меж мной и тобой
заполнил экраны рассвет голубой.

И сели мы быстро средь дикой степи.
И, в море травы осторожно ступив,
не знали мы, то что, ручьями звеня,
встречала потомков Родная Земля.
7/8/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Песня морского путешественника
Вставай скорей, приятель,
за мысом ждёт корвет.
Бродяга и мечтатель,
зовёт уже рассвет.
Натянуты канаты,
Готовы мачты петь,
а паруса и ванты
пытаются взлететь.

Рассвет ничком свалился
в траву, пронзив туман.
Под солнцем заискрился
мираж далёких стран.
Настал момент прощанья.
Сомнений больше нет,
но всё звучит в сознаньи
привычное: “Привет!”

Привет, морские дали
и новые края.
По картам, что нам дали,
пройдём, перекроя.
Прорежем воды сетью
невидимых борозд,
где с неба гроздья светят
нам незнакомых звёзд.

А там, за тишиною,
припряталась гроза.
Страх, брошенный волною,
взглянёт в твои глаза.
Со дна вопрос поднимет:
“Придём ли мы домой?”
И души опрокинет
в пучину за кормой.

Но ты не смей пугаться,
не смей бросать штурвал.
Ведь стоит попытаться
пробить девятый вал
И, рассекая тучи
концами гордых мачт,
сыграть как самый лучший
неравный этот матч.

Вставай скорей, приятель,
а то проспишь рассвет.
Экватор - знаменатель
наш пересёк корвет.
Ведь это так прекрасно
плыть по своей звезде,
хотя порой не ясно -
по небу иль воде.
7/31/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Песня конрабанди стов
Под звёздной рекой,
над черной водой
ведём мы свои корабли.
А берег родной
бежит за кормой
и тает в туманной дали.

Нам ветер лишь брат,
нас волны бранят,
нас жены и дети не ждут.
И сотней карат
алмазы манят
и нас за собою зовут.

Под звёздной рекой,
над черной водой
ведём мы свои корабли.
А берег родной
бежит за кормой
и тает в туманной дали.

Пеньковой петлей
с родною землей
повяжут когда-нибудь нас.
Но этой весной
под красной луной
сквозь рифы ведём мы баркас.

Под звёздной рекой,
над чёрной водой
в манящей алмазной пыли.
А берег родной
бежит за кормой
и тает в туманной дали.
7/28/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Песня старого пирата
Когда-то, когда я был бравым пиратом
и вспарывал днища пузатым корветам,
когда умывался лишь ромом и златом,
когда не внимал я никчемным советам,
тогда я был счастлив, спокоен и весел,
беспечен, доволен самим я собою,
в глазах экипажа я в золоте весил
и часто в орлянку играл я с судьбою.

А волны вставали
и справа, и слева,
но я разрубал их
как сумки с деньгами.
А ветры нас гнали
как падшую деву,
и флаги на мачтах
чернели над нами.

Теперь я - обычный владелец трактира
и пьяным матросам я эль подливаю.
Нужду отправляю в уютном сортире
и прошлое вместе с тоской пропиваю.
Матрос иль цыган, сухопутная крыса ль -
никто не посмеет подать мне совета.
И ночью, и днём одичавшие мысли
стремглав убегают с гнилого корвета.

А волны бушуют
внизу под скалою,
и чайки опять
надо мною хохочут.
А где-то фехтуют
за чёрною мглою.
И кто-то отдать
кошелёк свой не хочет.

Продам нажитое, построю я шхуну,
команду найму из лихого отродья,
и рома глотну, и сквозь зубы я сплюну,
и в море умчусь я, сорвавши поводья.
И пусть мою шхуну тогда же потопят,
но в том абордаже расправлю я плечи.
Хоть я не поклонник романов-утопий,
но верю, что будет прекрасным тот вечер.

И в миг пред моментом,
как примет пучина
меня и корабль
как блудного брата,
я встану пред чёртом
и, выпрямив спину,
глотну ещё вдоволь
хмельного заката.
8/14/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ночная Вахта
                                     Навеяно песнями А. Городницкого
Волна ударилась о борт,
швырнула мне в лицо
три дюжины холодных брызг
солёною пыльцой.
И ветер крикнул: “Чёрт возьми!
Опять ты медлишь, брат!”
И звёзды в небе вдруг зажглись
мне вместо старых карт.

Я отыскал средь них одну,
что мне укажет путь.
А ветер в спину все кричал:
“Забудь, забудь. Забудь...”
Зачем и что? И почему?
И есть ли в том резон?
Вокруг меня - сплошная ночь,
а дальше - горизонт.

Всегда в пути. Всегда один.
Всегда я жгу мосты.
Всегда потом наполнен трюм,
а я иду пустым.
Всегда я слушаю один
лишь ветер за кормой.
И никогда он не кричит:
“Домой, домой, домой!”

Корабль мчится прямо в ночь.
Я слышу ветра стон.
“Задуть, задуть, задуть, задуть!” -
Кричит мне в спину он.
И улыбаюсь я тогда
как раньше... много лет.
А на востоке, как всегда,
горит костром рассвет.

Волна ударилась о борт,
швырнула мне в лицо
три дюжины холодных брызг
солёною пыльцой.
И ветер крикнул: “Чёрт возьми!
Опять ты медлишь, брат!”
Мне предстоял далёкий путь
по предсказанью карт.
9/12/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                        Вальс философов, или о том, как я готовился к госэкзамену
Сокрыты тайны бытия
в глубинах мирозданья.
И я ищу их по ночам
во тьме самосознанья.

А музыкант играет вальс
спокойно на три счёта.
И проплывает предо мной
непознанное что-то.

Да, музыкант играет вальс,
а я ищу ответы
и за одной другую ем
нервозно я конфеты.

Сокрыты тайны бытия -
мне к ним не подобраться.
И к мысли скоро я приду -
всё так должно остаться.

А музыкант играет вальс.
Танцуют на три счёта
Спиноза, Гегель, Фейербах
и с ними ещё кто-то.
6/14/1992
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Тихое утро
Одна моя знакомая собака
стояла у фонарного столба.
Облезлый кот вдруг выпрыгнул из бака,
а я боялся мысль спугнуть со лба.

А мимо семенили пешеходы
и молча проплывали облака.
Кого-то беспокоили доходы,
а кто-то оставался в дураках.

И мирная такая обстановка
меня тревожила - не знаю почему.
И дрались на трамвайной остановке
два пьяных, не внимая ничему.
5/23/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          О моём внутреннем мире
                         1/2 +1/3+ 1/6 = 1
Я мир свой поделил на пять частей
и сразу дружбе отдал половину.
Включил в нее десятка два страстей
и чувства запустил туда лавину.

Рассказам и стихам я отдал треть:
прочитанным и созданным в дороге,
добавив то, на что люблю смотреть:
Моря и горы, реки и пороги.

Шестую часть составил я из трех:
две больших отдал музыке с природой.
В остаток я вместил весёлый трёп
и лишь немного отдал бутербродам.
9/13/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ржавчина
Словно парус занавеска
трепыхается от ветра.
Только вот на занавесках
далеко не улетишь.
Ты сидишь: глаза без блеска,
в полосатых теплых гетрах,
в сорока квадратных метрах,
тих и скучен словно мышь.

За оконной рамой в небе
звезды ссыпаны узором.
А тебе опять не спится,
что ж, приятель, поделом!
Если думать лишь о хлебе
и зевать с потухшим взором,
остается или спиться,
или слечь в металлолом.

Где же выход? Что же делать?
Где найти мне столько смазки?
Как мне с ржавчиной бороться?
Как противно не скрипеть?
Кто-то скажет: “Утром бегать,
строить дамам хитро глазки,
биться с тем, что не дается,
перед сном немножко петь.”

Если же соседи ваши
недовольны будут песней,
надо тихо спеть другую
(в стороне от их дверей).
Звёзды станут сразу краше,
воздух - в сотни раз чудесней,
и ничем ты не рискуешь...
А не хочешь, что ж - ржавей.
3/25/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Надо…
Надо уметь прощать.
Надо уметь дружить.
Надо уметь мечтать.
Надо уметь любить.

Надо уметь теперь.
Надо уметь терпеть.
Надо уметь искать.
Надо найти суметь.

Надо уметь поднять.
Надо уметь понять.
Надо уметь грустить.
Надо уметь вставать.

Надо уметь творить.
Надо уметь дарить.
Надо бросать курить.
Надо обед варить.
9/24/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Настроение
Мне немного взгрустнулось -
наяву и во сне.
Что-то, видно, замкнулось:
дело, видно, к весне.
Дело, видно, в апреле,
в талом снеге вокруг.
Я чему-то не верю
и, похоже, - не вдруг.

Мне немного взгрустнулось, -
видно, что-то в крови
закипело, всплеснулось:
дело, видно, к любви.
Видно, вместе с капелью
я впитал прямо с крыш
то, чему я не верю.
Только это всё лишь…
7/11/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Диптих с холодным ветром. О теплоте
Когда поверишь снам, что ты согрел,
то самому становится теплее...
Обидно, что костёр мой догорел
и ветер злой золу давно развеял.

Погасли краски. Ночь хранит секрет.
Рябины куст не гаснет понапрасну.
Луна сама рисует свой портрет.
В нём свет прошедших дней сверкает ясно.

Прости меня, коль было что не так,
коль недодал, надеюсь, что не отнял.
Прости меня за то, что был чудак,
что до конца я снов своих не понял.

Взошла непутеводная звезда.
Приходит сон, и некуда мне деться.
Ещё не наступили холода,
а тот - другой помог тебе одеться.
8/4/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Диптих с холодным ветром. Это-точно
                         Павлины, говоришь...  Павлины... Это - точно...
                         (Красноармеец Ф. Сухов. “Белое солнце пустыни”)
Я так хочу согреть весь белый свет,
но знаю, что на весь меня не хватит.
Я говорю, задумавшись: “Привет...”
Мне больно тебя видеть в теплом платье.

А ты в ответ: “Да, в платье. Ну и что?
Сегодня дует северо-восточный...”
И вторит благоверный твой в пальто
как в фильме знаменитом: “Это - точно.”

Я сознаю, что вид мой в пиджаке
в любых глазах способен вызвать ужас.
Я улыбнусь, кивну, скажу: “Okay!”
И невзначай вступлю кроссовкой в лужу.

Стрельнув у “твоего” пять сигарет,
я ухожу с большим трудом, не ёжась.
В ночи опять потонет мой “привет”...
как дым, но я скажу: “Тепло мне все же!”
8/7/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Доброжелательность
Есть люди, которых люблю я давно.
Есть люди, которых - недавно.
Есть те, для которых я просто гавно.
Есть те, для которых - подавно.

Нас учат добру, говорят: “Не суди”,
Что значит - не делай сравненья.
Обидно, когда тебе скажут: “Иди”,
Сославшись на дядино мненье.

Согласен. Так проще и крепче так сон,
и к чёрту душевные муки,
и сам ты спокоен себе в унисон,
и вымыты тщательно руки...

Уж лучше я сам окажусь в дураках,
чем больно кого-то обижу...
Хожу я в перчатках на чистых руках,
мной помыслы лучшие движут.
8/6/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Всё возможно
Если что-то не так,
значит, надо кому-то ответить.
Можно рожу набить,
можно тихо, но четко послать.
Если что-то не так,
можно новое “что-то” наметить.
Можно тихо запить
или просто отправиться спать.

Если что-то не так,
это значит, что было иначе,
А раз было, то верь -
может всё повториться опять.
Если что-то не так,
можно снова пытаться... Тем паче
улыбнись, и поверь,
и скажи всем: “Да бросьте, пустяк! ”
4/17/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Суета
                                     Юре  Жудину
Непостоянство - постоянно.
Калейдоскопом - суета.
И многолико, многогранно
бегут закатные цвета.

Они бегут и гаснут в небе,
пробившись вновь салютом звёзд.
И застывает ночь на гребне
как мост в страну заветных грёз.

А ты не можешь не крутиться
и посмотреть вокруг себя.
И речи нет, чтоб насладиться,
забыться хоть на миг, любя.

Любя полночный запах лета
и шорох первобытных снов,
ты ринешься опять с рассветом
в мир нудных повседневных слов,

чтоб, с головою окунувшись
в мир беспросветной суеты,
там с кем-то в зеркале столкнувшись,
вдруг осознать, что это ты.
8/14/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Когда твой друг становится отцом
Когда твой друг становится отцом,
Не спрашивай его: “А что с лицом?”
Когда-нибудь, быть может, станешь сам.
Тогда поймешь всю цену словесам.

Когда твой друг становится отцом,
ты можешь стать последним подлецом
в том случае, коль спросишь даже раз:
“Ну что? Распишем пульку? В преферанс...”

Когда твой друг становится отцом,
забудешь ты про музыку с винцом.
Узнаешь ты, где в кухне свет и газ,
и за куренье там получишь в глаз.

Когда твой друг становится отцом,
ты поддержи его заботливым словцом
и не мечтай увидеть сытый стол,
а то опять поможешь вымыть пол.

Когда твой друг становится отцом,
учти, имеешь дело ты с птенцом.
Порхает он везде без задних ног
и заплетается его невнятный слог.

Когда твой друг становится отцом,
не спрашивай его: “А что с лицом?”
Учти: уже легли пеленки в таз,
а могут полететь в твой хитрый глаз.
12/11/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Сотворение пьесы
Застывшие движения души
ложатся на бумагу монотонно.
О, боже мой, как были хороши
мгновения, уложенные стройно.

Как было интересно: познавать
и блефовать, неистово рискуя;
без задних ног валиться на кровать,
в блокноте впечатления рисуя;

незримо наблюдать и принимать
участие в созданьи новой пьесы;
в друзьях своих героев узнавать,
и будоражить беспокойство прессы,

и по ночам опять переживать
открытое и найденное за день;
всё снова в каждом слове проживать,
на свечку оплывающую глядя.

Застывшие движения души
ложатся на бумагу монотонно.
О, боже мой, как были хороши
мгновения, уложенные стройно.
4/19/1992
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Банальный этюд
Тот отпечаток, что оставляет в нас плотский страх,
в картинах прячет своих художник, поэт - в стихах.
И то, что тайно тревожит сердце, выходит в свет
частично через творенья наши сквозь призму лет.

Так много нужно ещё друг другу всего сказать,
и что-то гложет, и снова ночью не будешь спать.
И, может, выйдут на свет сомненья прошедших дней,
но не найдешь ты успокоенья в душе своей.
3/18/1992
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Пейзаж
                                     Диме
Я нарисую на стене окно,
которое выходит в океан.
И в кухне, где уютно и тепло,
растают сны и курева дурман.

С водою я смешаю небосвод.
Воткну иглою в море синий мыс
и белый парус – средство от невзгод -
далекий, как несбывшийся каприз.

Поставлю стол я с пачкой сигарет,
бутылку, пару рюмок - для нутра.
Твой взгляд - улыбкой теплою согрет,
и разговор начнется - до утра.

Потом открою шире я окно,
чтоб ветер шум прибоя доносил,
соединяя разное в одно,
хоть я его об этом не просил.
3/27/1994
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Одиночество
Образы нас посещают по ночам
И приносят осознанье и обман.
Мы, как маленькие дети, верим им.
И, решенья принимая, после спим.

А на утро, взявши куртки, мы идём
на работу как в болото и не ждём,
что придет к нам наша муза или друг.
И на лицах - отрешенье и испуг.

Никого мы не боимся, но подчас
не хотим мы, чтобы кто-то понял нас.
Не хотим открыться настежь пред людьми.
Ну, а ночью остаемся вновь одни.

И приходят вновь виденья в гости к нам.
И мечтаем быть поближе мы к друзьям.
И ложатся мысли к мыслям как слова.
Строчки - будто на бумаге... День – глава.
2/1/1995
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Немного о зрительной памяти
Лица тех, кого встречал ты раньше,
ночью молча выстроились в ряд.
И опять терзает, память раня,
незнакомо-близкий странный взгляд.

Города и страны канут в лету
в веренице расставаний – встреч...
В чёрном небе крутятся планеты.
Век бы не снимал я руки с плеч.

Утро, в подсознание проникнув,
день погонит снова наугад.
Может где-то посреди возникнет
беспредельно-близкий чей-то взгляд.

И тогда, в то самое мгновенье,
совершив положенный обряд,
в душу тихо заползет сомненье
и пополнит бесконечный ряд.
3/18/1995
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Отражениев окне
Мне опять улыбнулось
отраженье в окне.
Что-то вдруг всколыхнулось -
то, что было на дне.
Тишину чёрной ночи
Разогрев как угли,
двадцать пять новых строчек
на бумагу легли.

И как будто дохнуло
приближеньем весны,
и окно распахнулось,
чтоб надежду впустить.
И вздохнув полной грудью,
сдунув чёлку со лба,
затаилась средь буден
в ожиданьи судьба.

А часы всё стучали
и звенела капель.
Обгоняя печали,
въехал в город апрель.
Если даже приснилось
иль привиделось мне,
всё равно улыбнулось
отраженье в окне.
4/29/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Трогательный сонет
Душою прикоснись к душе -
и ты услышишь пенье скрипки,
запомнишь стан тугой и гибкий
и родинки на нём мишень.

Как беззаботна детвора,
не ведая тоску и грубость.
Давай и мы забудем глупость
и грусть прогоним со двора.

Уже свистит стрела в ночи,
несущая любовь и муку.
И тетива тугого лука
звучит. Родная, не молчи.

Душою прикоснись к душе -
и ты услышишь пенье скрипки.
9/23/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Сонет удивлению
Давайте жить в любви. Давайте восклицать.
Давайте обновим свои черты лица.
Давайте привнесём в них радость и добро,
над глазом нанесём приподнятую бровь.

Давайте делать жизнь прекрасней с каждым днём,
смеяться, и дружить, и чувствовать подъём.
Подъём душевных сил, опять - подъём бровей,
уметь произносить друг другу слово - “Верь”.

Давайте понимать и удивляться вновь.
Давайте принимать и отдавать любовь.
Давайте просто быть и просто быть людьми.
Поверь, противно жить, когда ты нелюдим.

Поверь, предела нет на свете чудесам.
Так удивляй весь свет и удивляйся сам.
2/6/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Пасмурный день
Я лежал под рассветом -
непонятный и глупый,
до противного трезвый
и спокойный, как слон.
А гонимые ветром
плыли в небе тулупы
облаков, плыли резво,
забегая за склон.

Я лежал под рассветом -
самозванно открытый,
однозначно прозрачный
и дождям, и умам.
Уходящее лето
было дымкой покрыто,
и немного невзрачно
копошился туман.

Я лежал, не стесняясь
ни зверей, ни прохожих,
просто скромно мечтая,
никого не судя.
Я следил за тенями:
все они непохожи.
Только медленно тают
и слегка бередят.
9/19/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ветра и облака
                         Стану озером.
                         Буду лежать и отражать облака.
                                                          Ю. Визбор
Облака, отражаясь во мне,
проплывают по срочным делам.
Я лежу на зелёном холме
и лицо подставляю ветрам.

Запах моря и бронзовых скал,
запах рыбы и северных звёзд
мне на облаке сером прислал
седовласый скиталец Норд-ост.

А чуть позже ко мне подбежал
озорной и весёлый Зюйд-вест.
Он на облаке белом прислал
запах сена и пенье невест.

Облака, повинуясь ветрам,
разбежались по свету опять:
по морям, по степям, по горам -
им всего всё равно не объять.

Пусть от ветра прошибла слеза,
пусть от солнца щекотно щекам.
Я лежу, не закрывши глаза,
отражаться даю облакам.
4/29/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Невыпущенное
Мне снилась музыка опять,
а я не знаю нот.
Пружины жалобно скрипят.
Беспомощен блокнот.
И я, вздохнул слегка во сне,
но снова упустил.                          
Растаяла она в весне                    
мне не сказав: “Прости.”

Мне снилась музыка опять
еще прекрасней той,
но не на кого мне пенять,
что вновь я встал пустой.
Она ушла под скрип колёс
с октябрьским дождём.     
Хотя рассвет не всё унёс. 
Я в этом убеждён              

Во мне её осталась часть,
прорезавшись в стихах.
И я слова стараюсь класть
ровнее на листках.
А снег ложится за окном,
ложится и молчит.
И вместе с приходящим сном
вновь музыка звучит.
9/19/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Размышления в украденных пуантах
Перебирая варианты,
я ожидаю встречи с мыслью.
А мысль, одетая в пуанты,
в общении не видит смысла.

Она себе порхает резво
перед каким-то лысым дядей.
А я сижу, как прежде – трезвый,
в окно, как в точку, молча глядя.

А лысый дядя вертит зонтом
и в меру толстым важным задом.
А я опять за горизонтом,
как будто больше всех мне надо.

Перебирая варианты,
весь в ожиданьи встречи с мыслью,
всё протираю я пуанты
пусть даже в переносном смысле.
12/27/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Кондуктор
Как всегда, ко мне под утро
в этот час – морозный, ранний -
мысль подкралась, как кондуктор,
не сказав о том заранее.

И от этой славной встречи
я немножечко опешил:
вспоминал прошедший вечер
и себя надеждой тешил.

Было дело, было всяко...
За окном разлилась слякоть.
Мысль крутилась, забияка -
и готовила мне пакость.

И пришлось мне просыпаться
головою в рукомойник,
чтобы с нею разобраться
и загнать под подоконник.
5/15/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Мечты-мигранты или ударник пятилетки
Я не знаю, куда
зимовать улетают мечты.
Может, просто на юг,
может, дальше... к Килиманджаро.
За окном, у пруда,
пожелтели трава и кусты.
В ожидании вьюг
загораются в небе пожары.

Я не знаю, к кому
возвращаются новые... в срок.
Где настигнут меня?..
Поезд соло выводит устало.
Если что-то пойму,
то отмечу гармонией строк,
рифмой новой звеня
в суматохе ночного вокзала.

Улетают грачи,
журавли, соловьи и слова.
Прилетают опять
снегири и морозные ночи.
Лишь тихонько стучит,
опадая, об окна листва,
и уносится вспять
вместе с нею взбесившийся почерк.

Улетают мечты.
Не отмечен на карте их путь.
Пусть летят далеко...
Ведь не будешь их втискивать в клетку?..
Поджигая мосты,
ночь съедает вспорхнувшую грусть...
Всё верну я с лихвой,
намечтаю: за год - пятилетку.
12/24/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Мечта
Когда по улице ты шла
вечернею порой,
земля снимала свой бушлат,
промерзший и сырой.
Потупила печальный лик
всходящая луна,
и песней новой под кадык
нахлынула волна.

Когда по улице шла ты,
неся свой гордый стан,
тянули головы цветы
к встревоженным устам,
и разносился аромат
дурманящих духов,
непостижимый для ума
и спящих петухов.    

По улице ты шла тогда.
Катил девятый вал.          
Вставала первая звезда.
Тихонько кто-то звал.      
Я в мыслях раздевал тебя,  
чертя твой силуэт.
И занавеску теребя,
страдал во мне поэт.

Когда по улице ты шла,
снимая, как Весна,                          
с души уставшей грязь и шлак,    
я многого - не знал.
На миг во тьме зажегся свет,         
так нужный мне сейчас.
Но ни один узреть ответ
не смог я в этот раз.
6/5/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Полуночное сукно
Как только месяц постучит в мое окно,
и полночь вышьет звездами сукно,
я быстро докурю и лягу спать,
чтоб попусту мечты не воскрешать.

Кому они бесплодные нужны?
И что с того, что в них слова нежны?
На сотню слов - две сотни лет. Один ответ.
Средь звезд навечно спрятался рассвет.

Не пробуй забиваться под матрас,
тебе не спрятаться от этих зорких глаз.
Хоть под кроватью можешь ты лежать,
ты знаешь, что тебе не убежать.

Не убежать - вот в этом весь вопрос...
И лоб к стеклу холодному прирос.
И пепел будет падать на ковер.
И звезды заведут свой разговор.

И этот вечный, легкий перезвон
погонит из пустой квартиры вон.
И по надежды шаткому мостку
мечты сорвутся словно по свистку.

И полетят веселую гурьбой.
Меня оставив быть самим собой...
Пусть привлечет их свет в твоем окне,
сверкающий на вышитом сукне.
11/14/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Визит
Она пришла ко мне из снов,
восставшая  из древней тайны,
из волн, из белых бурунов,
из тихой музыки печальной.

Пришла, как некогда к другим,
доступная лишь созерцанью,
окутывая, словно дым,
и застилая звёзд мерцанье.

А я сидел ни трезв, ни пьян
в своем вечернем постоянстве.
Её я принял за изъян,
За искривление в  пространстве.

Она вошла через окно
и упорхнула в щель под дверью.
Я с нею не был резок, но -
мог и обидеть... недоверьем.

Она исчезла словно дым
от сигарет моих дешёвых.
А я рукой махал, как мим,
вдруг восклицающий: - “Да, что Вы!..”

                 * * *

Я встал и выглянул во двор:
там было призрачно и тихо.
И задушевный разговор
вновь затевало с кем-то лихо.

И заварить решил я чай,
Чтоб подогреть свои сомненья.
И начал ждать... Вдруг невзначай
я удостоюсь посещенья.
                                         Снова.
11/18/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          На концерте
Ты помнишь этот взгляд?
Как он тогда менялся...
Как наполнял салон
прозрачной глубиной.
Как с музыкою в лад
огонь в нём разгорался.
Откуда этот звон?
Творится что со мной?

Куда меня несёт
или, верней, уносит?
Ужели этот звук?
(А, может, я влюблен?)
Кого-то он спасет.
Кого-то - просто спросит...
А некто в сюртуке
отвесит нам поклон.
7/16/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Встреча
                                   Это стихотворение-игра - перевертыш.
                         Сперва прочтите стихотворение, как оно написано. Затем переставьте
                         последнее слово в каждой строке в начало этой строки и прочтите опять. А
                         потом прочтите его ещё раз совсем без этого последнего слова.
Колышет занавески ветер.
Играет с нами в прятки вечер.
Рождает много версий фраза.
Содержит миг лишь краткий правду.

Момент настанет встречи скоро.
Займется звёздным звоном небо.
Возьму тебя за плечи молча.
Вопрос возникнет: - “Кто мы?” - снова.

Осветит месяц землю тихо.
Прорежут стену тени резко.
Дыханью молча внемлю только.
На миг застыло время словно…
9/23/1994
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          К вопросу уфологии
                         ... и еще кое о чём
Проносятся звезды,
проносятся годы,
недели и дни.
А мы остаемся
в огромной вселенной,
как в бездне, одни.

А где-то, а где-то,
вдруг небо рассветом
прорвёт горизонт.
И встанет над миром,
над морем, над лесом
космический зонт.

А двое различных,
и каждый отличный,
но в разных местах.
Посмотрят на небо
в своих  сокровенных
и лучших мечтах.

И, может быть где-то
в просторах вселенной
сойдутся пути.
На стыке галактик
вдруг смогут два мира
друг друга найти.
9/26/1994
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Девчонка на балконе
                                     ... Тане Блиновой
На балконе девчонка
на гитаре играла.
На балконе девчонка
о дороге мечтала.
Пела песню девчонка
о любви и скитаньях.
Голос чистый и звонкий
пел о вечных желаньях.

О желании счастья,
и любви, и удачи.
О желании быть частью,
но никак не в придачу.
И гитара звучала
над уснувшей рекою...
Кораблю у причала
помахал я рукою.

Он - уплыл. Я - остался
и курил в лунном свете.
А в ветвях забавлялся
налетевший вдруг ветер.
Он слизнул безмятежно
дым моей сигареты
и оставил небрежно
мне обрывки куплета.
7/2/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                       О проплывающем по реке, и о двух, стоящих на берегах,
                                    один из которых не прочь поплавать
                         “Стой, кто плывет, не притворяйтесь рыбой.
                         Здесь даже рыбе плыть запрещено.” 
                                       (из популярной в конце 80-х песни)
                                                              Валерий Шаповалов.
Зачем течёт река?
Откуда и куда?
И кто сквозь перекат
плывет сюда? - Чудак.
Заметьте, как рука
впивается в весло.
Минуло дурака...
Кому-то  повезло.

Наверное, не вам.
И, видимо, не мне.
Когда найдём слова,
уже начнет темнеть.
По разным берегам
мы тащимся пешком.
И напускной наш шарм
уже пропах душком.

Вы можете сказать:
“Подумаешь – пловец.
Гребёт... Ядрена мать,
у рек ведь есть конец.
Так стоит прозябать
оттуда и туда?
Ну, как их разобрать,
какие-то суда.

Другое дело мы.
Мы шествуем пешком.
На волны от кормы
мы смотрим со смешком.
Куда укажет мысль -
мы можем сделать шаг.
Нас хлебом не корми...”
А я - пловцам не враг.

Пускай туда-сюда.
Пускай промокший зад.
Но водная среда
нежнее, чем кирза...

        * * *

Серпастая серьга
надкусанной луны
глядит на берега
под шорохи волны.

Всё стихло. Синева
разлилась по лугам.
Идея не нова
дать роздыха ногам.
Вопрос исподтишка
проснулся как всегда:
зачем  течёт река,
откуда и куда?
3/27/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Болотные сапоги
Зачем тебе мечта?
Куда ты с ней идёшь?
Ты правила читал?
Ты громко тут поёшь!
Ты рушишь наш покой!
Ты против большинства!
Откуда ты такой -
поклонник волшебства?

Не знал я, что живут
на свете чудаки,
которые не чтут
течения реки,
которые поют
там, где привыкли спать,
которых часто бьют...
Они - своё опять.

Ты что, один из них?
А ну, иди сюда!
Прочти мне это... стих!
Голодный? Не беда...
Тебя я угощу
коврижкой и вином.
Я тоже ведь ищу...
То самое “оно”.

Скажи мне, каково
бродить среди лугов,
как выглядит ковёр
вновь выпавших снегов.
Признайся, в чём секрет
твоих гитарных струн.
Пропой мне свой куплет
для тех, кто сердцем юн.

Кто знает, может, я,
как ты, в душе поэт.
Спокойного житья
наскучил мне сюжет.
Вот только у меня
болотных нет сапог.
Таких, как у тебя...
Достать бы мне не смог?..
12/31/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Вечный след
Я жил, как жил. Я был самим собой.
И пел, как пел. И пил единым залпом.
Бывал я мил, заигрывал с судьбой,
слегка бледнел, рискуя глупым скальпом.

Я плыл сквозь шторм и с бурей я играл,
настроив лад под сердца пиццикато.
“Ну, рыбий корм!” - мне пел девятый вал,
а райский сад манил, как и когда-то.

Я видел бури, битвы, города,
я видел пораженья и победы.
Но дружба и любовь за мной всегда
тянулись тонким чуть заметным следом.

Всё кануло, развеялось всё в прах,
всё уничтожено простым июльским градом.
Остались поцелуи на губах
и плечи тех, кто был и будет рядом.

Встает заря неведомого дня,
и снова манит новая дорога.
Ты не сердись, что я тебе не внял.
Ты не сердись и не гляди так строго.

И если я, уже в который раз,
вернусь, уже задетый новым следом,
ты подари мне взгляд печальных глаз,
ты все пойми, прости и верь. Я еду.
3/7/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Улыбка
                                     Ю. И. Визбору
Пришла весна вечернею порой,
и с каплями дождя упала рядом
любовь неразорвавшимся снарядом,
звенящею прозрачною слезой.

И тихо колыхался в окнах свет
горящими осколками заката,
и музыка, звучащая стаккато,
подсказывала нужный мне ответ.

И где бы ни был ты, мой милый друг, -
в прокуренной просоленной таверне -
услышу я средь гомона, наверно,
как ты услышишь тот же самый звук.

А после будет долгий трудный путь
через моря и страны, через лето.
А осенью прольются все ответы,
смывая накопившуюся грусть.

Так будет, ты поверь мне, знаю я.
Ну, а пока грохочут в небе бубны,
Расправь, дружок, в улыбке нежной губы,
мелодией прозрачною звеня.
9/1/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Призма
Учитесь делать добрые дела.
Для этого не нужно быть великим,
выплескивать разумные слова
и испускать сверкающие блики.

Не надо песен о большой любви,
занудных и разумных назиданий.
Добром подогревайте жар в крови
в решениях вопросов мирозданья.

Пишите сказки, повести, стихи.
Несите чушь. Несите - не стесняйтесь
Любимым девушкам дарите лопухи.
Соседям и прохожим улыбайтесь.

А если где-то притаилось зло?
Что делать... Без борьбы не будет жизни.
Вы боретесь? Вам, право, повезло!
Вы радугу рассеете без призмы.
4/10/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Дон-Кихоты
                         ... детскому толкованию образа
Мчатся Дон-Кихоты в тишине
по Земле, ночным дождем умытой.
Звёзды выжгли дыры на плаще.
Росинанты сбили все копыта.

Будоражат сытый наш покой.
Навевают странные нам страхи.
Ну зачем я нужен вам такой?
Я не буду рвать своей рубахи.

Днём и ночью только старый таз
от дождя и холода им крыша.
Им в лицо смеялись, и не раз,
но они насмешников не слышат.

Им порою просто невдомёк,
то, что зла на много жизней хватит,
что погаснуть может уголёк,
и свои они без меры тратят.

Мир большой, как выйдут на крыльцо,
их опять встречает только пылью.
То ли ветер бросил им в лицо,
то ли великанов-мельниц крылья.
                    * * *
Может завтра он придёт ко мне
и лишит и дома, и покоя.
И поддавшись, будто бы во сне,
таз надену дрогнувшей рукою.
10/20/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Счастье и грусть
Где-то прячется счастье,
где-то - легкая грусть.
За окошком - ненастье.
Сердце бьется: “Не трусь”.
И пугает не ветер,
и не дождь, и не снег:
в третье тысячелетье
убегающий век.

Где ты прячешься, счастье?
Где ты ждешь меня, грусть?
Продолжает ненастье
подгонять меня в путь.
И дорога от двери
убегает во тьму,
если я вдруг поверю
неизвестно кому.

И на звёзды  взирая,
свой вопрос углубя,
я тебя собираю,
разбирая себя.
Радость поиска в этом.
Беспокоит ответ.
Надоели советы.
Да и времени нет.

Нету времени, братцы,
ждать любви просто так.
И приходится браться
за дорожный рюкзак.
Я найду тебя, счастье,
но останется пусть
об утраченной части
незаметная грусть.
1/20/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          О розовых очках
Бывает нам то радостно, то грустно.
Порой вокруг не хочется глядеть.
И для того чтоб скрасить наши чувства,
спешим очки на нос себе одеть.

А я хочу естественного цвета.
Пусть не всегда и радует он глаз.
И потому я странствую по свету
и не боюсь ронять банальных фраз.

И если я с тебя очки снимаю,
то лишь затем, чтоб ты могла без них
глядеть на мир, хоть что-то понимая,
хотя бы мой дурацкий этот стих.
4/29/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Синяя птица
Что же там за изгибом Земли,
что сокрыто от страждущих глаз:
бороздящие даль корабли
или берег укрывшая мгла?

Может, спрятано это в тебе
в пыльных складках заблудшей души?
Смятый лист непростительно бел.
Он опять заставляет спешить.

То ли ноги вращают Её,
иль несёмся мы, чтоб не упасть?
Но вползла уже в сердце змеёй
нас куда-то влекущая страсть.

И опять мы с рассветом в пути,
и опять горизонт в облаках,
и опять мы не можем найти,
то, что держим так часто в руках.

Упорхнула и с небом слилась,
надо было ее привязать...
А в мозгу мысль бунтует скребясь:
Что же будем тогда мы искать?
3/21/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Всё будет хорошо
Мне некогда грустить.
Мне некогда ворчать.
Пытаюсь я вместить.
Пытаюсь я мечтать.
Мечты уже в пути.
Мечты велят искать.
Придётся мне идти,
но мне не привыкать.

И вот он - поворот.
Стучит в висок вопрос.
В душе - водоворот
и дым от папирос.
Осталось сделать шаг.
Мне слышен некий звук:
не то биенье шпаг,
не то призывный стук.

Вперёд! Вперёд! Вперёд!..
Что дальше? Снова грусть.
Надеюсь, – не припрёт.
Ну, а на время - пусть.
Что было, - то прошло.
Мечты опять в пути...
“Всё будет хорошо,
приятель, - не хрусти”
6/25/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Огонь
Взметнётся в небо
и вниз с сигарет.
Кусочек хлеба,
гусиный паштет.
Стекают струи
с плаща на валун.
Вдыхаю грудью
чреду из лун.

Земля впитает.
Быстрей - песок.
Тоска растает,
лишь дайте срок.
Взметнётся в небо
сжигая боль...
И, вроде, не был
остаток - ноль.

Не тратьте нервы,
лишь дайте срок.
Пускай не в первый,..
но выйдет толк.
И вспыхнут снова
в ночи костры.
И будет слово
любви простым.
9/20/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Удача
Как хорошо, когда тепло,
светло и рядом друг.
И знаешь ты, что будет так
и не исчезнет вдруг.
С женою хорошо сидеть
у жаркого огня.
О подвигах ей песни петь,
гитарою звеня.

Совсем не так всё может быть:
кругом мороз и мрак.
И ты один в краю чужом,
и бродит рядом враг.
Один неверный только шаг,
один неверный ход, -
и не споёшь ты у огня
про этот свой поход.

Бывает всякое, друзья,
да, всяко может быть
Давайте выпьем мы за тех,
кому сегодня плыть.
Давайте пожелаем им
удачи и любви,
чтоб возвратились ровно в срок
домой их корабли.

Звенит бокал, звенит о борт,
звенит о борт волна.
И набирает в небе ход
растущая луна.
И твой товарищ на ветру
немножечко дрожит.
А неизвестность впереди
всего на шаг бежит.
1/29/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Лирическая
Зажигаются звёзды и млечным путем
от меня убегают шепча.
Зажигаются звёзды над сонной тайгой,
так касается полночь плеча.
Вот костёр прогорел, чай весь выпит давно,
и уже больше нечего петь.
Вот прижавшись к палатке небритой щекой,
я пытаюсь к тебе улететь.

                   * * *

Фонари догорают, и, вроде, метель
затихает, и скоро рассвет.
Фонари догорают и пусто в душе от того,
что тебя рядом нет.
Но звучит всё в ушах тот нехитрый мотив,
что сейчас у костра ты сложил.
И внезапно становится сердцу теплей,
и надежда по дому кружит.
3/18/1995
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Баллада о песке
Сегодня я в пути опять, - который день.
Который раз вокруг меня обходит тень.
Который встретил я восход, меся песок,
и чувствовал, как в такт шагам стучит висок.

И надо мною чехардой то снег, то дождь.
Но не от снега и дождя по коже дрожь.
Далёк мой дом и за спиною много дней.
А путь один, и цель одна - стремиться к ней.

Но где она и кто она, - не знаю сам.
И я ищу её опять, теперь в лесах.
Пески остались позади, вдали моря.
Роняет осень вслед листы календаря.

К весне я море переплыл и стал у скал.
Я так устал, но не нашел, чего искал.
И вот я лезу на хребет, вперёд, за ней.
А ветер воет и зовёт с родных полей.

С отрогов я спустился в степь, уж виден дом.
Но что мне дом, коль не нашёл, и что потом?
Ну а потом попью чайку, сосну часок.
Потом надену сапоги, - месить песок.
1/31/1995
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Диптих о клише. Мокрый "happy end"
Давай закурим, грустно на душе.
Налей вина, зальём печаль мы красным.
Красивый миг не может быть напрасным,
останется он тенью на клише.

Всё кончено. Последнее прости.
И масла дождь в огонь подлил по стёклам.
Разложены картины по котомкам.
Нас ожидают разные пути.

Возможность дай, прошу, напиться всласть,
запечатлеть, что больше не увижу.
Я боль воспоминаний ненавижу...
Но и её пытаюсь я украсть.

Там было всё наивно и всерьёз
среди бескрайних северных просторов,
среди озер лесных, вода в которых
прозрачна, словно капли наших грёз.
 
Скажи, зачем берём мы этот груз?
Нам было так легко в плену порогов
окутываться пеною восторгов
и слушать вместе белой ночи блюз.

А дождь стучит по крышам поездов,
стоящих по краям одной платформы.
И человек в промокшей униформе
взмахнул флажком в дуэте двух гудков.

И всё вокруг смешалось в этот миг.
И поезда умчали наши вещи,
а дождь сильнее всё по лицам хлещет
и заглушить не может счастья вскрик.

Осенний ливень снова что-то врёт.
Он не поймёт, что третий он и лишний.
Давай закурим, милый друг. Проникшись,
буфетчик по бокалу нам нальёт.
4/17/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Диптих о клише. Без слов
                         ... Красивый миг не может быть напрасным,
                            Останется он тенью на клише.
Всё, что можно было выпить, -
выпито давно.
За окном ночное небо.
В комнате - темно.
Тишина в ушах играет
музыкой любви.
Я всегда с тобою буду -
только позови.

Я примчусь к тебе на крыльях
летнего дождя.
Я влечу в твое окошко
песней соловья.
Я всегда с тобою буду
музыкой в душе.
Ну а нет - тогда останусь
тенью на клише.
3/18/1995
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Разрыв
Я позабыл, что ты была со мной.
Твои черты растаяли, как свечи.
Был поцелуй. Губа слилась с губой.
Был поцелуй, и были... были... встречи.

Я не простил себя ещё пока,
что не сумел понять и стать понятым.
Воспоминания толпятся, и рука
на лист легла... Но быть ему помятым.

Сминая и кидая их в огонь,
я напрочь рву болезненные связи.
Печальный вальс играет мне гармонь.
От окон вдаль уходят в полночь вязы.

Я связи рву, я напрочь рву себя.
И нет числа уж жалким тем обрывкам.
И нет пути... Начало сентября.
Стихи дождем, и ветер по загривку.
9/4/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Отчуждение
Нас разбрасывает время,
ничего тут не поделать:
прорастает только семя,
проявляющее смелость.
Удивляться нет причины:
суть - в банальных рассужденьях,
если факты совместимы
и забыто раздраженье.
Но нелепость положенья
понимаешь вдруг, увидев
самозванцев отчужденья
из душевных индивидов.
И с годами все яснее
уясняя обстановку,
лицемерье с нетерпеньем
производят рокировку.
И уже не надо спорить
и играть в заботу друга.
И разносит ветер споры
из разорванного круга.
И бросает нас по свету:
перспективы - без просветов.
Тратим жизнь для жизни светской,
подчиняясь воле ветра.
Нас разбрасывает время,
ничего тут не поделать:
прорастает только семя,
проявляющее зрелость...
Но достигнет удивленье
наивысшего накала
на затоптанной поляне
в окружении фиалок.
2/14/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Тени надежды
                         “В небе незнакомая звезда светит, словно
                          памятник надежде.” (из песни “Надежда” )
У меня за душой - ни гроша,
А в душе у меня - только шиш.
Опустела со словом: - “Прощай.”
Лишь шуршит в уголке где-то мышь.
У меня нету снов: все они
упорхнули в открытую дверь.
За окошком надежды огни
лгут, опять повторяя мне: - “Верь!”
Ведь меня обмануть так легко:
я в надежде бросаюсь на тень.
Как обман на колени лёг кот.
И молчит телефон третий день.
У меня нет от счастья ключей.
У тебя нет ключей от меня.
И вины в этом нету ничей -
только тень непрожитого дня.
Пролетают вдали поезда.
Как “Маяк”, репродуктор звучит.
Незнакомая светит звезда
и звенит, как на связке ключи.
9/23/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Терзания
Прошу тебя совсем немного,
прошу я только: “Позвони!”
Но снова в даль зовёт дорога,
и я опять уйду один.

И не сулит мне возвращенье
даров богатых от судьбы.
Лишь светят звёзды в поощренье
сквозь телеграфные столбы.

Меня разбудит на рассвете
моей души истошный крик.
И жар остудит свежий ветер.
И сон прогонит вёсел скрип.

И я решаю всю дорогу,
и всё решиться не могу,
да подбираю понемногу
слова, что я тебе скажу.

Но нечего сказать друг другу.
Нам даже не о чем молчать...
Пора закончить бег по кругу
и лица прекратить сличать.

Но светят звёзды, как и прежде,
сквозь облака, туман и дым,
оставив щёлочку надежде,
ну, и меня - с собой самим.
3/31/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Вопросы
Что же это за тайна такая?
Как ни крутишь, выходит не так.
Мне рассудок вопросы терзают...
Что же было?.. Наивный дурак!

Как понять мне, а было ли что-то,
иль потом всё приснилось во сне?
Были песни, а после – работа,
были встречи... Не стало ясней.

Был тот год, когда в серые будни
вдруг проскальзывал праздника час.
Был тот год, что теперь не забуду.
Был тот год у меня... Нет, - у нас.

Да, у нас с тобой многое было...
Всё гадаю, а было ли то ...?
Помнишь  ли или всё позабыла ...?
Этот червь на душе как влитой.

Вновь и вновь перебрал твои фото.
Здесь улыбка, здесь страх, здесь обман ...
Тонет..., тонет сознанье в болоте.
Забирается в душу туман.
11/23/1994
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Оставленный взгляд
Ухожу я в тайгу, ухожу.                        
Ты не плачь, родная. Бонжур.                  
Лучше спой на прощанье мне, спой.             
Очень мил голос твой.                         

А не можешь - давай помолчим.          
В тишине в глаза поглядим.                    
Этот взгляд твой с собой в тайгу              
унесу сквозь пургу.                 
                                              
Ну а может?.. Не хочешь?.. Жаль.                
Нет, не надо до двери провожать.
Оставляю для мужа твой взгляд.
Мне ребята гудят.                  

Ухожу я в тайгу, ухожу…
10/27/1987
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Рассвет
                             “ ... Пора в дорогу, старина, подъем пропет.”
                                                                         Владимир Ланцберг
Ты всё время другая,
но всё время одна.
Наполняю до края,
выпиваю до дна.
Сколько было вопросов.
Скоро ль будет ответ?
Как обычно всё просто.
Бьет прибой в парапет.

И с луною играя,
приливная волна
наполняет до края,
отдаваясь сполна.
Предложение дружбы
кто-то напрочь отверг.
То что было не нужно,
не случилось в четверг.

Вот и всё. Что же дальше?
Дальше будет рассвет.
Поклонившись нижайше,
Пробормочешь: “Привет...”
Но утонут в приливе
и слова, и крыльцо....
Только ветер в порыве
бросит пену в лицо.
1/7/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ремарки к действиям пьесы
Звучит тихая нежная музыка.
В комнате стол, на нём в беспорядке бумаги.
Откуда-то слышен лай соседского тузика.
За окнами солнечный день, всё украшено флагами.

Около года спустя в той же квартире.
Вечер на кухне и двое напротив друг друга.
Только шуршит вода в неисправном сортире.
За окном ночь вокруг освещенного ярко круга.

Утро другого дня и рюкзак у двери.
Слышны голоса двух людей сквозь стену из спальни.
Один звучит твердо и нежно, другой - с недоверьем.
Пробили в гостиной часы шесть раз, печально.

Звучит тихая нежная музыка.
В комнате стол, на нём новая пачка бумаги.
11/26/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Плоды
Стихи и дети - плод греха -
своим любимым, пролетая,
мы дарим ночью впопыхах,
добра и зла им не желая.

Мы превозносим красоту.
В порывах новые мнём платья.
Но прорезают темноту
пока что крепкие объятья.

А после остается вздох
или восторженные строчки.
Кого-то застаёт врасплох
подросший парень или дочка.

Но плоть притягивает плоть,
а муза воспевает музу.
И снова нас закружит ночь
прекрасной музыкой союза.
3/12/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Любовница
Открылась дверь. Слышны твои шаги.
Прямоугольник света на паркете.
Возникшая из ночи и пурги
мелодия, звучащая столетья.

Пол скрипнул. За окном, как сотни раз,
пропел рассвет, бибикнув, как машина.
Из ванной плеск воды, горящий газ,
рассыпавшийся пепел на штанине.

А новый день рисует свой портрет:
метро, продмаг, бульон из пачки, ушки.
Футбол, пивко, десяток сигарет
и запах твой, оставшийся в подушке.
4/29/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Летящие слова
Как просто и как, право, сложно
произнести: “Я вас люблю...”
Наполнить, вдруг, сосуд порожний,
шепча во тьме: “Не разолью...”

Как просто попусту увлечься
без тайной мысли обмануть
и глупым словом покалечить,
иль утопить, иль утонуть...

Слова без взгляда, без дыханья,
без губ - обычные слова.
Они безжизненно порхают,
с трухлявого слетев ствола.

И ветер их разносит, бросив
в одно мгновение в века.
И эхо вечного вопроса
ещё не замерло пока.
6/16/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Никчёмный разговор
Я зря затеял этот разговор.
Меня сюда ведь не за этим звали.
И вот теперь спуститься мне во двор
придется с побеждающей печалью.

Я закурю. Присяду на пенёк,
который раньше белой был берёзой,
в тени которой шустрый паренёк
впервые целовался на морозе.

Чуть дальше обнаружу ржавый столб,
оставшийся от солнечных качелей.
И вспомню взлёты, сидя к лобу лоб,
над уходящей вдаль ночной аллеей.

И вспомню всё, что двадцать лет назад,
легко перечеркнул, предав забвенью...
И нечто вдруг возникнет невпопад
и промелькнёт едва заметной тенью.

Я зря затеял этот разговор.
Меня позвали лишь за передачей:
от друга из Израиля набор
твой муж привёз. Случайность, не иначе.
6/26/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          О любви
Что тебе рассказать о любви?
Для начала, что она всё же есть.
Как мне тайну для тебя отворить:
улыбнуться или что-то прочесть?

Вот послушай: Жил на свете поэт.
Он красавицу -  актрису любил
и не мог он ей сказать слово: “Нет.”
Все бы скалы для неё он разбил.

А она была капризна и зла.
Но считал её поэт наш иной,
потому что был влюблен и глаза
застилало у него пеленой.

Как-то летом, сочинив в её честь,
(в этот день она имела успех),
он пришел ей свои строки прочесть,
но ответом был её звонкий смех:

“Ах, поэт мой, я устала, прости.
Уже поздно. Мне пора отдыхать.
Завтра вечером прочтёшь мне стихи...”
И ушла она, качаясь в шелках.

Повторялось так не раз и не два.
Всё играла с ним она словом: “Нет!”
А поэт, хоть он не плакал едва,
улучшал он с каждым днём свой сонет.

Время шло. Игру сменила она,
чтоб поэта побольнее терзать:
“Ах, поэт мой, я серьёзно больна.
Никогда на сцене мне не играть.

Жить осталось мне, возможно, три дня.
Лишь одно меня способно спасти:
Если б кто-то вдруг слезам моим внял,
в жертву сердце смог бы мне принести”

Между ними ветерок пробежал.
Ещё было её слово в пути,
как поэт, достав из ножен кинжал,
полоснул себя тотчас по груди...

                      * * *

Я бы мог поставить точку. И ша!
Пусть конец придется вам выбирать.
Не моя пусть изнывает душа
выбор делать: Жить? Любить? Умирать?

Вариантов сколько хочешь... Бери.
Для поэта: либо жизнь, либо смерть.
Две дороги, две сюжетных двери -
вам решать, какую дверь отпереть...

Если худшую, то что же Она?
Будет плакать, если что-то поймёт...
Станет лучше... Будет та  же стена
(злую бестию ничто не проймёт).

Ну, а если всё  ж “другая”, то что?
Ну, не умер. Ну, сумели спасти...
Ей поставим по “искусству” зачёт
и с ума обоих можем свести.


 
 
Можно сделать всё гораздо хитрей:
Для поэта мы подыщем жену,
а актрису, сделав лучше на треть,
мы оставим совершенно одну.

Я бы мог так без конца продолжать
сочинять конец поэме моей.
Сочинять конец - оно не рожать.
Но не буду открывать я дверей.

                      * * *

Мы закончим, как решили. Смотри:
Пусть актриса будет тихо рыдать.
Наш поэт кинжал приставит к груди.
А читатель - будет снова гадать...

Что ещё тебе сказать о любви?
Да о ней и не расскажешь всего.
Её можно, не поняв, уловить,
Ну, а можно не понять ничего.

Аргументов у меня больше нет.
Посмотри теперь опять мне в глаза.
Попытайся прочитать в них сонет.
Он прозрачен, как любовь и слеза.
2/9/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Прощание у камина
Я разорву напополам
ту боль, что мучает тебя,
и завладею тобой... сам,
и обогрею у огня.
Я подарю тебе мечты,
их блеск в камине, сучьев треск...
Я подарю, но только ты
не осуши мой алчный всплеск.

Не осуши в один глоток,
не утопи меня в тоске,
не торопись сорвать цветок
луны на розовом стекле.
Взгляни (в последний, может, раз)
на наши тени на стене.
И отраженье своих глаз.
оставь в моих на самом дне.
2/1/1993
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Сорванное свидание
Стоит под балконом девчонка,
стоит и кого-то там ждёт.
Похожа она на чертёнка.
Наверное, скоро уйдёт.

На ветку повесила сумку.
Достала, надела очки.
(Пригубил тихонько я рюмку:
“Не свиньи ли мы - мужички?”)

С надеждою вертит головкой
и щурит в тревоге глаза.
Похоже, под тонкою бровкой
вот-вот зародится слеза.

Проходят минуты-столетья,
но тихо в осеннем дворе.
И больно в окошко смотреть. Я,
Волнуясь, топчусь на ковре.

Очки уже снова в кармане.
И грустный наклон головы.
Минуты текут как в тумане.
Никто не приходит, увы.

Ушла без оглядки. Всё ясно.
Я вслед ей глядел, словно вор.
И думал, что всё же напрасно,
что зря я не вышел во двор.
10/22/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          За 45 дней до…
                         по примете зима приходит через
                          40/45дней после выпадения первого снега
Это было вчера.
Это было со мной.
Это было во сне.
А всю ночь напролёт,
в белом вальсе кружа,
шёл и шёл первый снег.

Он принёс чистоту.
Он принёс пустоту
И намёк на обман.
Словно все за окном,
словно все за одно
посходили с ума.

Я проснулся другим.
Я проснулся нагим.
Я был виден насквозь.
В свете нового дня
обняла ты меня,
чтоб воткнуть в сердце гвоздь.

Ты сказала: “Прощай”.
Я и раньше прощал.
Сам порой уходил.
Почему же сейчас
каждый миг, словно час,
и в висках так гудит?

Тает снег, вьётся пар.
Под окном - старый парк.
До зимы далеко.
Будет слякоть и грязь.
Будут множество фраз
биться с ветром  в стекло.

И придёт снова ночь.
И я буду не прочь
вновь себя убеждать,
что осталось опять
дней всего сорок пять
снега чистого ждать.
9/12/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Сон бродяги-геолога
Я ввалюсь к тебе в дом, как на голову снег,
весь пропахший рекою, костром и дорогой.
Остановим на время мы времени бег,
я порядком устал беспокоить пороги.
                                                    
И в прокуренной кухне один полумрак
будет нашей беседы невольный свидетель.
Да звезда лишь осветит под окнами парк,
где гуляет в ночи лишь одна добродетель.
                                                    
Будет тихая ночь на пороге зимы
нам играть тот мотив, что забыть невозможно.
За стеною сопеть будет дочка, и мы
будем тихо болтать в полутьме, осторожно.
                                                   
Ты, родная, бродягу лесного прости,
этот сон мне в далёких краях часто снится.
Должен я на рассвете за солнцем брести,
чтобы снова зимою к тебе возвратиться.
                                                   
Я ввалюсь к тебе в дом, как на голову снег,
весь пропахший рекою, костром и дорогой.
Остановим на время мы времени бег...
Я прошу, не грусти. Ждать осталось немного.
4/24/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Опыт
Я, во-первых, не помню всего,
во-вторых, не хочу вспоминать.
Может, брякнуть боюсь я чего,
Может, многое снова понять.

Было дело, а что же потом?
Тишина и в душе пустота.
Кто-то может сдружиться с котом.
(Я котов не люблю неспроста)

Ну и что же? Пишите стихи?
И пишу, ну и что же с того?
На душе переливы стихий,
а вокруг, кроме них, - никого.

Все пройдёт, в том числе тишина.
Заиграет весёлый мотив.
Гулким эхом вспорхнёт выше дна,
всех внизу под собою простив.

Начинаю девятый виток.
Старый опыт - опять позабыт.
Вновь алеет в петлице цветок,
и мелодия вальса звучит.
6/5/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Возвращение
Светает, за окнами - слякоть.
Не видно ни звёзд, ни луны.
Кому-то захочется плакать.
Кому-то - готовить блины.

Две тысячи лет пролетело.
А сколько ещё пролетит...
На кухне окно запотело.
Начищенный чайник блестит.

Блестят и сверкают конфорки
и блики на стёклах очков.
А взгляд твой запрятан за плёнкой
никчёмных обыденных слов.

И я не могу удержаться
сорвать их, целуя глаза.
Я снова пытаюсь прорваться,
вернуться на годы назад.

Вернуться обратно в твой город,
назад на две тысячи лет,
когда был не нужен нам повод,
лишь только - расстеленный плед.

                * * *

Светает, за окнами - слякоть.
Очки теребишь ты в руке.
Раз в тысячу лет надо плакать,
прижавшись  к небритой щеке.
4/8/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Колчедан
                                     Ю. Кукину и  М. Ульянову
Ты оставь всё, как есть:
не чини, не ломай.
Не идёт тебе спесь.
Будь собою сама.
Я, конечно, не прав,
что брожу далеко.
Лучше чёлку поправь,
как обычно, легко.

Если можешь – прости.
А не можешь - прощай.
Я немножко простыл.
Дай, пожалуйста, чай.
Я допью и уйду,
если скажешь мне: “Нет”.
В общем, этого жду
я уже много лет.

Приходя каждый раз,
жду закрытую дверь.
Я с сапог сыплю грязь
и давлюсь своим: “Верь...”
Повторяю: “Люблю,”
Плащ бросаю на стол.
Всё о долге мелю,
всё стою словно столб.

Повторяю: “Пойми,”
я, не взвесив твой крест.
Там вдали за дверьми
ждут меня много мест.
И в душе с твоим “Да”
я ищу колчедан.
В небе светит звезда.
Что ещё тебе дам?..
9/24/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          На едином дыхании
                                     … Тане Блиновой
Вернусь я к тебе после долгой разлуки.
Сожму так до боли знакомые руки.
Прижмусь я к тебе, обнимая за плечи.
Наполнит до края сегодня нас вечер.

Дыханье к дыханью - так полночь настанет.
Луна над домами уснувшими встанет.
Но я не устану тобой любоваться.
Ты спросишь тревожно, смогу ль я остаться.

А я улыбнусь и скажу: - “Не волнуйся.
Родная, поверь, насовсем я вернулся.
Теперь я с тобою, и к чёрту разлуки...”
И я поцелую любимые руки.

И я поцелую любимые глазки
Мы вместе с тобою отправимся в сказку.
Одну на двоих. Нам с тобою приснится
залитая лунным сияньем столица.

О, как ты прекрасна в серебряном свете!
Ночную прохладу приносит нам ветер.
Чтоб ты не замёрзла, не стала бояться,
тебя я согрею... Устал я скитаться.
8/18/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Уходя, гасите свет
Мороз висит на проводах,
а так - всё то же.
Мороз в душе, мороз в глазах,
мороз на коже.
И просыпаюсь я опять
один в постели.
И музу нужно мне черпать
под вой метели.

А я хочу опять на юг,
где солнце светит.
Где снега нет и нету вьюг,
где теплый ветер...
Но и на юге одному
не слишком сладко:
ни в санатории в Крыму,
ни с псом в палатке.

Я так писал уже вчера...
Опять всё лажа.
Опять ходить по вечерам
и ждать: Когда же?
Гореть в окошках будет свет,
меня встречая,
который скоро десять лет...
не выключаю.
2/6/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ночная беседа
                                     Ю.И. Визбору
Алло... Кто говорит?.. Вы не туда попали.
Да... Вроде это я... Да был... Уже давно.
Нет, не слыхал... Нет, ничего не знаю.
Конечно, будем... Как?.. Не всё  ль теперь равно.

А ночь легла во мглу,
и тонут в ней трамваи.
Звоночек на углу -
ты только не зевай.
Кто песню сочинит,
а кто-то прозевает,
а кто-то пробежит
сквозь страх домой стремглав.

Да что вы, ерунда, причем тут наши планы.
Когда последний рейс? Успеем сотню раз.
Ну, ладно... я пойду, а то с утра не встану.
Не надо лишних слов, не надо глупых фраз.

Шуршит магнитофон,
до боли старой пленкой
и сходит на перрон
с тобою и со мной
с гитарой за спиной,
и с песней новой звонкой
тот, с кем мы всё начнём,
той давнею весной.

Так, в среду? В три часа? На нашем старом месте?..
Ребятам позвоню... До скорого. Пока...
Спасибо, что сказал... Теперь решим совместно,
хотя слова - вода. Надёжна лишь - рука.

На кухне тишину
прорезал свистом чайник.
К дрожащему окну
горячий лоб приник.
Проехал ли трамвай,
иль поезд напевает...
Смотри не унывай.
Я мчусь к тебе, старик.
5/2/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Воспоминание о студенческих годах
                        после просмотра фильма Триумфальная арка
                                     ... Диме Зубареву
Падает мокрый снег.    
Подымается пар от луж вверх.
Что за странная штука жизнь...
Постоянно слышу твой смех.

Триумфальная арка, Париж.
Ни зги не видать - туман.
Холодает, слегка дрожишь.
А в тумане таится обман.
Звуки вязнут в белёсой мгле.
Застревают, как в вате пыль.
Лишь клаксоны сигналят всё злей.
И смешалось все: сказка и быль.

Падает мокрый снег.    
Подымается пар от луж вверх.
На распутьи весь век стоишь
и не знаешь, свершишь ли грех.

Словно нету иных забот,
парижане - народ такой: 
кальвадоса бокал: “Салют!”
по дороге с работы домой.
И опять из бистро во мрак,
где витают обрывки снов...
Пессимисту приснится - страх.
Оптимисту - роза ветров.

               * * *

Сквозь окно вытекает дым
от твоих и моих сигарет.
Как туман исчезает с теплом,
растворяется весь этот бред.

Поздний вечер. Москва. Входит ночь.
Догорает последний “Казбек”.
Стайка звёзд из окна смылась прочь.
В девяностые... движется век.
Над Москвой пролетел летний дождь.
Дым окутал корабль на стене,
переполнен окурками “Ёж”,
а слова, почему-то, ясней.

Занавеску пробил лунный свет.
И корабль поплыл по волнам.
Может быть, он везёт вам привет.
Может быть, направляется к нам.
10/6/1989
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ключи
                                     ... Саше Чекалюку.
Вот дом, в котором друг живёт:
большой красивый дом.
Друг погостить меня зовёт.
Жаль, дом - не за углом.

А вот мелодия звучит,
что друг мой сочинил,
да и моя рука строчит:
не жалко мне чернил.

А вот - зелёная звезда
и старый тёмный лес.
За лесом мчатся поезда,
а рядом бродит бес.

Он за кусты, а мы - за гриф,
В ребро - всё нипочём.
Ручьем текут потоки рифм.
Бьет музыка ключом -

Скрипичным? Или тяжелей? -
по ребрам и мозгам.
Мелодия звучит смелей.
Лес наполняет гам.
          * * *
Мой друг в том доме. Я - в своём.
Горит свеча в ночи.
Друг другу после принесём
в подарок мы ключи.
7/16/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ночной гость
Солнце снова зашло, сделав круг.
Неожиданно зашёл старый друг.
И на кухне потекли мысли вспять.
После третьей - перестали считать.

А потом на экране пурги
я увидел нас обоих - других.
Но опять, как всегда, промолчал.
Только снег что-то в окна стучал.

Снег в душе, снег валит, всё в пыли.
А ты ждешь всё, когда же вдали,
Свет забрезжит, надежда придёт,
Вера - силы душе придаёт.

Вера в сказку, вера в дружбу, в любовь.
То, что было, возвращается вновь.
Я окошко раскрыл, впустил ночь.
Песня снова уносит нас прочь.
2/12/1993
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Друзья
                                     ... Косте Лапшину
Поговори со мною, друг,
но не случайно и не вдруг,
не как-нибудь, не как-то раз,
поговори со мной сейчас.

Мне очень нужен твой совет -
какой угодно, даже нет.
Мне просто нужно очень знать,
что хоть тебе не наплевать.

Что есть к кому еще придти.
Что не один я на пути.
Что посреди житейских бурь
твоим окном мигает буй.

Поговори со мною, друг.
И мы порвать сумеем круг
моих печалей и невзгод
(весьма занятный хоровод).

Мы вместе шли через года,
невольно чувствуя всегда,
что рядом где-то есть плечо
и больше кое-что ещё.

Потом, немного погодя,
когда, уже придя в себя,
к тебе я снова загляну,
мы впустим в форточку луну.

На кухне сидя, в тишине,
когда яснее  и сильней
сплетаясь, сигаретный дым
встаёт над всем пережитым,

мы будем говорить с тобой.
И будет всё само – собой.
И будет ясно, что не вдруг
друг друга называем  - друг.
1/29/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Любовь по вторникам
Я зайду к тебе во вторник.
Поломаю табуретку.
Опрокину пару чашек
и тихонечко зевну.
Под окном промчится дворник.
Кошка слопает котлетку.
Сядет тихо стайка пташек
на ближайшую сосну.

Я зайду к тебе во вторник.
Ты меня радушно встретишь.
Обольёшь меня улыбкой
и водой из котелка.
Под окном промчится дворник.
Ты в руках топор повертишь.
Угостишь меня бутылкой
из прозрачного стекла.

Я зайду к тебе во вторник
потрепаться о насущном:
о событиях в ЮАРе
иль другой какой стране.
Под окном промчится дворник.
Я прикрою свою сущность.
И не в пьяном, не в угаре
не полезу по стене.

Я зайду к тебе во вторник
с пламенеющей любовью.
Из души её я выну
благородную рукой.
Под окном промчится дворник.
На меня ты цыкнешь бровью.
И уйду я сквозь малину
предрассветною средой.
5/19/1994
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Идеал
Мне очень хочется найти
                                  свой идеал,
чтоб озарял он
                  теплом и светом
                                     наш ареал.
И уходя из дома снова
                             в далёкий путь,
я б уносил тайком с собою
                                 самую суть.
И в путешествиях,
                         как прежде,
                                          я б видел смысл.
И (всё возможно)
                      я повстречал бы
                                        в дороге мысль.
И, значит,
             у костра ночами
                                     не зря бы бдел:
я б занимался тогда
                      решеньем
                                различных дел.
Устав под утро,
                   писал бы песни
                                      на радость всем....

Я с идеалом назначил встречу...
                                            Сегодня... В семь.
7/2/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Девушка с веслом
Ну кто б мог такое представить:
вчера, средь растресканных скал
(могу я поллитра поставить!..)
Мне встретился мой идеал.

Когда изучал я с сигаркой
в пороге узор из камней,
она появилась с байдаркой
на девичьем нежном плече.

И если б не шедший с ней дятел,
то я бы тогда бы того...
Но все я желания спрятал,
как только заметил его.

Есть женщины в наших селеньях
с огнями в прелестных очах.
Я вижу таких средь каменьев
с байдаркой на нежных плечах.

И дело совсем не в злорадстве.
Я сам их таскаю любя.
Но вы лишь такое представьте...
и сразу поймёте меня.
7/2/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Та, что стелила б мне постель
Я полюбил тебя за то,
что ты была милее всех.
К тебе тогда я подошёл
в слепой надежде на успех.

И я тогда ещё не знал,
что и меня среди ребят,
в обители кривых зеркал,
приметил твой лукавый взгляд.

А после - вышли мы во двор,
шуметь оставив тот вертеп
и долго шли мы под дождём
в ночной священной тишине.

И звёзды отбивали степ,
средь луж чеканили шаги.
И слушал я твой мокрый смех,
а ты глядела на круги.

И долго так бродили мы.
И ветер песню нам принёс...
Там, где шотландские холмы,
шутил задорно Роберт Бёрнс.

И я представил милый дом
и отворившуюся дверь.
Тебя представил я потом...
И как стелила ты постель.
7/6/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Случайные встречи
Тебя я встретил в октябре.
Ты по Тверскому неспеша
плыла, как лебедь по реке,
вся в белом, милая моя.   
    
В твоих очах огонь играл,
от фонаря, что вход во МХАТ
стерег неслышно в темноте,
как стойкий сказочный солдат.
    
Ресницы снег припорошил, 
а в волосах дрожал листок:
последний член большой семьи
от ветра спрятался, дружок.

Тебя я встретил в январе.
Ты по Страстному неспеша
на “Волге” в норковом манто
катила, милая моя.        
    
Твои глаза смотрели вдаль.
И только маленькая щель
под набежавшей тенью век
открылась, словно к счастью дверь.
    
Лишь на секунду светофор
возможность дал тебе взглянуть,
но, прострелив меня в упор...
продолжила ты верный путь.

Встречал тебя в апреле я.
В июле - тоже довелось
купаться в брызгах от дождя
из-под лихих твоих колёс.
    
Твой Мерседес меня обдал
и укатил, прибавив газ.
Но я успел тебя узнать
по “кроткому” прищуру глаз.
    
Тебя я встретил в октябре,
от Пушкинской на полпути...
Я понял, ты не для меня...
И завернул на час в МАТИ.
1/26/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                           Электорат или свидание накануне выборов
Люблю я музыку дождя.
Люблю поэзию рассвета.
Люблю в метро тебя я ждать.
Люблю - в мороз, весной и летом.

А ты смеёшься надо мной,
подставив щечку поцелую.
Бушуют страсти за стеной:
электорат  там голосует.

А я - законченный болван
в политике не очень шибкий.
И лучший друг мне дать щелбан
грозится в случае ошибки.

Пусть бьёт, ему я всё прощу
(конечно, если в четверть силы).
Я лишь немного трепещу.
А, впрочем, человек он - милый.

И коль не отобьёт смеясь
мне друг последнюю серьёзность,
любимая, признаюсь я,
тебе пока ещё не поздно:

“Я вечный твой электорат
и за тебя проголосую.
И буду твой я аппарат,
программу мигом нарисую...”

Ты не нарушь лишь, щуря глаз,
предвыборные обещанья.
Ну а пока, в который раз,
целую в щёчку на прощанье.
12/29/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Короткометражка
Чёрт те что и с боку бантик
шла по улице весенней.
Снизу платья - яркий кантик.
Начиналось воскресенье.

Чёрт те что и с боку бантик
улыбалась всем прохожим.
Неоправленный брильянтик.
Непонятно, невозможно.

Чёрт те как, вперёд не глядя,
на ходу рисуя что-то,
шел на встречу странный дядя,
чуть постарше обормота.

Чёрт те как случилось это.
Чёрт те чем они столкнулись.
То ли приближалось лето,
то ли что-то в них встряхнулось

Может, был он математик,
иль поэт, или художник...
Чёрт те что и с боку бантик
задышала вдруг тревожно.

И ушли они сквозь титры...
Чёрт те где случилось это.
А весенние палитры
гаммой красок вплыли в лето.
11/10/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Нечто туманное
Я был не я,
а ты была не ты.
Самим собою был
лишь некто - пьяный.
Стояли в ряд
на тумбочках цветы.
Дым сигаретный плыл
средь них туманом.

Я был не я,
а ты была не ты.
Не то я говорил,
а ты - молчала
при свете дня,
в преддверии темноты,
чему-то положив
опять начало.
12/28/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Неприступная
Ты на меня лукаво не смотри.
Ты что-то хочешь?.. Хватит на сегодня.
Чего-о-о?! Не трожь моё, оно внутри.
Я не конфетка с ёлки новогодней.

Ну, ты совсем... Причём тут “первый раз”.
Такого не бывает даже в фильмах.                   
Сегодня - предварительный показ.
Придётся потерпеть. Ты - парень сильный.     

Я знаю. Это сложно. Се ля ви.
Тебе домой пора, метро закроют.
Поговорим с тобою о любви
осеннею дождливою порою.

А если станет сильно невтерпёж,
и что-то заскребётся в левом боке,
чем затевать галдёж или скулёж,
рекомендую партию в стриппокер.

Как говорится в сказках: спи, малыш.
Пусть утро смоет все твои печали.
Ты - парень милый, хоть порой шалишь.
Всё впереди, не плачь, что ты в начале.
10/26/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Нереалии
Я так хочу, чтобы мечты
сбылись твои опять.
Мечтаю снова, чтобы ты
смогла во сне летать.

Когда мечтал я в первый раз,
ты мне сказала: “Эй!
Так можно схлопотать и в глаз!
Мечтать о том не смей!”

Другой обиделся бы. Я
люблю тебя сильней.
И я мечтаю вновь, любя,
но жалишь ты больней.

Другой бы плюнул и ушёл,
но я  не из таких,
И одеваю, словно в шёлк,
тебя я в новый стих.

А ты брезгливо морщишь нос,
кидаешь чёрт те чем...
С собой тот томик я унес,
не знаю сам - зачем.

Мне говорят: “Всё это зря.
Она не для тебя.”
А я пишу: “Встаёт заря...”,
ус правый теребя.

Могу принять твое я “нет”,
но не могу принять,
что ты, уже, в семнадцать лет
забыла, как летать.
8/6/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Оса
Закрой глаза и не смотри
на выражение лица
Лицо, конечно, ничего,
кусает, правда, как оса.

Мне непонятно, почему
я содрогаюсь всякий раз?..
Мерещится такая жуть...
(Что жала лезут вдруг из глаз).

На месте рот, и нос торчит
такой длины, как должен быть.
Но вот, порой, изгиб губы
советует обратно плыть.

Вот так я и кружу вокруг,
качаюсь плавно на волнах.
Решаюсь: дать ли укусить
или смотаться?.. Поздно... Ах!

Так хочется сказать тебе...
Но, нет... пожалуй, не скажу.
Я парень вежливый... Уже.
И женщин тоже уважу.
10/29/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Молоко за вредность
                         ...Это бяка- закаляка кусачая
                             Я её боюсь
                                      К. И. Чуковский
Вспоминая дедушку Корнея,
пред тобою я не оробею.
Мне не надо свыше видеть знака:
всё до боли ясно... Забияка.

Мною водки на сегодня столько съедено,
чтобы закрыть глаза на факт, что ты есть вредина.
Что же делать, если, право, очень хочется.
Не забыть бы, правда, после своё отчество...

Твоего лица опять смотрю картинку я.
Ты-то, в общем, девка не противная.
Ну, а то, что забияка - малость вредная...
Молоко же неспроста дают к обеду мне.

Как певала Алла в годы лучшие,
если долго... может, что-то и получится.
Может быть умелым воспитанием
превращу тебя в прелестное создание.

Пела Алла, правда, песню и другую
со словами: “Получил потом козу я.”
Что ж... Не буду я тогда пенять на бедность.
Буду я глотать... Ага!.. За вредность.
10/25/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Остров любви
Затерянный в синем просторе,
нас манит один островок,
на нём не бывает раздоров,
обид, возмущений, тревог.

Всё явственней зреет желанье
уплыть на него поскорей.
Движеньями вторить дрожанью,
его окруживших морей.

Там жить без забот, успокоясь,
поверив: так будет всегда,
в надеждах и в прошлом не роясь,
и слыша беззвучное “да”.

Но счастью нельзя быть не хрупким.
Тревога морщинкой на лбу.
Сердито надутые губки...
Неужто навеки табу?

И как-то тот остров далёкий
мне сделался сразу чужим...

                    * * *

В окошке рассвет краснощекий
нам шепчет: “Ребята, бежим!”

И в парке знакомом деревья
ветвями мгновенья обвив
на нас поглядев, вдруг поверят,
что есть в мире остров любви.
11/10/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Колыбельная песня о счастье
Я вышел на крыльцо.
Луна в ночи сверкала.
Я выдумал тебя,
но ты - не исчезала.
Я быстро докурил,
и принял я ноль восемь.
А где-то за углом
пилила август осень.

И быстро захмелев,
я принялся сначала
в уме перебирать
вселенские начала.
А ты, как никогда,
за мной с луны следила.
И сдерживать свой пыл
я был уже не в силах.

Поднявшись на балкон,
вполголоса запел я.
Нельзя тревожить сон...
Но что же было делать.
Рвалась моя душа
наружу и на части.
И, глядя на луну,
высматривал я счастье.

А счастье то спало
одним балконом выше:
на пятом этаже,
почти под самой крышей.
Но я тогда не знал,
что встречусь с ним во вторник.
И в такт со мной махал
метлою старый дворник.
4/9/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          История подкаблучника
По улице шла девушка:
цок - цок, цок - цок, цок - цок.
Ах, девушка. Ах, девушка.
Ах, бёдра. Ах, лицо.

Стучал, стучал по камушкам
задорно каблучок
приманкой по макушечкам
безмозглых мужичков.

Я знал, что не обломится,
но следом шел: чок-чок,
мечтая, что обломится
злосчастный каблучок.

А девушка, ах, бедная,
споткнется сразу: БАМ.
Ах, бедная. Ах, бледная...
А я ей руку дам.

А дальше - будет столько...
и будет - горячо...
Представить надо только...
в натуре... это ЧЁ!!!

             Э - э - эх

Хоть он и не сломался,
тот самый каблучок,
а я таки попался
к красотке на крючок.

Ботинок - подвернулся
я сам вдруг оземь - БАХ.
Красотка обернулась,
сказав при этом: “Ах!”

“А дальше?” - Что же, кушайте!
Попался мужичок.
С тех пор я, братцы, слушаю
лишь ЭТОТ каблучок.
2/5/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Что нам нужно?
Человеку хочется,
чтоб его читали.
Человеку хочется,
чтоб ему писали.
Человеку хочется,
чтоб его хвалили.
Человеку нравится,
чтоб его любили.

Это только кажется,
будто всё так сложно.
Это только кажется,
будто невозможно.
Это только кажется,
будто всё продажно
Главное – отважиться:
это - очень важно.

А когда решился -
дальше будет проще.
Ночью завершится
вечер в тихой роще.
Мысль течёт по строчкам:
и от фразы к фразе
после каждой точки
радостнее глазу.

Радостнее сердцу -
веселее бьётся.
Ты откроешь дверцу
(ключ теперь найдётся)
и шагнешь навстречу
ты из зазеркалья,
и нырнешь сквозь вечер
в мир, что так искал я.

Человеку нужно,
чтоб ему писали.
Человеку нужно,
чтоб его искали.
Человеку нужно,
чтоб не обдурили.
Человеку нужно,
чтоб его любили.
1/17/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Натянутый лук
Со свистом врезалась стрела
в лицо на стёршейся мишени.
Отбрасывала тень скала.
И было принято решенье.

Дорога уходила вдаль:
из осени бежала в лето.
Закатных облаков вуаль
бросала тень на страны света.

Я новый день начну в пути ,
соединив любовь с разлукой...
Стрела опять в ночи свистит.
Натянуты тугие луки.
3/6/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Полумрак
Мы будем друг друга любить
в вечернем глухом полумраке.
Мы будем момент торопить,
но думать не будем о браке.

Наш бурный любовный роман
ещё только в самом начале.
И новых открытий дурман
нас только подводит к причалу.

Мы будем друг в друге тонуть
и будем спасать мы друг друга.
Мы сможем блаженно уснуть,
забывшись за шаг до испуга.

А утром начнём торопить
мы время и глупые страхи,
чтоб снова друг друга любить
в вечернем глухом полумраке.
4/3/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Нагота
Проснулся я от шороха ресниц.
Ты не спала, таинственно моргая.
Снег падал за окошком молча ниц
перед тобой, а ты - была нагая.

Мы все нагие перед взглядом звёзд
и друг пред другом на исходе ночи.
А звёзды снегом падают из гнёзд,
как будто между делом, между прочим.

Укутан город белой простынёй.
ты не спала под простыней  со мною рядом.
Твоей груди касался я рукой,
следил безмолвно за твоим я взглядом.

А за окном кружился снег - изгой.
Он непрерывно падал всё и падал.
Твоей ноги касался я ногой,
лежал и думал: “Что еще мне надо?”
12/19/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Стаи
Далеко за окном, там, где звёзды
собираются в стаи всегда,
мысли дикие полночью мёрзнут,
облаков провожая стада.

Они смотрят печально на окна,
за которыми любят и спят,
и, протиснувшись тихо сквозь стёкла,
оставляют на стенах свой взгляд.

А потом, по утрам, растворившись
в просочившихся первых лучах,
прочь они улетают, взбесившись,
как и искры в прикрытых очах.
4/27/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Многоголосье чувств
Голоса приходят по ночам,
возникают будто ниоткуда.
Промелькнёт свет фар по кирпичам.
Зазвенит трамваю вслед посуда.
Голоса приходят под дождём
и стучат опять они по стёклам.
Мы до трех ударов подождём.
На четвертый - распахнём мы окна.

Голоса приходят каждый день
иль, вернее, будят каждый вечер.
На стене танцует чья-то тень.
Чьи-то руки обнимают плечи.
Голоса приходят за тобой
в тот момент, когда смежаем веки,
и зовут призывною трубой
за собой в любви страну навеки.

Мы спешим на их призывный зов
немотой слиянья сна и тела.
Фонари в окне глазами сов
лишь одни в ночи моргают смело.
Голоса слетают с облаков
и играют с нами до рассвета
чередой созвездий и веков...
Утро вновь потом наложит вето.
10/25/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ночное рукопожатие
                                     ... Тане Блиновой
Тебе нужна моя рука?..
Что ж, подойди к окну.
Взгляни в ночные облака,
на полную луну.
К стеклу ладошку приложи
холодному, как лёд.
Но ты не бойся, не тужи,
забудь, что дождик льёт.

Часы пробьют двенадцать раз.
Погаснет в окнах свет.
Открой свое... В обрывках фраз
услышишь ты: “Привет!...”
И в тот же миг твоя рука
согреется сама.
И разбегутся облака...
Засеребрится тьма.

Из мокрых луж сверкнёт луна
и станет вмиг светло.
И ты ощутишь от окна,
от рук моих - тепло.
Я, точно так же, как и ты,
у своего стою
и в лужах вижу я цветы
и молча я курю.

“Пусть сгинут  страхи все твои,” -
я, выпуская дым,
желаю счастья и любви
и посылаю с ним.
Вдохни, что ветром донесло,
забудь недавний страх...
и ощути моё тепло
скорей в своих руках.
8/17/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Пожелание
                                     ... Тане Блиновой
Я подарить тебе хочу малиновый рассвет
и сотню слов, прекрасных слов,
                           сложившихся в куплет.
Хочу, чтоб ветер подобрал мелодию к словам.
Хочу, чтоб дождик простучал
                            все ноты по стволам.

Хочу, чтоб в дальнем далеке почувствовала ты,
как распускаются в ночи
                           средь строк моих цветы,
как я желаю для тебя
                           лишь самых сладких снов
и доверяю ветру я куплеты нежных слов.
7/14/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Разговор
                                     ... Оле Шишкиной
- Послушай!
Я знаю, за морем,
немного за  горизонтом,
есть остров…
- Я знаю. Возможно,
туда улетают птицы
и на ночь садится солнце…
- Послушай, ты только послушай!
Бывает такое на свете:
там небо всегда голубое
и дует попутный ветер.
Там утро свежо и прохладно,
и нежен, и тёпел там вечер…
Махнуть бы туда
нам с тобою.
Мы счастливы будем
и дети…
- Что будет, когда мы вернёмся?
- А стоит ли нам возвращаться…
- Придется.
Нельзя же на месте,
всё время на месте  вращаться.
Ведь ехать
всегда веселее,
чтоб лица облизывал ветер…
- Послушай, за морем есть остров…
- Но он не один же на свете.
С него тоже видно море.
И в море, за горизонтом
есть город…
В нем счастливы двое:
что утром встречают солнце,
что жизнь не кружится на месте,
и вновь поворот дороги…
- А ноги?
- Ну что же, ноги…
Шагают в такт ритму песни.
- О чём же поведает песня?
- О многом:
о счастье быть вместе,
о том, что за морем есть остров,
что жизнь не проходит на месте…
- Послушай!..

Я знаю, за морем,
немного за  горизонтом,
есть остров…
- Я знаю. Возможно,
туда улетают птицы
и на ночь садится солнце…
- Послушай, ты только послушай!
Бывает такое на свете:
там небо всегда голубое
и дует попутный ветер.
Там утро свежо и прохладно,
и нежен, и тёпел там вечер…
Махнуть бы туда
нам с тобою.
Мы счастливы будем
и дети…
- Что будет, когда мы вернёмся?
- А стоит ли нам возвращаться…
- Придется.
Нельзя же на месте,
всё время на месте  вращаться.
Ведь ехать
всегда веселее,
чтоб лица облизывал ветер…


- Послушай, за морем есть остров…
- Но он не один же на свете.
С него тоже видно море.
И в море, за горизонтом
есть город…
В нем счастливы двое:
что утром встречают солнце,
что жизнь не кружится на месте,
и вновь поворот дороги…
- А ноги?
- Ну что же, ноги…
Шагают в такт ритму песни.
- О чём же поведает песня?
- О многом:
о счастье быть вместе,
о том, что за морем есть остров,
что жизнь не проходит на месте…
- Послушай!..
6/26/1995
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Морская прогулка
Вечером под шум прибоя
дует ветер, гнутся мачты.
Я возьму тебя с собою -
ты уснёшь от мерной качки.
Тьма туманом скроет берег -
поплывём дорогой звёздной.
От прохлады нас согреет
фляга рома ночью поздней.

На заре тебя разбудит
резкий возглас глупой чайки.
Вздох свободы приподнимет
грудь  красивую под майкой.
Мы на палубу взберёмся.
Ветер - паруса надует.
Крепко за руки возьмёмся:
встретим утро поцелуем.

Дальше, встану я к штурвалу,
закусив зубами трубку.
На меня взглянув лукаво,
ты пойдёшь за чем-то в рубку.
А потом, подкравшись сзади,
развернув меня за плечи,
угостишь меня оладьей,
потому что больше нечем.

Я - нахмурю грозно брови.
Ты - надуешь грустно губки
и с сознаньем тяжкой доли
приготовишь нам закуски.
А потом мы якорь бросим
возле голубой лагуны
и дельфинов мы попросим
станцевать у нашей шхуны.

А потом на желтом пляже
будем загорать нагими:
пальм кордебалет в плюмаже,
небо синее над ними.
Над кормой луна зажжется.
Вечер нас обдаст прохладой.
Ты ко мне сильней прижмешься...
Больше ничего не надо.
6/28/1995
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Колыбельная
                                     ... Оле Шишкиной
Спи малыш и пусть тебе приснится
зелено-лиловый океан,
над водой парящие две птицы,
и на палубе отважный капитан.

Спи малыш, пускай уйдут тревоги.
Ветер надувает паруса.
Выйдем мы на лунные дороги,
где с водой сомкнутся небеса.

Спи родной, забудь дневные страхи.
Звёзды начинают хоровод.
На земле иль на море, в горах ли
всё спокойно, спи,.. но только вот....

Только вот пускай тебе приснится
зелено-лиловый океан,
над водой парящие две птицы
и на палубе стоящий капитан.

Капитан закурит свою трубку,
пустит дым... в сцеплении колец
вспыхнут звёзды. Ночь ответит гулко,
в такт биению встревоженных сердец.

Спи родная, слышишь как скребётся
зелено-лиловый океан.
Пусть поёт, раз о любви поётся,
там, на мостике, твой верный капитан.
2/17/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Осенний пейзаж
Дождём размытые цвета,
как слёзы, по стеклу стекают,
и пожелтевшая листва
в прощальном танце облетает.

Ты молча у окна стоишь,
дождь наготу твою смывает.
И то, о чём опять грустишь,
стекло холодное скрывает.

Горит на третьем этаже
твоё окно, второе слева.
В своём облезшем плюмаже
грустит береза - королева.

Горит в окне твоем закат,
и мёрзнут лужи на асфальте.
Кленовый красный акробат
в порыве ветра сделал сальто.

И быстро опустилась тень,
а вслед за нею ночь упала,
Тревожный завершился день,
но ждать Его ты не устала.

И в бледном шепоте луны
подкрались тихо сновиденья:
нагие мысли - шалуны
и в окнах чьи-то отраженья.
8/29/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Сердцебиение
Я утону в твоих глазах,
в объятьях ты моих растаешь,
и осень в огненных слезах
не будет знать, о чём мечтаешь.

Ты мне на ушко лишь шепни,
я постараюсь всё исполнить,
и эти пасмурные дни,
мы после долго будем помнить.

В окно гостиницы стучит
промозглый любопытный ветер.
Камин таинственно скворчит.
Под дверью проползает вечер.

И в целом мире мы одни.
Одни на целом белом свете.
В твоих глазах - горят огни.
В моих - гуляет вольный ветер.

И кажется, что в тишине
остановилось всё движенье.
Лишь тел сплетенье, блик в окне,
дыханье и сердцебиенье.
8/29/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Конец столетия
Ворвётся ветер в моё окно,
и в лунном свете
меня толкнет слегка в плечо
конец столетья.

И зазвенит стекло тогда
под стук трамвая.
А, может, это стучит звезда?
Кто ж это знает?

И я заставлю гореть свечу
остаток ночи.
И, чуть вздремнув, я вдруг взлечу
так, между прочим.

И проплывут внизу земля
и спящий город.
Чтоб на тебя мне кинуть взгляд
не нужен повод.

И я к окошку подлечу,
где спишь ты сладко.
И сказку в ухо я прошепчу
тебе украдкой.

Я расскажу тебе о том,
что сердце знает...
Но возвращаться пора мне в дом.
Уже светает.

Ты скажешь: “Нету таких чудес
на белом свете.”
А я отвечу: - “Гуляет бес
в конце столетья.”
3/8/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Метель в конце января
Опять кончается январь,
опять качается фонарь,
и снег идёт
и всё заносит понемногу.

А на снегу твои следы,
меня уводят от беды.
И снег идёт
и всё заносит понемногу.

У каждого особый след.
У каждого особый свет.
И снег идёт
и всё заносит понемногу.

Мне песенку поет метель.
А ты мне открываешь дверь.
И снег идёт
и всё заносит понемногу.

И пусть кончается январь,
и пусть качается фонарь,
и снег идёт
и всё заносит понемногу.

Но ты со мной и мне тепло.
Пускай дрожит в окне стекло,
и снег идёт
и всё заносит понемногу.

Горит в квартире яркий свет
и на столе стоит обед.
Пусть снег идёт
и всё заносит понемногу.
2/1/1995
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Снегопад
Снег метёт и метёт
и уже на перилах балкона
вырос маленький холм
толщиною в четыре часа.
Что-то новое ждёт,
нечто движется к нам - непреклонно,
наугад, напролом,
пыль пуская в лицо и в глаза.

Ночь крадётся опять,
фонари посыпая крупою.
Видно, кашу решил
заварить сумасброд-великан.
Было б что с него взять,
но сегодня он, точно, в запое.
Кто из нас не грешил,
кто не пел, опрокинув стакан.

То ли звёзды звенят,
то ли лошади белые скачут.
Снег валит и валит,
заметая мгновенно следы.
Под рукой у меня
струны тихо смеются и плачут.
Тройка в небе парит
и украдкой за нами следит.
12/18/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Весенняя песенка
Вот так бы шёл и пел, плюя на всех,
кто смотрит косо, просто... я весёлый.
Ведь в городе давно уж стаял снег,
и посевная развернулась в сёлах.

Чего грустить, хоть и пустой карман,
да и в желудке не совсем уж тесно.
Ведь в воздухе стоит такой дурман:
весна пришла, пора на волю песням!
3/18/1995
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Весна и футбольный болельщик
- А, если даже это так.
Пришла сама собой...
Конечно, я люблю “Спартак”
и фильмы со стрельбой.
 
- И ты не слышал ничего?
Вчера... часу в восьмом?
- Мне дела нету до того,
что тащат люди в дом

- Да... Ты не видел ни-чер-та!
Тебя мне право жаль.
Вчера сравнялась та черта,
к которой шёл февраль.

Невинна и пока честна,
Вчера, из-за горы,
вернулась в город к нам Весна,
пока ты крыл голы.
3/4/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Весна
Наступила весна.
Я про осень стихи сочиняю.
Не могу я найти
отраженье в разбитом окне.
И разносит сквозняк
вместе с пылью моё – “Осязаю!”
На обрывках листков
утопает надежда в вине.

Наступила весна
и природа проснулась от спячки.
Разлетелся, упав,
на фрамуге осколок дождя.
Воробьи во дворе
суетятся, порхая от счастья,
а транзистор бубнит,
вспоминая опять про вождя.

Наступила весна
и поэтому всё встрепенулось.
Пробуждение чувств,
словно сольный концерт соловья.
Хоть не верил я снам,
но мечта вновь ко мне повернулась
и пробрались в стихи
“ты” и “я”, за собою зовя.

Растворился туман -
раскуроченный призрак былого.
И упал из окна
горсткой пепла исписанный лист.
Счастье ходит вокруг
и не надо нам счастья другого,
кроме песни любви,
что нам дарит с тобой гитарист.

Он играет в ночи.
Блик огня на лице быстро скачет.
Он про осень поёт,
и становится краше весна.
И ты можешь грустить,
если сердце тоскует и плачет,
засмеявшись потом,
пробудившись внезапно от сна.
4/18/1993
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Десятый класс. Март
Подсыхает асфальт,
а сугробы лежат лишь местами.
Сотни радужных смальт
отражаются в юных глазах.
“Часовые любви”,
как всегда, не следят за часами.
И играет им гимн
март, стекающий с крыш весь в слезах.

Вдоль линеек дорог
тихо бродят в Измайловском парке
тени прошлых тревог
и предчувствие новых атак.
В школе - пятый урок.
Лужи - плоские, словно тетрадки.
И вопрос между строк
Затаился: “Откуда и как?”

Как банален сюжет:
двое снова урок прогуляли.
Положеньем планет
им не надо весну объяснять.
Класс десятый бежит
и его остановишь едва ли.
Неизвестность лежит
и уроком её не объять.

Эти двое в пути.
Двое движутся в поисках сути.
Пусть пришлось им уйти,
недослушав последний  урок,
что б весну торопить
поцелуем надежды и грусти.
Двое учатся жить...
Им на сцену идти вышел срок.
3/12/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Желание
Я так хочу тебе присниться
и нашептать тебе о том,
что, в общем, может и не сбыться,
а если будет, - лишь потом.

Я так хочу водой в стакане,
иль занавеской на стекле,
иль пылью в глубине дивана
незримо рядом быть во мгле.

Я быть хочу твоей подушкой,
или шуршащей простыней,
чтобы напеть тебе на ушко
про то, как хорошо со мной.

Про то, как хорошо ложиться
в уже согретую постель.
А мне в холодной вновь не спится,
ведь на дворе всего апрель.
4/3/1994
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Нестыковка
Когда по комнате витает
предчувствие внезапной встречи
и пахнут тихо батареи
нахлынувшей опять весной,
тогда пластинку заедает
на фразе той: “Ещё не вечер!..”
И ночью поздней солнце греет,
как в полдень, на тропе лесной.

И не стыкуются в сознаньи
мечты и явь, желанья с делом.
И говорят опять поющим:
“Ну что, ребята, по одной?!”
И только лунное сиянье
над ждущим нег и страсти телом
напоминает о насущном,
несущим новый выходной.

И скоро, очень скоро тает,
как снег апрельский, то виденье,
(быть может это ты предвидел?)
из проспиртованной души.
А за окном уже светает.
И мимо чешет провиденье.
А ты уже пять лет не видел
“Спокойной ночи малыши”.

На бледно-сером фоне неба
сверкает маленькая точка.
Быть может, всходит то Венера?
А может, кружит комплекс “Мир”?..
Смешалось всё: и быль, и небыль,
и музыка, и сон, и строчки.
И, действуя слегка на нервы,
шумит испорченный сортир.
3/20/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Весеннее настроение
                                     ... Диме Зубареву
Пью пиво я на кухне по весне,
вполголоса беседуя о жизни.
Мне просто хорошо, как в полусне.
Не ставлю в разговор я афоризмы.

В окно опять приносит ветерок
чуть сладковатый запах свежих листьев.
И сигаретный тоненький дымок
сплетается, как строчки старых писем.

Не нужно мне сегодня лишних слов.
Пусть ненадолго - сгинули сомненья.
И в сокровенных тайнах новых снов
впоследствии не будет сожаленья.

А на столе гитарою звенит
твой старенький транзисторный приёмник.
И в песне барда вновь и вновь не спит
веселый и беспечный добрый гномик.

Старинный друг, признаюсь я тебе:
от пива я немного сентиментен,
и чушь нести позволю я себе,
но только без злорадства и без сплетен.

А завтра я отправлюсь снова в путь.
Не знаю, приведёт куда дорога.
И в те часы, когда мне не уснуть,
знакомый профиль вспомню у порога.

Ну, а пока в открытое окно
весна приносит запахи сирени.
Пью пиво я с тобою за одно.
И всякие отброшены сомненья.
5/3/1992
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Конец августа
Я встал с утра и выглянул в окно.
Светило солнце. Приближалась осень.
Травы пока зелёное сукно
спускалось к пруду. Было ровно восемь.

По небу мирно плыли облака,
а по дороге ехали машины.
Соседский кот из блюдечка лакал
и думал о сметане из кувшина.

Проехал бородатый почтальон,
скрипя своим большим велосипедом.
Кивком ему ответив на поклон,
заботливо тебя прикрыл я пледом.

А ты сказала мне, что я дурак,
сквозь сон. И там - кому-то улыбнулась.
Я взял кисет. Потом набил табак.
Сев на крыльцо, мы с утром затянулись.

Я докурил и плавки натянул,
пока ты спишь и не настала осень,
И к пруду я спустился, и нырнул,
и уток я вспугнул: их было восемь.
8/17/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Осень на даче
В голове моей бардак.
Мысли пролетают мимо.
И пустеющий чердак
Покрывает паутина.

Восьминогий вяжет нить.
Вспоминаю все интриги.
Жажда заставляет пить
иль носить свои вериги.

Я сижу, смотрю в окно.
Вроде бы настала осень.
Ткет паук свое сукно,
И темнеет снова в восемь.

Пальцем буквы вывожу:
в ожиданьи страстной неги.
Где-то мысленно брожу.
Вспоминается Онегин.

Дачный кончился сезон
и никто уж не приедет.
И единственный резон
мне с соседом отобедать.
10/22/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Осень
Осень снова пришла,
заметает дороги листвою.
И по ним я брожу
сам с собою, один на один.
Осень снова пришла,
а тебя нету рядом со мною.
Я на речку смотрю,
на оковы из тоненьких льдин.

Ты ушла от меня
по увядшим цветам мимо дома,
мимо старого леса
и грустно стоящих осин.
И по зеркалу неба,
в то время ещё голубому,
пролетел, клокоча,
журавлей растревоженный клин.

Ты ушла от меня,
не сказав ничего на прощанье.
Я пытался догнать,
но свернул с полдороги назад.
Я запомнил тебя,
завершая обряд созерцанья.
Было пусто вокруг,
лишь шептался запущенный сад.

Время дальше пойдет:
всё покроется снегом и пылью.
Буду тихо грустить,
зажимая тревожно лады.
Ну, а может весна
снова песенку сделает былью.
С треском вскроется лед
под ударами талой воды.

Тихо встану тогда
и открою я настежь окошко,
пропущу сквозь себя
отрицанье своих перемен.
И надежда вкрадется тихонько,
как драная кошка,
и укроется в тень
фотографий, портретов и стен.
4/12/1993
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Последняя гроза в начале осени
Не ищите меня в этом городе,
им по горло давно уже сыт.
Я почти утонул в этом омуте,
что у вас называется быт.
И по тропкам, листвою заброшенным,
я уйду утром ранним сырым.
И не буду я гостем непрошеным,
и сомнений рассеется дым.

И надеждой со мною поделятся
сентября голубые глаза,
и мотив незнакомый навеют мне,
а слова мне подскажет гроза.
Перебором гитарным раскатистым
пронесется над лесом хмельным,
словно хочет с бродягой мечтателем
попрощаться до новой весны.

Из полей донесет ветер шорохи,
принесет холода перемен.
И листва, что лежит в куче ворохом,
вдруг ощутит, что ждет её тлен,
и закружится в вальсе сконфуженно,
в окруженьи невидимых стен.
Баритон саксофона простуженный
разразится обилием тем.

И внезапно отчетливо, трепетно
зажурчит под пригорком река.
В ней веками сомнение лепетом,
но река всё течёт сквозь века.
И никто не нарушит гармонии
улетающих осенью стай,
как финальные звуки симфонии,
наполняя, текут через край.

Я очнусь и сорву на прощание
первый красный кленовый листок
и, подобно обычным желаниям,
засушу между песенных строк.
И, быть может, контуженной осенью,
мне подобной пропащей душе,
подарю те листки зимней проседью,
а, быть может, оставлю в плаще.
9/30/1992
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          В осеннем лесу
Пожилой и угрюмый
он идет по тропинкам:
под ногами болотце,
за спиной карабин.
Не спеша “Риголетто”
он свистит без запинки,
и взлетают синицы
с покрасневших рябин.

Он выходит из леса
молчалив и печален.
(Не идёт новый очерк
вот уже третий день.)
Листья скромно желтеют.
Осень только в начале.
И длиннее, чем раньше
впереди бежит тень.

Он садится на камень,
он дымит старой трубкой,
и, прищурившись, смотрит
на поля за рекой.
Он задумчиво крутит
тонкой веточкой хрупкой
и седеющий ёжик
поправляет рукой.

Солнце быстро садится
за окном электрички.
Пролетают деревни
по дороге к Москве.
На коленях - тетрадка.
Он грызет кончик спички.
Пишет он и рисует
всплывший в памяти сквер.
9/15/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Первый зимний понедельник
Сегодня понедельник -
четвертый день зимы.
Сегодня я - бездельник,
ко мне приходят сны.
Вчера я предавался
науке страстных нег,
а утром распластался
по миру белый снег.

Сегодня, в понедельник,
я сделал выходной.
Пускай вахтёр-бездельник
меня ждёт в проходной.
Пускай начальник скажет
мне завтра : “Ты - не прав”.
Пусть снег покрепче свяжет
ковёр из жухлых трав.

Ругаться будут завтра.
Сегодня - выходной.
Айда, скорее к пруду,
Бежим. Скорей, за мной.
Давай соревноваться,
кто слепит больше ком.
Чур только не кидаться
за шиворот снежком.
12/16/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Времена года
Я люблю летний дождь,
на асфальт он смывает
желтизну фонарей.
Я люблю летний дождь,
когда он помогает
мне стучать в твою дверь.
Я люблю летний дождь,
даже если бывает -
безответно я жду. 
Я люблю летний дождь,
он меня провожает,
когда я ухожу.

Я люблю листопад.
Лето нас покидает
и сжигает мосты.
Я люблю листопад,
пусть в лицо он кидает
мне охапки листвы.
Я люблю листопад,
когда листья разносит
по холодной воде.
Я люблю листопад,
даже если заносит
он дороги к тебе.

Я люблю первый снег,
когда он повисает
над уснувшей Москвой.
Я люблю первый снег.
Он на нас опускает
свой пуховый покой.
Я люблю первый снег.
Белой краской покроет
он дома и кусты.
Я люблю первый снег.
Он на сказку настроит:
только я - только ты...

Я люблю круглый год.
Пусть природа играет
с нами в прятки порой.
Я люблю неба свод,
когда солнце сияет,
топит снега покрой.
Я люблю всякий раз,
когда нас возбуждает…
и заносит весной.
Я люблю сотню раз,
если просто шагает
кто-то рядом со мной.
4/24/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Новогодний триптих. Грустный Новый Год
Шипит шампанское в бокалах.
Кириллов что-то говорит.
Бой башни, голос президента,
Метель... А время-то летит.

Раскинув ветви ель застыла.
Ночь переходит в первый день.
Все бдят, хоть спать слегка охота.
И каждый врёт, кому не лень.

Да, обещанья краткосрочны.
Да, поведенье без затей.
Морозит. Лишь мерцают звёзды,
как млечный путь твоих идей.

Идей, которых нет в помине.
Дым сигарет наводит тень.
Великосветские поминки
на год отложит новый день.

Он наступил огарком свечки,
и в полусветлой полутьме
вдруг раздалось: "Ещё не вечер!"
с пластинки старой в тишине.
12/30/1990
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Новогодний триптих. Новогодний сонет
Люблю, когда, спускаясь, белый снег
сквозь фонари ложится, как перина.
Люблю, когда струится лунный свет,
танцуя, словно прима-балерина.  
Люблю, когда приходит полумрак  
и думы ожиданьем навевает.
Люблю, когда в шуршащей тишине
свечой дрожащей время пролетает.

Люблю, когда над праздничным столом
вдруг поплывёт всё сказочным эфиром.
Люблю, когда над праведным умом  
на эту ночь безумства правят миром.
Люблю, когда искристый фейерверк 
шипит струей шампанского в бокалах.
Люблю, когда звучит задорный смех
в полууснувших полуночных залах.

Люблю, когда далёкая звезда
через века путь озаряет светом. 
Люблю, когда любимые глаза
сияют ожидаемым ответом.
Люблю, когда я знаю, что душа
открыта восприятию сонета.
Люблю, когда зеркальная стена
волшебным отражением согрета.

Люблю, когда сам чёрт не разберёт,
и нас заносит вновь рождённой страстью.
Люблю, когда приходит Новый Год, 
и навевает ожиданье счастья.
1/3/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Новогодний триптих. Новогоднее утро
Утро настало.
Фея достала  
сказку рассвета
из чрева небес.
Песню устало 
скрипка сыграла,  
будто на свете
много чудес.
  
Утро настало. 
Радостно встало  
зимнее солнце, 
потупив свой лик. 
Что-то напало... 
И застучало
доброе сердце.
Сладостный миг.
  
Утро настало. 
Ночи не стало.
Что убежало,
того не вернуть.  
Стрелку устало
вкруг замотало.
Год молчаливо 
отправился в путь.

Утро настало. 
И набежало.
Дрогнули веки.
Легкая грусть.
Комом упало.  
Светом обдало.
Образ навеки  
запомнится пусть.
1/2/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Новогодние мгновения
                                     ...Косте и Алеше
Мой друг, попробуй отключиться
от повседневной суеты,
от грусти, что порой струится
к тебе в окно, пока спишь ты.
Мой друг, попробуй насладиться,
пока мгновения снуют,
пока шампанское струится,
пока часы двенадцать бьют.

Успеть вместить в одну минуту
так много нужно, всё – нельзя.
Затягивают мысли - путы:
работа, милая, друзья...
Всего одно желанье может
исполнить раз в году судьба.
И на весы ложатся, гложат:
я, мне, хочу, возьми и для...

И снова время переходит
из льда и камня в пар и дым.
И старики опять кивают,
советы дарят молодым.
И снова сердце замирает.
И снова вместе все друзья.
А то, что мысли вытворяют,
словами описать нельзя.

И это всё в одну минуту,
пока приходит Новый Год.
Надежды возникают смутно,
(а, может быть, наоборот),
пока уходит бесконечность
из данной точки в долгий путь:
вперёд - во что-то воплотиться,
назад - на прошлое взглянуть.

И мы незримо переходим
на новый уровень в сердцах.
А я хочу лишь насладиться
чертами милого лица.
Зачем вопросы и ответы -
истории извечный ход.
Дымится кончик сигареты.
Вновь наступает Новый Год.
1/7/1992
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Когда…
                                     ...Косте и Алеше
Сидишь в своем кругу и пьешь вино.
Кругом темно и лишь мигают свечи.
И, словно в старом сказочном кино,
тихонько оплетает души вечер.
И сердце чаще бьётся, и мечты
переплетаются с волшебными мирами.
Приходит ощущенье красоты
и доброй сказки, что была любима нами.
Тогда, под звон бокалов, звёзд и снов,
и серебристых лунных флейт и скрипок
без задних мыслей и без лишних слов
сольются пожелания в напиток.
И, осушив до дна большой бокал,
по кругу пущенный незримым метрдотелем,
и, ощутив, что каждый лучше стал,
под новогодний бой часов тоску развеем.
Раскрыв окно, в себя впитавши ночь
и млечный путь - забытую дорогу,
пред рождеством прогоним страхи прочь
и души отогреем понемногу.
1/3/1993
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Приближение Нового Года
Чем ближе Новый Год,
тем чаще грусть и радость
друг дружку превзойти
пытаются во всём.
А мыслей пьяный сброд,
подпитывая слабость,
исследует пути
в души дверной проём.

Чем ближе Новый Год,
тем чаще возникают
смятение и бред,
и ускользает смысл.
И этот хоровод
быстрее всё мелькает.
Не вереницей лет:
минутами зимы.

Чем ближе Новый Год,
тем четче ощущенье,
которое унять
не в силах трезвый ум.
Вновь выпавший джекпот
опять привёл в движенье
стремление понять,
но делать наобум.
12/15/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Диптих с первым снегом. Чудный сон
Сегодня выпал снег.
Опять пришла зима.
А я - желаю нег.
А я - схожу с ума.

Исчезли зло и грязь.
Вчера всю ночь мело.
Сегодня в первый раз
вокруг белым-бело.

И слышатся шаги.
И чудятся слова.
Мир сделался другим,
но песня – не нова.

Сегодня выпал снег.
Мне снится чудный сон.
Мы начинаем бег.
Пришел для лыж сезон.
12/16/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Диптих с первым снегом. Бурная встреча Нового Года
Четвёртый день мела метель
над нашим чердаком
и улетучивался хмель,
гонимый сквозняком.
Четвёртый день трещал камин
и куралесил бес.
В шкафу ряды редели вин
и пел за полем лес.

Четвёртый день один из нас
другого узнавал,
порой пускаясь в дикий пляс,
порой подняв бокал.
Четвёртый день, без лишних фраз,
к нам Новый Год входил,
стуча в окно двенадцать раз,
собрав остатки сил.
12/16/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Новый Год
Он приближается незримо,
а начинается внезапно,
И происходит все помимо,
незамедлительно, как залпом.

Приходит он ко всем соседям:
и к тем, кто спит, и к тем, кто пьяный,
и к тем, кто рад, и к тем, кто вреден -
неистово, безумно, рьяно.

А иногда он входит тихо,
шурша мечтой или надеждой,
без суеты и  без шумихи
почти такой же, как и прежде.

Он за секунду молодеет
и тут же начинает снова
взрослеть и находить идеи
или хотя бы смысл слова.

Он снова тут, уже у двери,
и полночь смотрит в наши окна.
И мы опять нелепо верим,
застыв на миг, не смея охнуть.
12/20/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Новогодний галоп
Когда шампанское вскипит в твоем бокале
и скажет кто-то: “Друг, счастливым будь!”,
ты ощутишь, наверное, едва ли,
как Новый Год начнет свой трудный путь.

Летящий снег летящие мгновенья
закружит в вихре вновь рожденных дней.
Одним непостижимым мановеньем
сорвет табун гарцующих коней.

Прислушайся, раскрой скорей все окна.
Пускай мороз встряхнёт тебя не вдруг.
Ведь, право, нету никакого проку
в тепле, которое тебе отдал не друг.

Смотри скорей, не упусти мгновенье,
встряхнись, возьми и поделись теплом.
Табун коней, сомненье и смятенье
сквозь снег и ночь несутся напролом.

Год стартовал, за ним - ты вслед. И только...
бокалов звон, и дальше - новый путь,
где снег в лицо, холодные иголки
и голос твой: ”Мой друг, счастливым будь!”
12/30/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Кило конфет
Так есть в нем тайна или нет?
И что нам даст ответ?
Я точно знаю - есть буфет,
а в нём - кило конфет.

Я точно знаю - есть друзья
и есть взаимность чувств.
Я знаю то, что врать нельзя
и что карман мой пуст.

Я точно знаю, что скажу.
И знаю, что налью.
За головой, что не слежу
не бреюсь и курю.

Я знаю, как писать стихи,
и знаю, где читать.
Их простота не от сохи,
пусть, я люблю мечтать.

И я не знаю тот ответ,
и что он нам даёт,
но достаю кило конфет
я каждый Новый Год.
12/30/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Новогоднее видение
Пусть будет снег и даже снегопад.
Пусть с неба будет падать ожиданье
с мелодией немножко невпопад
на непривычно замершие здания.

Пусть будет ночь и пусть спешат часы,
а вместе с ними   радостные люди
без страха за озябшие носы,
которые мороз - проказник студит.

Пусть будет девушка, смущенная слегка,
румяная, как будто от мороза.
Пускай в твою скользнёт её рука
и пусть хоть два часа не будет прозы.

Пускай не будет глупых, нудных фраз,
пока живет мгновение в сознаньи.
Удар, ещё удар... двенадцать раз.
Ещё не поздно загадать своё желанье.
12/22/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Лунный диптих. Лунатики
Мерцание светил безликих
зловещей ночью торжествует
и, прорываясь сквозь столетья,
всё наше существо волнует.
Проделав щёлку в занавесках,
фильтруя сон в горшке герани,
луны двуликий Янус злобно
с орбиты смотрит утром ранним.
 
Традиционно - ритуальный,
поросший мхом веков и пылью,
влекущий волчий голос-ужас
напомнит нам о тех, что жили...
Что жили прежде и творили, 
не понимая, как подвластны
подобно водам океана, 
приливам белой лунной страсти.

Художники и музыканты,
поэты, воры и пираты,
влюбленные и дуэлянты - 
луны послушные солдаты. 
Сошедшие с картин Куинджи
под звук Бетховенской сонаты,
куда стремитесь вы карнизом - 
лунатики своих талантов.

Вы, одержимые идеей,
и вы, фанатики-сектанты,
вы - те, что многое успели,
и вы - распятые таланты... 
Все закружились в лунном вихре
и растворились в тех столетьях,
откуда серебром пробившись,
остались бликом на паркете.
8/1/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Лунный диптих. Лунная пыль
Как с неба дождинкою миг,
слетает с забытых книг
не то - вековая пыль,
не то – шуршанье страниц.
И так вот из года в год,
под плеск океанских вод.
В потоке дат и идей.
В потоке чисел и лиц.

Друг с другом наперебой
надежду, внушив нам с тобой,
смывая с фантазии быль,
болтают о чём-то дожди.
Им чуждо влияние лун,
служенье добру или злу.
Они поливают людей,
твердящих друг-другу: “Жди!..”

И верим... И любим... И ждём.
И каждый в своём убежден.
А кто-то напишет про нас,
возможно, что даже поэт.
А после, в таком-то году
на пыльных страницах найдут
сюжет, что, увы, так избит,
извечен, как лунный свет
Да. Может быть кто-то потом,
ломая наш старый дом,
возьмет, так, прикинув на глаз,
случайную стопку книг.
И после их бросит в огонь
и попросту выйдет вон...
А, может, будет любить.
А. Может, уловит миг.

Дождями уйдут корабли
к планете прошедшей любви.
Секундами лунная пыль
Сравняет и было и бы.
8/1/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Пробуждение
Снегом выпали звёзды. 
Улетает луна. 
Вновь играется соло
нерождённого дня.
Сны попрятались в щели,
и сифонит окно. 
От симфоний мы млели...
Их сыграли давно.
 
Белой пеной поднялся
самозванец - туман.
Он как шпик затаился, 
он задумал обман.
А уставший шарманщик
всё сулит светлый край. 
Вам достанет билетик
на плече попугай.

Но мотив незнакомый
заструится опять.
И как будто из комы
день воротится вспять.
Вновь предпримет попытку
растревожить меня.
Как секунды, копыта
устремятся, смеясь.

Чехардою песчинки.
Открываю глаза.
Песней утро сочится.
Грусть уходит назад.
Снегом выпали звёзды. 
Улетает луна. 
Вновь играется соло
незнакомого дня.
11/8/1990
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Дозор
День уходящий спет.
Ночь проникает в дом.
Выключив всюду свет,
грусть затаилась сном.
Только экран включён.
Молча дрожит узор.
Кто-то всегда причём.
Мысли ведут дозор.

Сумрак сочится. “Верь!”
К горлу подходит даль.
Только не скрипнет дверь.
Только не скажет: “Жаль...”
Комната вновь пуста.
Пуст под экраном лист.
Может, опять устал?..
Может, не надо лиц?..

Разуму чувство – враг.
Выпустите!... “Пароль?!.”
Сказано. “Сделай шаг!”
Чая глоток... Изволь.
Только зачем бежать?..
Снова перо в руке.
В сердце не удержать...
Вдруг сберегу в строке.

Ночь покидает дом.
Словно оставив след
каплями на стекле
выпал дождём рассвет.
Только стучит в висках
строчек ночных узор.
Сплю. Карандаш в руке.
Сердце ведет дозор.
1/21/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Соседка
Всегда одета строго в чёрном,
проходит чинно, не спеша.
Безумный взгляд её бездомный
витает там же, где душа.

Чужая – ясно... как потёмки.
Свою постичь бы - не дано.
Вновь тайной, тоненькой и ломкой,
она проходит за окном.

О, где вы, юных дней кумиры?..
Живёт давно уже злой рок
в тиши пустой её квартиры -
однажды спущенный курок.
3/31/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ветеран
                                     ... герою телесериала  “Санта Барбара”
Еще вчера была война.
А завтра будет - тишина.
Но даже в этой тишине
ты будешь думать о войне.

Один стреляет, чтоб убить.
Другой стреляет, чтобы жить.
И вряд ли сможешь ты понять,
зачем был послан умирать.

А где-то там, за тишиной,
там, где питаются войной,
средь жизни, быта, сигарет,
зарыт ответ в статьях газет.

И кто-то будет их читать,
возможно, пробуя понять
все “да” и “нет”, но ляжет спать...
А кто-то будет воевать.

И между всеми тишина
твои сокроет ордена.
И новая наступит ночь.
Сны повторяются - точь в точь.
9/17/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Старик
                         ...Всем нашим встречам разлуки,
                                                      увы, суждены
                                                             Ю.И.Визбор.
Дует восточный ветер.
Чуть приоткрыто окно.
Плед покрывает плечи...
Как это было давно.
Сказка не ставшая былью,
да седина на виске...
Рамку покрытую пылью
держишь в дрожащей руке.

Танго Оскара Строка
воспроизводит игла.
Вспомнились старые строки.
Кто там глядит из угла?
Долгие зимние ночи,
сколько ещё впереди?
Память что-то бормочет.
Выдан последний кредит.

Кто там в тени у двери?
Чьи это там голоса?
Надо подняться проверить.
(Слабыми стали глаза).
Снова о ком-то плачет,
рвется со звоном струна...
Да о чем-то судачит
вместе с пургою стерня.
 
Дует восточный ветер. 
Чуть приоткрыто окно. 
Плед покрывает плечи.  
Дремлешь ты в кресле давно.
Годы опять уплыли. 
Да седина на виске... 
Только покрытая пылью
рамка лежит на столе.
6/14/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Пыль
Когда сгорает боль,
от боли этой пыль
ложится скромно вдоль
как небыль или быль.

И ты идешь по ней,
и так же - по чужой,
гонимый в пляске дней
своею Госпожой.

Она взметнется вверх
и ляжет на плечо.
Знакомый чей-то смех
ужалит горячо

А ветер разметёт
остатки до среды.
Когда четверг взойдёт
проснешься ты другим.

И день пройдет в делах,
но к вечеру опять
отсвет на зеркалах
погонит мысли вспять.

И ты, чтоб круг порвать,
пойдёшь из дома прочь.
И будет согревать
тебя одна лишь ночь.

И будет пустота
и пыль на пиджаке.
Последняя верста,
чтобы прийти к реке.

Холодная вода
направит в русло мысль.
Луна на проводах
означит некий смысл.

Она посмотрит вслед.
Ночь ляжет на плечо.
Провалов и побед
не кончен пересчёт.
1/16/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Время
                         “ Мы ехали шагом...”
                                         М. Светлов
Мы ехали ночью. О чем говорить?
А время навстречу неслось во всю прыть.
И месяц растущий рубил облака.
И стрелки вселенной считали века.

Мы ехали молча и слушали ночь.
И звезды мерцали, как раньше, точь в точь.
Серебряным цветом сверкала река,
неся свои воды вперёд сквозь века.

Мы ехали молча, уздою к узде,
и путь свой сверяли по нашей звезде.
И руку легонько сжимала рука,
чтоб это мгновенье продлить на века.

Мы ехали молча впитав сладкий яд,
что в сердце вонзает один только взгляд,
что тихо сочится меж рифмы в стихах
и тот, что растает, как время в веках.
10/13/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Мираж
Караван по пустыне идет.
Шаг за шагом - все дальше от дома.
Ветер стонет в песках и зовет,
завлекая к местам незнакомым.

Вечер нас, как песчинки, метет.
Две, десяток, две сотни, две... много.
Караванщик нас молча ведёт
и ему лишь открыта дорога.

Мы песчинки в великих песках.
мы игрушки стихии могучей.
Вслед за нами крадется тоска,
выжидая для ужина случай.

Мы идём, за верблюдом верблюд.
Осыпаются струйки по склонам.
Может смену назначат нам блюд.
Может будут опять благосклонны.

Мы идем, за барханом бархан.
Звёзды в небе сияют высоком.
А над ними плывёт месяц – хан
и витает дух тайны Востока.
10/13/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          В краю невыпавших дождей
Там, где сны растворились в тумане
всех непонятых наших идей,
завлекая соблазнами, манит
край невыпавших летних дождей.

Всё пройдет или смоется Летой,
растворится, развеется в прах.
Где-то в небе, в ночи над планетой
первобытный расстелится страх.

И гонимые жаждой познанья,
любопытством и верой в успех.
Мы друг - другу подарим изгнанье,
первобытный копируя грех.

Мы уйдем по умытой росою
непокорной зеленой траве,
чуть примятой ногою босою,
своей собственной тени правей.

А рассвет - пощекочет нам спины,
подгоняя за тем, что мы ждём.
Шаг, мгновенье, взмах крыльев... и сгинем
мы под летним безумным дождём.
10/8/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          В заброшенном саду
                         “Двум призракам напомнил старый сад
                         О том, что было много лет назад. “
                                                                                   П. Верлен
Два призрака в заброшенном саду
следили за влюблённой юной парой.
Кувшинки плавали в сиреневом пруду,
и молча возвышался замок старый.

На камне девушка сидела. В камышах
плескалась рыба. Было очень жарко.
И двое думали, что ни одна душа
не видит их в ночи у старой арки.

Взошла луна, разбрызгав слабый свет,
и двое слились в набежавшей тени,
и прочитав в глазах один ответ,
отбросили последние сомненья.

- Смотри, - сказала девушка, - Скорей!
Какие милые два облака, за аркой,
над башней, где погибли Ро и Рэй...
Я до сих пор грущу над этой сказкой.

И юноша, обняв, с ней рядом сел.
Два самолета в небе пролетели.
И дальше за сплетеньем юных тел
следили только замшевые ели.
9/3/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Пингвины
В краю, где морозы и льдины
всегда тосковали  одни,
Стояли веками пингвины
в полярные ночи и дни.

С иголочки новые фраки
(откуда их только берут)...
И только морские гагарки
прочесть могли в позах их грусть.

Сменились с тех пор поколенья.
Ушли в лету “Мирный”, “Восток”.
В озоне нашли отклоненья...
Но чужд им и страх и восторг.

В краю, где лишь ветер и льдины
и люди (с недавней поры),
стоят, как солисты, пингвины
на гребне стеклянной горы.

Стоят они рядом друг с другом,
ведя свой безмолвный концерт,
полярным зажатые кругом,
под ветра высокий фальцет.
12/2/1996
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Мгновения
Было славное время
мы писали стихи
и с наивной улыбкой
совершали грехи.
Не боялись мы ветра
и на все был ответ.
Он мерцал как надежда
в огоньках сигарет.

Проходили мгновенья,
как  столетья в кино.
Мы меняли пристрастья,
попивая вино.
И оборванным эхом
отзывались в ночи
хором спетые песни
над мерцаньем свечи.

Понимая значенье
наспех сказанных фраз
про любовь и сомненье
мы вплетались в рассказ,
где душой, а где телом,
где с надеждой в глазах,
позабыв отраженья
глубоко в зеркалах.

Мы играли в наивность
и беспечность порой,
хорошо понимая,
что играли лишь роль.
И, оставив сомненья
для возможных идей,
начинали попытки
воспитанья детей.

И на кухнях ночами,
обо всём говоря,
мы сличали попытки
воспитанья себя.
А мгновенья сгорают,
словно искры в ночи.
День восходит незримо
над огарком свечи.
4/20/1994
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ночь после приема гостей
                          " Человек вечером.
                         Сколько нового прожил за день.
                         Сидит в темноте на диване.
                         Думает о том же,
                         Что и вчера
                         В то же время."
                                         Виктор Райкин.
Я непрошеный гость в своём ночном доме,
который воспроизводит голоса
недавно ушедших друзей.

Я сижу и перебираю четки капель крана.
И в этих звуках -
надежды грядущих дней.

Я сижу в полумраке и мне немного грустно
смотреть на мерцающий экран телевизора,
безмолвный, как несбывшаяся мечта.

Но я благодарен прошедшему дню
за то, что смогу его вспоминать.

Я непрошеный гость в своём ночном доме,
который воспроизводит голоса
недавно ушедших друзей.

Я сижу и перебираю четки капель крана.
И в этих звуках -
надежды грядущих дней.

Я сижу в полумраке и мне немного грустно
смотреть на мерцающий экран телевизора,
безмолвный, как несбывшаяся мечта.

Но я благодарен прошедшему дню
за то, что смогу его вспоминать.
4/14/1992
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          На сон грядущий
Туман вставал, когда вставал вопрос:
кому и как, во имя и навеки?
И выбор был. Он сделан был и прост.
А ты спала, и чуть дрожали веки.

А может, были то не веки, а века.
И ночь была не ночь - лишь сновиденье.
Плескалась сбоку времени река,
и шелестели козни провиденья.
7/16/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Звёздный плащ
Свой лучший звёздный плащ накинув,
берет из облаков напялив,
сны выпустив, вспоров перину,
серпом серебряных подпалин,
проплыл он молча и бесшумно
и надо мной, и над тобою.
И страсть нахлынула безумной,
морскою приливной волною.
3/5/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Петушиное перо
В далекие страны уходит дорога
в ночи от порога
сквозь белый туман.
Услышу ли песню в преддверьи рассвета?
Дождусь ли ответа,
обнявши твой стан?

Рассвет одинокий толкнет меня в спину.
Рюкзак я закину,
не глядя назад.
И эхом ударит, слетевшим с вершины,
пером петушиным
связавший нас ад.
3/5/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Подглядывание
когда являлась снова ты ко мне
мечтой красивой, но весьма порочной...
Могу ли я забыться в сладком сне?

Вопрос не в том - имею ли я право.
Вопрос не в том - кто прав, кто виноват...
Все дело в том, что мне идти направо,
а я в сомненьях - нужен ли был старт.

Стремясь вперед, придумав в оправданье
своим поступкам призрачную цель,
в делах, в любви, в вопросах мирозданья
мы вечно ищем маленькую щель.

В надежде к ней, прильнув тогда глазами,
мы тихо ждём, что кто-то скажет нам
в чем правы мы... и видим себя сами,
и снова ждём, и верим глупым снам.
4/27/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          На кончике свечи
Желаю всем вам счастья я в ночи.
Ночь дышит пламенем на кончике свечи.
Окончен день: он полон был забот.
Никто не знает, что нас завтра ждёт.

Но стихнут звуки города, и сон
тревоги будней гонит снова вон.
И только легкий тихий ветерок
по комнате колышет нити строк.

Из них сплетается причудливый узор,
преобразуется то в славу, то в позор,
то в озарённый лунным светом трон.
И слышится вдруг пение иль стон.

И в свете звёзд рождается мораль.
Её не выстудят ни вьюга, ни февраль,
ни страх, что так опасен для души.
А сердце всё вперёд, вперёд спешит:

который час, который день, который год.
Зимой и летом и, наоборот.
Из слога в слог, из ночи в ночь, из раза в раз.
А что в ответ: обрывки снов, обрывки фраз.

Сметая на пути печаль и грусть
и за собой оставив млечный путь,
в дороге от весны и до весны,
реальность отставляем на ночь мы.

Таков закон мирского бытия.
Придумали его ни ты, ни я.
И кто-то неизвестный нам в ночи
играет с нами пламенем свечи.
9/21/1991
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Что такое ночь
Какой бывает ночь?
Бывает ночь нежна,
бывает с неким “но”,
бывает – как жена.
Бывает ночь без слов,
без ласок, без любви.
Как и стихи без слов,
такие  - я забыл

Ночь – это новый день,
который не настал,
а также это тень
другого, что устал.
А так же – тишина.
А так же – лунный свет.
И та же всё жена.
И я – чудак-поэт.

Поймет меня лишь тот,
кто сам не спит порой:
соседский рыжий кот,
случайный спутник мой.
Поймут меня стихи
рожденные среди
витрин всегда глухих,
бубнящих вслед: “Иди...”

Поймет меня луна
и лунный человек,
звенящая струна
и дрожь прикрытых век.
Какой бывает ночь
расскажет Млечный путь.
Но те, кто спать не прочь
уловят  вряд ли суть.

А суть таится в нас,
а, может, и нигде.
А ночь – возможный шанс
Пойти к своей звезде.
И “что такое ночь”
не спрашивай – иди,
а тех, кто спать не прочь,
пожалуй, не буди.

Так, что такое ночь?
Кем явится она?
Не ринется ли прочь,
как оторопь из сна.
Ответ сокрыт во тьме,
а ночь себе верна:
нас сводит в кутерьме:
нужна, нежна, черна.
1/28/1998
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Чужое Самосожжение
Так хочется открыться и принять.
Приняв - мечтать, творить и растворяться.
Возникшие желания поняв,
часть претворив, суметь не притворяться.

Не пробуя делить на тех и тех
в согласии с каким-то тем и этим,
дарующих печаль, сомненья, смех, -
стремиться сохранить или заметить.

Я не пытаюсь здраво рассуждать.
Не знаю ни течений, ни движений.
По улицам люблю потом блуждать,
поджаренный чужим самосожженьем.

Блуждать... в душе их вновь благодаря
за несколько несбывшихся мгновений,
украсивших листок календаря
своим неповторимым мановеньем.
1/31/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Слова на бумаге
                                     … А. Макаревичу
Кто мне скажет, откуда берутся
в нашей жизни слова в те моменты,
что печалью и грустью зовутся?..
Кто потом расставляет акценты?
Строчки рвутся из сердца беззвучно.
Чаще просто лежат на бумаге.
Ждут их те, кто был нами приручен...
Шепчут, бредя, незримые маги.

Эти маги являются снами.
В темноте мы дыханье их слышим.
И  проходят мгновенья  часами,
иногда торжеством наивысшим.
Утром чувства вновь прячутся в сердце
в пожеланьях добра адресатам.
Но закрыты незримые дверцы.
И опять мы сродни арестантам.

И опять впереди две дороги.
И опять нам стоять на распутье.
У игры всегда правила строги.
У решеток - как правило, прутья.
И приходится снова бороться
и решать: - “Ну а что тебе надо?”
А в груди – сердце глупое бьется
в ожидании нежного взгляда.

Ночь проходит незримо, неслышно
разливается кляксой из фляги.
И опять торжеством наивысшим
застывают слова на бумаге.
1/31/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          К 65-ти летию Юрия Визбора. Канун тысячелетья
                         И будет это так - заплачет ночь дискантом,
                         И ржавый ломкий лист зацепит за луну,
                         И белый-белый снег падет с небес десантом,
                         Чтоб черным городам придать голубизну.
                                                                    Ю. И. Визбор
Ребята, завтра будет первый снег.
Вы можете, конечно, мне не верить,
но в полночь распахните ваши двери,
и пригласите сказку на ночлег.

Ребята, скоро будет Новый Год.
Мы встретимся, конечно, и напьемся,
а после дружно за руки возьмемся
и с песнею закружим хоровод.

Ребята, скоро грянет новый век.
Он подошел как - будто незаметно,
но за спиною нашей километры,
и не один хороший человек.

Мы с ними приближали этот миг,
и вот настал канун тысячелетья.
Пусть те, кому достанутся билеты,
напишут после много новых книг.

Ребята, не забудьте захватить
с собою в путь родные сердцу песни.
Поверьте, ни один волшебный перстень
не сможет нас обратно возвратить.

Ребята, я прошу вас об одном:
давайте сохраним любовь и дружбу.
Да будет с кем поднять на кухне кружку!
Да будет веком век и домом дом!

Ребята, завтра будет первый снег.
Все станет белым, искренним и чистым.
Мы души, словно пёрышки, прочистим,
по утренней лыжне начав разбег.
2/13/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          К 65-ти летию Юрия Визбора. Капли на плаще
                         Друзья мои, друзья, начать бы все сначала,
                         На влажных берегах разбить свои шатры.
                         Валяться б на досках нагретого причала
                         И видеть, как дымят далекие костры.
                                                                   Ю. И. Визбор
Мне есть что рассказать: я видел лес
и реку, по которой плыл к озёрам.
Луны в воде ночной я видел блеск
и огоньки костров в горящих взорах.

Мне есть что вспоминать: грозу и дождь,
и капли на плаще, палатке, листьях.
И пробежавшую стремглав по спинам дрожь.
И тайну неразгаданную в лицах.

Мне есть о чём грустить: мы снова врозь,
как корабли, расходятся дороги.
Краснеет за окном рябины гроздь
и меньше видно в небе птичьих оргий.

Мне есть о чём мечтать, мечтать и петь,
как Визбор пел: “Начать бы всё сначала...”
Сначала всё, конечно, не суметь...

А снег падёт с небес и у причала.
2/15/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          К 65-ти летию Юрия Визбора. Карты на столе
                         Ещё придет зима в созвездии удачи,
                         И легкая лыжня помчится от дверей,
                         И, может быть, тогда удастся нам иначе,
                         Иначе, чем теперь, прожить остаток дней.
                                                                    Ю. И. Визбор
Мой друг, я знаю, время против нас.
Мы слишком долго плыли против ветра.
Мы слишком доверяли вещим снам,
и потому полжизни Землю вертим.

С тобой немало вместе мы прошли
пока что не свершив и половины.
На склонах гор мы жгли свои костры
и слушали, как сходят вниз лавины.

Мой друг, как мы хотели всё успеть,
умели мы мечтать и заблуждаться.
А песни, что с тобой любили петь,
как белый снег на чёрный лес ложатся.

Да, завтра снова будет первый снег.
Как акты пьесы, вертятся сезоны.
Мы включены сюжетом в этот бег,
и унывать пока что нет резона.

Мой друг, не верь, что время против нас.
Нам не впервой встречать в дороге утро.
Морозно и хрустит задорно наст,
присыпанный, как пончик, белой пудрой.

На белый стол бросает карты жизнь:
кому тузов, кому-то - в белых пятнах.
Опять дорога выпала, пошли:
нам выпало вперёд, а не обратно.
2/20/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Памяти В. Канера
                          Порою, песни теряют автора и становятся народными. К таким песням
                         относится написанная в 1968 году  "А всё кончается, кончается, 
                         кончается..."
А всё кончается, действительно, кончается:
ушёл в туман ещё один поэт,
но песня в волнах памяти качается,
и в окна бьёт луны печальный свет.

Да, всё кончается, действительно, кончается.
Так неужели в этом жизни суть?..
И истины в душе опять сличаются.
И песни не дают опять уснуть.


И имена опять черпая из бессонницы,
мы вспоминаем тех, кто покорил,
и видим смутный профиль в свете солнца,
и слышим: "До свидания, докурил."(*)

И мы проходим с ними строчки нашей памяти.
И мы назад листаем книгу лет.
И с каждым слогом громче слышим маятник,
и не всегда находим нужный след.

Он всё качается, качается, качается,
и нам пора идти в обратный путь...
А песня тридцать лет всё не кончается.
И в этом, видно, тоже жизни суть.
                    И в этом видно ясно жизни суть.
12/3/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


         (*) В тексте песни В. Канера есть строчка
        "... прощайте, до Курил". Много лет я (да и все мои знакомые), не
        предполагали, что в песне говорится о географическом месте, считая,  что
        речь идет именно о "докурил".


                                          Распахнутые шторы
                         стихотворение написано по дороге
                         на концерт А. М. Городницкого в
                         автобусе номер 5 на 5-й авеню.
Строка набежала на строки,
как волны на борт корабля.

Когда бы в том не было проку,
тогда б не вращалась Земля.
Не падали б полночью звёзды,
не билась в тревоге струна...
Родная, ещё ведь не поздно.
Тревога – не наша вина.

Волна набежала на берег.
Мы слышим опять голоса.
И значит, что снова мы верим.
Последнее дело – бросать,
Следы заполняет водою
опять нас догнавший рассвет,
и шепчет: - “Ребята, вас двое.
Вам выпал счастливый билет."

Билет?.. Это значит дорога.
Дорога – ветров новизна.
Пусть песен сегодня не много,
но те, что поются – из сна.
Из синих бездонных просторов.
Из тёплых московских берлог.
Нам снова распахнуты шторы,
и кем-то приподнят полог.

И вид, что откроется скоро,
нам будет опять незнаком.
Нам ветер тихонечко вторит,
и с ним нам поётся легко.
Строка набежала на строки.
Дорога с дорогой слилась.
Когда бы в том не было проку,
то песня бы не родилась.
3/17/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Синий вагон метро
                         Опустите, пожалуйста, синие шторы...
                                                      Булат Окуджава
                                     Булату Шалвовичу Окуджаве
Закрываются медленно синие двери вагона.
Я в составе один, и я буду кататься всю ночь.
И, быть может, дорога печаль
                                            и сомненья прогонит.
А, быть может, и сам я смогу хоть кому-то помочь.

Буду думать о тех, кто не спит, обнимая колени,
кто пока не нашёл ни ответа, ни друга, ни дом.
И пускай вдруг запляшет огонь,
                                            застрекочут поленья
на холсте, нарисованном странным,
                                                 но мудрым шутом.

Поезд едет и едет
                         по гулким подземкам московским.
Надо мной сладко спят те, кого беззаветно люблю.
И ложатся на музыку сердца желаний наброски.
И для тех, кто ушёл, я у Б-га прощенья молю.

Раз в году в день, когда над Москвой
                                                пролетает Комета
из созвездия Веры, Надежды и вечной Любви,
я в московском метро путешествую
                                              с песней неспетой,
и за тех, кто устал, я подарков прошу у Земли.


И когда заалеет рассвет над моею Москвою,
вновь и вновь за окном проплывут
                                              предо мной наяву
лица тех, перед кем свою душу я шире открою,
лица тех, для кого на Земле этой грешной живу.
11/5/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Новогодний дождь
Год начинается с дождя.
- Ты любишь дождь?..
                        Да-да, - я тоже.
Горит свеча.
                           В окно войдя,
он закружил нас...
- Кто ты?
                   Может?..


Но только тихий стук в ответ.
- Привет?..
                    Привет...
Бокал и точка.
Год начинается с дождя,
как чистый лист с размытой строчки.

- Ты любишь?
- Да.
         А ты?..  - Журчит
ответ... Вопрос...
Дорога... Встреча....
Дождь не кончается, ворчит,
и ближе всё лицо и плечи.

Как тихий шорох: – Подожди...
Свеча горит
                     и капли шепчут.
Приметой доброю дождит
нам в этот Новогодний вечер.
1/1/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Тривиальный диптих.Доброжелательность (стр. 84)
                                          Тривиальный диптих. Заблуждение
Как сложно никого не обижать,
не быть надменным, строгим и жестоким,
и за глаза друзей не обсуждать,
и доброты в себе искать истоки.

Как сложно удержаться на плаву
в воде непониманья и презренья,
не принимать за истину молву,
не путать осознанье и прозренье.

Как сложно добрым быть и не кричать
об этом всем соседям и прохожим,
сомнения всегда носить печать,
казаться не таким и не похожим.

Как сложно принимать в ответ упрёк
и понимать, насколько он заслужен,
и помогать другим - себе не впрок,
и сознавать, что многим ты не нужен.

Как сложно просто быть самим собой
и понимать, что это - нереально.
И потому нам снится вечный бой,
негромко, незаметно, тривиально.
12/18/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Грустинка
Я говорю о многом, улыбаясь,
скрывая нерешительность и грусть,
скрывая, что всё также сомневаюсь...
Кажусь Вам несерьезным?.. Ну и пусть.

Моя ирония мешается в серьезность.
Я ёрзаю всегда, когда пишу.
Я говорю порою о курьёзном
с серьёзным выражением... Я шут?

Пожалуй, нет… Так кто же я? Учитель?
Прохожий? Наблюдатель? Душевед?
Уверенно скажу одно: я - житель
одной из многочисленных планет.

На ней случается и плакать и смесяться.
Серьёзным быть… Задумчивым… Шутить…
И потому в стихах без декораций
пытаюсь я обычной жизнью жить.

И потому я, плача, улыбаюсь.
Смеюсь - порой с грустинкою хмельной.
Я многого, увы, не понимаю.
Но поиск - путь. Я вас зову со мной.
2/10/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          От и до
Я говорю о многом, улыбаясь,
скрывая нерешительность и грусть,
скрывая, что всё также сомневаюсь...
Кажусь Вам несерьезным?.. Ну и пусть.

Моя ирония мешается в серьезность.
Я ёрзаю всегда, когда пишу.
Я говорю порою о курьёзном
с серьёзным выражением... Я шут?


Пожалуй, нет... Так кто же я? Учитель?
Прохожий? Наблюдатель? Душевед?
Уверенно скажу одно: я - житель
одной из многочисленных планет.

На ней случается и плакать и смесяться.
Серьёзным быть... Задумчивым... Шутить...
И потому в стихах без декораций
пытаюсь я обычной жизнью жить.

И потому я, плача, улыбаюсь.
Смеюсь - порой с грустинкою хмельной.
Я многого, увы, не понимаю.
Но поиск - путь. Я вас зову со мной.
2/8/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Расплата
Пусть предстоит пройти мне сто путей.
Пусть сто дорог в тугой затянут узел:
переплетут  торги, восторги, узы
в один клубок причудливых затей.

За те слова, что сказаны давно,
дорога - неизменная расплата.
Я тень свою люблю уже как брата,
и дни проходят, как в немом кино.

И далее почти что наугад:
без паузы, от двери и до двери.
Уже не вразнобой, ещё не в лад

пробиться через замысел преград.
Ещё не мудрецы, уже не звери…
В награду попросив один лишь взгляд.
12/4/2000
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Прострация
Сижу грущу, ем бутерброд с икрой,
в душе темно, и мысли все о вечном.
Я наглухо затянут той игрой,
в которой карты часто крыть мне нечем.

Я весь в себе: жую деликатес,
но что жую, почти не замечаю.
С таким успехом я жевал бы без.
Я сам не сознаю, что вновь скучаю.

Что ж... сохраню икру до лучших дней.
Козырные пускай повалят карты:
я буду врать, что я лечу в Сидней,
и соблазнять подруг Восьмого Марта.
2/17/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Одинокий саксофон
Мой саксофон поёт по вечерам,
тревожа сон соседей терпеливых.
Ночами нежен он. С утра – упрям,
и колок, словно заросли крапивы.

Мой саксофон, послушный воле губ,
он может быть весёлым и печальным.
Он до сих пор ни разу не был груб.
(По-видимому, это не случайно.)

Знакомы с ним соседские дома:
по большей части, голуби и кошки.
Раз в месяц (или два) он слышит мат…
С милицией знаком, но с ней - немножко.

Мой саксофон, единственный мой друг.
Мы дышим и живём одною песней.
Над миром - ночь. Вокруг - один лишь звук.
И непонятно, кто из нас чей крестник.
2/8/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Коньячное настроение
                                     Л.
Начните утро с коньяка,
когда Вам позволяет печень,
и будет день наверняка
и беззаботен, и беспечен...
Все будет сыпаться из рук,
а, может быть, гореть - обратно,
и как-то, видимо, не вдруг
Вас озарит, - невероятно, -
своим сияньем мысль одна...
(Пускай одна - зато какая!..)
Коньяк - допить. Допить до дна,
лучистым взглядом дно лаская.
Пускай работа подождёт,
и в гараже уснёт машина…
Всё! Пo рукам! Идёт? – Идёт!
Не делайте глаза большие –
Я по утрам, вообще, не пью.
А то, что выше - так - идеи,
Хотя… Рюмашечку налью…
Оно… хорошая затея.
3/8/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ожидание
                          Упала звезда –
                            загадай желание
Босиком по паркету,
наготою к окну.
Одичавшего лета
подгоняющий кнут.
Чернотой южной ночи
в тонких бусинках звёзд
встречи новые прочит
нововыпавших  гроздь.

Тела жар не остудишь,
не остыло окно.
Океан - словно студень.
Чёрным профилем склон.
Сердце гулко стучится.
Бьётся глухо прибой.
Что-то может случиться.
Может, - даже любовь.

Оживит занавески
неожиданный бриз,
и просыпется резким
мелким дождиком брызг.
И по лунной дорожке
ты захочешь уйти…
Ждать осталось немножко:
месяц должен взойти.
2/8/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Разочарование
Согласно древнему закону
всё перемелется однажды.
Ручей, сбегающий по склону,
не утолит душевной жажды.
Ты не найдёшь дороги к дому,
как не нашёл подходов к сердцу.
Ты наизусть заучишь догмы,
и никуда тебе не деться.


Всё перемелется, и люди
покажутся опять волками.
Одни других кормили грудью,
а нить бежала меж валками,
и маховик волчком крутился,
ты пропадал... от махи к махе:
ещё с одною не простился,
но льнул к другой, срывая страхи.

Слова в багаж ложатся грудой
ненужных символов и строчек,
реальностью слепой и грубой.
В графе любовь - поставлен прочерк.
Бежит вода, колёса крутит.
Скрипят последние и мелят.
Ты в механизме жалкий прутик.
Тебя сотрут, коль будешь медлить.

Всё перемелется... Надежды
просыпятся снегов мукою,
и лягут белые одежды
на землю скатертью покоя.
3/14/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Остывание
Я вышел из себя
          и позабыл вернуться.
С тех пор шатаюсь
          порознь сам с собой.
Теперь наверняка
          клубочком не свернуться,
и в полночь не трубить
          на кухне мне отбой.

Никто не скажет мне:
          - “Пришел? Ну,..
                     с возвращеньем!!!”
За плечи не возьмет,
          не спросит: - “Что принёс?”
Мне некого просить
          призренья и прощенья,
пока с самим собой
          не встречусь к носу нос.
2/15/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Лермонтовская грустинка
Я снова и снова смотрюсь в облака,
в их белую, странную, пенную гриву,
и вижу движенье. Меняя бока,
они покидают печальные нивы.

Им вслед я шепчу, ощущая твой взгляд,
пока он не брошен мне грузом на плечи...
Пока... Потому не смотрю я назад,
с тревогою жду накатившийся вечер.

Я знаю, что скоро мне снова идти,
сверяя маршруты, по лентам дорожным.
Летят облака. Им не нужно грустить.
Им в небе легко. Нам, глядящим – тревожно.
2/13/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Нахлынувшее
Снова небо голубого цвета,
только знаю - это всё обман.
Сам я слышал, как прощалось лето,
и с рассветом заползал туман.

Пусть обман. Зато прозрачней воздух.
Пробуждает. Легкий ветер стих.
А деревья - голые и в гнёздах.
Подожди,.. весной заселят их.


Подожди весну. Вернутся птицы...
Ну а если времени нет ждать?
Если не могу пока смириться,
но не научился убеждать.

Как измерить то, что недоступно?
Как собрать осколки в новый стих?
Совершать красивые поступки,
вечное опять шептать “прости”?..

Как прощать с улыбкой не надменной?
Как прощаться, но не навсегда?
Как прожить, не делая подмену,
причиняя минимум вреда?..

                  * * *

Снова небо голубого цвета.
Осень замыкает энный круг.
Как обычно, на исходе лета
мысли посещают нас не вдруг.
2/26/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Просто осень
                                     К стихам Ольги Сокол
Не надо мне красок осенних,
и яркого солнца не надо,
когда вдруг глаза погрустнели
у той, что насупилась рядом.

Я горы в стихах покоряю,
моря рассекаю дельфином,
а в жизни, как мальчик, теряюсь
в двух радужках маленьких синих.

Кружится осенний листочек,
ложится ко мне на колени,
и чувств моих грустные строчки
сплетаются в косы сомнений.

И вдаль уплывают аллеи.
Молчат облетевшие мачты.
И что-то, похоже, не склеить.
Бывает ли в жизни иначе?

Я косы ласкаю любимой.
До строчки отдам свою нежность,
чтоб боли растаяли льдины,
и грусть, и её неизбежность.

Вот губы вздохнули: - “Мой милый...”
От счастья едва я не плачу,..
а листья как будто застыли,
и лето деревья не прячут.
11/5/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Сон-дождь
                         И просыпаюсь вновь… стихами
                         Над душным городом - грозой…
                                                          АлексАндр
Пытаюсь вырваться из сна,
а он меня в объятьях держит,
как держит давняя весна...
А новый день в окно уж брезжит.

Дрожит осенний лист, и дождь
шуршит мне о своей печали.
Я в настроении с ним схож.
Его, как брата, я встречаю.

Я, как и он, стучусь в стекло,
в хрустальную глухую стену.
А там за ней часов циклоп
свою отстукивает тему.

“Тик-так, тик-так,” – ответ дождю.
“Не та, не так!” – прощальный возглас.
Я сна-дождя совсем не жду,
но знаю, что он бродит возле.

Таков удел тех, кто любил:
дождём стучать в чужие окна...
Я вновь стихи свои пролил,
и вот стою теперь и мокну.
11/3/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Дети песен Окуджавы
                         Ты наша сестра,
                              что ж так долго мы были в разлуке...
                                                * * *
                          ...И друзей созову,
                         на любовь свое сердце настрою.
                         А иначе зачем на земле этой вечной живу.
                                                                  Булат Окуджава
Мы дети иного прошедшего века,
                            что в прошлое канул,
но, нас покидая, успел он оставить
                            нам в душах следы.
И кто научился над чем-то кумекать
                            не только в стаканах,
стремится по нужному руслу направить
                            событий лады.

Мы блудные дети стихов Окуджавы,
                            как дети эпохи.
Нас время торопит, нас старые песни
                            встречают в пути.
И многое сказано этим…  Пожалуй,
                            нам было не плохо
синхронно на ясный огонь ехать вместе.
                            Мерцает фитиль…

А время летит и уносит нас дальше
                           от точки возврата.
Куда же нам ехать с тобою,  ведь ночь
                           подступает к глазам?..
Туда, где не ведают  злобы и фальши,
                            потерь и разврата?..
Ответ дать конкретней я был бы не прочь,
                            если б знал его сам.

Нас жизнь научила грустить и смеяться
                           над собственной дурью.
Нас песни учили  любить замирая, 
                           летать наяву.
И нам остается лишь за руки взяться,
                           года чередуя.
А ветер повторит, смеясь и играя:
                           “…той вечной живу"
1/3/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Трубач
Трубач символизирует рассвет,
предчувствие, начало, ощущенье,
ещё - неуловимое движенье
как будто бы влияющих планет.

Трубач символизирует любовь,
застенчивость, неясность, неизвестность.
Как звуки незнакомые прелестны!
Как хочется их слушать вновь и вновь.

Трубач ещё не виден нам пока.
Где он?.. В окне? На лавке? За колонной?
Но розовеют краски небосклона
и новая рождается строка.

И вот его мы видим силуэт,
и чьи-то к солнцу рвущиеся души…
Замри на миг, мой друг. Замри и слушай!
Трубач символизирует рассвет.
1/18/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Окно на асфальте
Окно на асфальте, ведущее в осень,
и желтые крапинки листьев вокруг.
И нет никого, кто внезапно вдруг спросит:
“Откуда, мой друг, твой внезапный испуг?”

Не то чтоб испуг... Нерешительность...
                                                    робость
открыть и шагнуть... А реальность проста:
окно на асфальте, ведущее в плоскость
иного, забытого летом листа.

Окно на асфальте. Рубеж? Полустанок?
Иль прошлого сны, отраженные днём?
Наверное, всё ж открывать я не стану,
и вряд ли ответ отыщу и на нём.

Два шага и снова осенний мой город:
знакомые с детства родные места,
где в окнах домов отражаются годы,
сверкают лучи и ложится листва.
1/18/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Старый повар
                         - Cлушайте, - сказал незнакомец -
                                  Слушайте и смотрите…
                                     К. Г. Паустовскому.
В старом парке осенний ветер
разбросал, растревожил листья,
и в окно, что огарком светит,
запустил с сатанинским свистом.

В графском парке до боли пусто,
лишь гнилые повсюду ветки
провожают прохожих хрустом.
Только ходят тут очень редко.

Скоро полночь, и очень скоро
белым снегом укроет землю.
Стихли звуки повозок, споры.
Спят давно в старой Вене семьи.

Только в ветхой сторожке в парке
не смыкает глаза Мария
у постели отца. Ему жарко...
Бьются в стены ветра порывы.

Старый повар семьи фон Штаде
умирает, забытый всеми.
Так давно он не видел сада.
Дочь не видел... Сгустилось время.

Жил он честно, и что осталось?
Заработал - слепую старость.
Лишь однажды, не денег ради,
согрешил он самую малость.

На лекарства любимой Марте
он украл золотое блюдо,
зная, что никто не заметит,
никому ничего не будет.

Исповедаться нужно срочно...
"Не дожить до утра мне похоже.
Не люблю я монахов, дочка.
Может сжалится кто-то прохожий...."

Вдоль ограды крадутся тени.
Ветер воет меж прутьев гулко.
Страх до дрожи. Сплошная темень.
Ни души в этот час в проулке.

Кто-то движется. Кто же? "Кто здесь?"
"Мой отец умирает, сударь..."
Никого не видать, только голос.
"Не могли б Вы его послушать?"

Он вошёл. Молодой, опрятный.
Небогат, но одет со вкусом.
"Грех с души постараюсь снять я
властью, данною мне искусством."

Вторя каждому шагу гостя,
клавесин прозвенел печально.
Повар начал рассказ. Как просто
жизнь промчалась за час с начала.

"Вы честны пред людьми и богом
и не грех Ваш любовный подвиг," -
Гость промолвил, склонившись подле -
"Если чем-то помочь я мог бы?.."

Старый повар вздохнул чуть слышно:
"Мне хотелось увидеть Марту.
Как тогда... Расцветали вишни...
Не вернуть Вам меня обратно…"

В тот же миг, издавая стоны,
ветер снова ударил в стены.
Клавесин ему вторил звоном.
От свечи заплясали тени.

"Вам помочь я смогу,.. пожалуй," -
Гость промолвил, коснувшись клавиш.
Из печей вновь пахнуло жаром.
Все исчезло, горя и плавясь.

Но сквозь адское это пламя
повар четко услышал звуки.
Он увидел заката знамя.
Задыхаясь, поднял он руки.

Незнакомец воскликнул: "Ближе,
неужель Вам не виден вечер!"
Звук пьянил. Повар плакал: "Вижу!"
Сад расцвел. Марта шла навстречу.

Звуки стихли и чудо с ними,
сердце где-то в гортани бьётся.
Стон прощальный: - "Молю Вас, имя!"
Гость промолвил негромко: - "Моцарт."

В старом парке покрылись вишни
белым снегом, как будто цветом.
Новый день подходил неслышно,
1/1/2000
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ночное шоу
                          Вся жизнь театр,
                          а мы в нём актеры
Я летел мимо окон.
Я летел мимо судеб.
Телевизоров море:
в каждом шоу любви.
Мы - сценарные строчки
пьес для камерных студий.
Всё про радость да горе.
Да... Сюжетец избит.

Я летел через город.
В окнах падали шторы.
Окончаньем картины -
ночь.
       Все стихло.
                     Антракт.
Я летел через годы.
Я страниц слушал шорох:
то маэстро незримый
подправлял новый акт.
3/3/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ушедшим актёрам
                         На церемонии вручения “Оскаров” есть мемориальная страничка, когда
                         показывают кадры из фильмов с ушедшими  в течении прошедшего с
                         предыдущей церемонии года актерами, часто выбирая кадры, на которых
                         актеры снимают шляпу, докуривают сигару или выходят в дверь...
Они снимают шляпы и уходят,
не докурив последнюю сигару.
Экран потух. В проходе – эхо бродит
и свечки тает медленно огарок.

Что остаётся? Шорох киноплёнок.
Подмостков скрип в пустом театре ночью.
Взмах кисти... И знакомые с пелёнок
уже забытых старых песен строчки.

Они уходят, нас оставив в зале.
Заметим ли? Что скажем на прощанье?
Как письма, быстро роли пролистаем,
подаренные нам без завещанья.

Не все поймут, я знаю, эти строчки.
В волшебников мы верить разучились.
Я многоточие поставлю вместо точки,
чтоб имена подольше не забылись...

Спасибо, что вас встретить выпал случай.
Спасибо, за подаренное детство.
Спасибо, что вы сделали нас лучше.
Спасибо вам за ваше лицедейство.

                  * * *

Они снимают шляпы и уходят
не докурив последнюю сигару.
А на востоке солнце вновь восходит
и день идёт всем зрителям в подарок.
5/29/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Звёзды Марса
Куда уходят ветераны?
Кто в вечность книг, а кто –
                                     на Марс.
Там за малиновым туманом
они грустят порой о нас.

Я видел их ещё недавно,
я слышал звон их орденов.
Тот звон таким казался славным...
Но вертится веретено...

Что снится им? Огонь орудий?
Что гложет в чуждой тишине?
Наш робкий хаос мирных будней
им с Марса явственно слышней.

Там много всех: солдат, матросов
и тех, кто вёл их в вечный бой...
И вряд ли задают вопросы,
кто сколько звёзд принёс с собой.
9/30/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Летящая корова
                                     По мотивам сцены из фильма
Корова по небу летела, мычала.
Корова об этом с рожденья мечтала.
Смотрела телёнком на маленьких птичек,
а люди считали мечту её кичем.

Корова ночами смотрела на звёзды,
и капали в стойло из глаз её слёзы.
Жевала корова казённое сено
и грустно вздыхала о времени бренном.

Шли годы. Хозяйка коровы решила
отправить корову на мясо и мыло.
И встала проблема: из горной деревни
спуститься в посёлок с коровою древней.

Чирикают птички. День будет отличный.
Летит вертолёт, как автобус привычный.
В посёлок доставит всех, будьте здоровы,
но нету в нём места для старой коровы!..
                      * * *
Огромная птица на землю спустилась.
"Ко мне? Неужели!.." - корова смутилась.
Она, как обычно, жвачку жевала.
О чуде, конечно, она не гадала.

Когда привязали её к вертолёту,
корова мычала, готовясь к полёту.
Болтаясь под брюхом огромной машины,
прощалась с деревней глазами большими.

Под ней проносились зелёные горы
на склонах которых паслась на просторе,
жевала траву и тихонько мечтала
как птичка летать, и всё так же... мычала.
11/21/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Распродажа
Всё продаётся: молодость, старость...
Даже одежду последнюю взяли.
Что-то осталось - похоже, усталость.
Что-то случилось ... похоже, что с нами.

Кто там смеётся, в тени схоронившись,
словно мираж, улыбаясь украдкой?
Может быть, кто-то из комиков бывших?
Может быть, мысль, что
                           "всё будет в порядке"!?

Будет ли, нет... Нет в витрине ответа.
Всё пронеслось  и... конец распродаже.
Лишь манекен, на обочине лета
срам свой прикрыл, хоть ему и не важно.
8/24/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Осознанье
                                     Т. Б.
Я получил письмо от юной и красивой,
наивной и смешной девчонки из России.
Но с первых слов волна до боли сжала сердце.
Писала мне она, что некуда ей деться.

Куда исчезли все присущие ей шутки?
Вздохнул я и присел. Мне даже стало жутко.
Мы знаем “что почём”, читаем, видим, слышим.
Ругаем, как прочтём, чинов российских высших.

А что мне ей сказать и что мне ей ответить?
Надменно указать, что никому не светит?
Сказать, что с этих строк (а может, даже раньше)
пришёл девчонке срок взрослее стать и старше.

И если напишу, что далеко не первой,
то вряд ли возвращу ей в будущее веру.
Могу я поучать: - “Приходит осознанье...”
Но как письмо начать, простите, я не знаю.
2/8/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Звук
Как хочется сказать: - "Ну,
                                      здравствуй!" -
сквозь дверь, распахнутую настежь.
Как хочется предаться страсти...
А жизнь тебе: - "Просил? Так нате ж!

Ты хочешь страсти? Что ж - имею!"
И мне разлуку вместо встречи...
Я не люблю, когда темнеет,
и входит одинокий вечер.

Кто не страдал, тот не поверит,
как много страсти только в звуке.
И, слушая шаги за дверью,
ко лбу прикладываешь руки.

И ты желаешь очень страстно,
быть ожиданью не напрасным.
2/23/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Где?
Дорога начинается с гудка
простого телефонного звонка,
с обычных краткосложных "да" и "нет",
с прощальной переклички сигарет.

И в свете угасающего дня
дорога начинается с меня,
со списка неотложных самых дел,
с вещей, увы, разбросанных везде.

Дорога продолжается потом
уже вокзальным трепетным гудком,
пейзажем за окном под стук колес,
и песней, что тайком с собой унёс.

Дорога замирает вновь в ночи
огарком стеариновой свечи,
улыбкой на обветренных губах,
и звёздами в поющих проводах.

И дело даже, собственно, не в том,
что нам неясно где... и что потом.
Но знаю – завершу я список дел
дорогой – возвращением к тебе.
1/18/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Проходящее
Когда-нибудь, быть может, никогда,
а, может быть, немедленно за дверью.
Так хочется, чтоб раз и навсегда,
конечно, если сильно я поверю.

Мы часто верим, ждём, ну а потом,
не зная, что сказать, стоим, как мимы.
Но эти строчки, в общем, не о том,
что время, не прощая, чешет мимо.

Проходит незнакомый человек.
Ты смотришь вслед и думаешь о чём-то.
За ним уходит прочь Двадцатый Век.
А где-то ждёт тебя твоя девчонка.

А где-то ждёт тебя твоя мечта.
Ты вновь в пути: пусть и ссутулив плечи.
Ах, сколько раз об этом ты читал,
и сколько раз ты ждал подобный вечер.

Всех где-то ждут, возможно, ждут и нас.
Мы повернём опять навстречу ветру.
Хрустит, ломаясь, тонкий хрупкий наст.
Пустые дома ждут квадраты метров.

Белеет в синем небе борозда.
Там самолёт хвостом пространство смерил.
Стемнело, и опять взошла звезда:
и я в неё уже почти поверил.
1/31/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Утренние часы
                         ...со звоном рассыпались
                                               минуты и часы,
                         и острые секунды без конца.
                         Их не собрать
                         На пыльном тротуаре.
                                        Петр Давыдов
Разбилось время об асфальт,
и потекло дождями утро,
и прозвучал далёкий альт
забытой радостной минуты.

Я соберу в мешок часы:
часы тоски и ожиданья,
и положу их на весы,
где в чашке - бренные желанья.

Опять с тоской чего-то жду.
Веков ли? Месяцев? Мгновений?
Но стянут туго этот жгут,
и только суетятся тени.
7/14/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Кларнетистка
А девушка играла на кларнете...
А я чесал чуть ниже этажом
сквозь шорохи загадочные лета.
Так просто шёл: не фраер, не пижон.

Так просто шёл обычною походкой
без дела, без эмоций, в никуда.
Как вдруг разбужен трелью был короткой.
И пустота исчезла без следа.

Я стал другим, хоть с виду был всё тот же,
лишь головой ворочал, как шальной.
Я просто любопытствовал: - "Так кто же?.."
А звук пьянил, негромкий, но хмельной...

Второй этаж. Раскрытое окошко.
Лицо. Рука. Кларнет. Копна волос.
И я решил: - Ну, постою немножко...
А если честно – попросту прирос.

Я не хотел идти куда попало.
Я стал искать причину, повод, цель.
А девушка играла и играла
какой-то незнакомый мне концерт.
2/8/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Звезда за окном
За окном горит заезда -
не моя и не чужая.
Не сказала ты мне  - "Да".
А теперь я уезжаю.

Не надолго... в никуда,
хоть и знаю направленье.
Выбираю поезда.
Оставляю сожаленье.

Только что это стремглав
вдруг щеки моей коснулось?
То ли грусть твоя легла,
то ли ты мне улыбнулась?

Столик. Полутьма купе.
Лик луны. Листок белеет.
Хода нет – ходи с бубей.
Я бубню. Чай - сердце греет.

За окном горит звезда,
а в глазах стоит прощанье...
Не сказала ты мне - "Да," -
в сотый раз меня прощая.
3/7/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Загадка
Засыпаю.  Просыпаюсь.
Где реальность, тут иль за?..
Вновь чему-то удивляюсь,
заглянув в твои глаза.

Засыпаю.  Просыпаюсь.
Где реальность? Где мечта?
То ли я к тебе являюсь,
то ли ты ко мне с листа.

Засыпаю.  Просыпаюсь.
То ли сказка, то ли сон.
Так чему я улыбаюсь,
и кому гудит клаксон?
3/9/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Отклинание
Отклинаю от заклания.
Отпускаю навсегда.
Не нужны мне заклинанья
раз не молвила ты "да".

Не шаманствую, не спорю.
Уезжаю - не курю.
За морем себе на горе
я другую полюблю.
3/9/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Дурацкие слова
А мне сказали, что любовь жива.
А я - дурак, вдруг взял да и поверил.
Раскрыл я настежь душу, окна, двери,
и стал бурчать дурацкие слова.

Всё повторял "...я помню" и "...прости",
и нервно дергал струны на гитаре.
Чего-то нёс о красоте и паре
и рифмовал: стихи, грустить, пусти...

И отпустил, хотя любовь жива...
Я буду снова выглядеть беспечным.
Я буду напевать опять о вечном,
плетя из заблуждений кружева.
3/10/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Мокрый диптих. Аллея любви
                         Когда у моего дома в Москве строили
                         очередную станцию метро, то выдрали с корнем старую тополиную аллею.
                         Много лет спустя, возвращаясь ночью домой, я представлял, что иду по этой
                         аллее.
                        
                         "Расставаться всегда тяжело...
                         Даже если с надеждой на чудо.
                         Даже зная, что новое будет,
                         А былое - не вспомнит никто.
                         Расставаться всегда тяжело..."
                                               Из стихотворения С.
Над Москвою - обложной дождь.
И ознобом по спине - дрожь.
В темноту осенних луж - с рук.
Следом дробью по щекам - стук.

И коснулась пустота плеч.
Непонятна мне дождя речь.
Лишь вчера он о любви пел,
А сегодня бьёт пучком стрел.

По аллее не пройдет свет:
дождь стеной и даже пней нет.
Здесь посажена трава вновь.
Перепахано... Чешу бровь.

Помню, в детстве как-то шёл здесь.
Ветер с веток тополей слез
и спросил меня: "О чём, друг,
ты мечтаешь, проходя тут?"

Я ответ тогда не знал сам.
Но мечтать я в тех местах стал.
Не один прошёл уже год...
Нужен людям ведь в метро вход.

Не о том совсем идёт речь,
что любви корабль дал течь,
что из рваных ран души льёт,
что холодный дождь в лицо бьёт…

И хотя тех тополей нет,
и в домах уже погас свет,
листьев шелест слышу я – вдруг,..
Я один: - "… Ты не грусти, друг".
                   * * *
Я лежу. В окно стучит ночь.
Мысли гонит новый сон прочь
вдоль аллеи тополей вверх.
Слышу рядом звонкий твой смех.
12/1/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Влюбленность
                                     Я.
Где-то быть из-за кого-то.
Не являться на работу.
Не смотреть кино и телик.
Сбиться в счёте дней недели.
Где-то быть. Не спать ночами.
Днём не греться под лучами
солнца. Свет дневной не видеть.
Не терпеть. Не ненавидеть.
Просто быть. Искать подходы.
Не скупиться на расходы
сердца, мыслей, слов, бумаги.
Молча умолять отваги,
для того, чтобы решиться
вслух сказать... Любовь кружится
над Москвой и в хлопьях снега
вниз летит тоской и негой.
Вниз летит, ложится молча
на балкон твой поздней ночью,
на мои под ним ресницы.
Может, сон тебе приснится?
Может, я? Ты спросишь: - "Где ты?"
Я отвечу: - "На Планете.
Далеко и, всё же, рядом.
Притянуть ты можешь взглядом
и любовь мою и чувства..."
Мне опять немного грустно.
Я опять не здесь, а где-то.
Я для нас ищу ответы...
Так скажу я, их не зная: -
"Я люблю тебя, родная!"
12/1/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Летний романс
Мы встречались с тобою
на безлюдных тропинках

старых песенных строчек
под шуршанье дождя.
Небо вновь голубое,
только лужицы в льдинках.
Кружит жёлтый листочек.
Красный - чуть погодя.

Мы не знали тоски.
Мы мечтали о чуде.
Мы встречали рассветы
песней слившихся тел...
Сам стираю носки.
Сам не мою посуду.
Сам не внемлю советам
и не делаю дел.

Не могу я забыть
шёпот пьяного лета,
нежность трепетных губ
и манящую грудь.
Нет, не начал я пить,
не купил пистолета,
только мерить стал вглубь,
уходя песней в грусть.

День наткнулся на мель.
Молча жарю котлету.
Сковородку скоблю
и с хандрою борюсь.
Отыщу твой е-майл.
Подключусь к Интернету.
Напишу, что люблю
и никак не дождусь.
12/2/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Триптих об осколках естества. Бриз каприз
Сегодня дует лёгкий бриз.
Он, уцепившись за карниз,
на ветках дерева повис,
качая их и вверх и вниз...
А я кричу ему: - "Держись...

Приятель... вновь не улетай...
Прошу, стихи мне почитай
про незнакомый дальний край,
что спит за линией песка
и морем, съевшим облака."

А вечер близится уже.
Он застаёт нас в неглиже.
Но возражения и "же"
он оставляет для ханжей,
не признающих виражей.

Мы, взявшись за руки, сидим,
за горизонтом мы следим,
но сон в твои глаза глядит,
и линия твоей груди
как - будто просит: -  "Не буди…"

Сегодня тихо и тепло,
и нашей комнаты дупло
тот легкий бриз застал врасплох:
он в рифмы внёс переполох,
заимствуя твой сонный вздох.

Всё отдыхает. Мир затих.
Дорожкой лунной льётся стих
на море, пляж и на настил...
А кто-то шепчет: - "Отпусти... "
И вторю я ему: - "Прости...

Прости, что рвусь за ветром вслед.
На самом деле – это бред.
Прошу – меня не отпускай.
Ты рядом. Что еще искать
мне вновь за линией песка?.. "

Всё дело в том, что дует бриз.
Скорей, любимая, проснись:
сияют звёзды молча вниз...
Прости мне утренний каприз
                                     и улыбнись.
4/22/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Триптих об осколках естества. Незабываемое
Мы не забудем никогда
всех тех, кого любили раньше,
ведь пробежавшие года
не делают те чувства старше.
Любви прошедшей просто нет,
как не бывает настоящей.
Любовь – она всегда момент
неповторимый... проходящий,
как прошуршавший ветерок
по стопке нескрепленных строчек,
как шаг прощальный за порог
синхронно с убежавшей ночью.
Любовь – осколки естества,
застрявшие в глазах и сердце.
Они – не тают от тепла.
Они – ключи от тайной дверцы,
куда сбегаем мы подчас,
когда нам холодно и больно,
прошедшей песнею лечась,
слагая новую невольно.
Мы не забудем никогда
и встреч случайных пиццикато,
что не стихают без следа,
как струн разорванных раскаты.
А дождь ночной уносит вновь
шторма нахлынувших печалей.
И слово странное – Любовь –
день наступающий венчает.
Мы не забудем никогда
всех тех, кого любили раньше.
А под кормой опять вода
журчит, как песенка – без фальши.
4/25/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Триптих об осколках естества. Дырки над “i”
Проколоты все дырочки над “i”,
и на просвет сквозь эти многоточья
уходят телеграфные столбы
за облака, разорванные в клочья.

И, кажется, дорогой навсегда
к закату пригвождён момент вращенья.
Хотя, в глобальном плане - ерунда,
что это лишь текущее решенье.

Да, всё течет... Откуда и куда?..
Наверное, кому-то это нужно.
Но облака растают без следа
и что останется? Любовь одна и дружба.

Одна лишь дружба, да одна любовь,
как воздух, заполняющий пространство.
Земля вращается, нас удивляя вновь.
Мы – следом, сохраняя постоянство.
4/25/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Диптих об идущих навстречу. Идущие навстречу
Мы проходим незаметно
по проспектам и аллеям.
Мы проходим перманентно,
но куда-то не успеем.

Мы проходим на рассвете,
днём и вечером и ночью...
Мы поймём, отыщем, встретим
(если верить будем очень).

Мы не люди, мы не тени,
мы не песни, мы не строчки.
Мы идём на встречу с теми,
кто той встречи страстно хочет.

Мы проходим по бульварам,
шелестя листвой чуть слышно.
Мы ещё не слились в пары,
но уже глядим на крыши.

Но уже глядим на звёзды,
но уже считаем звуки.
Милый друг, ещё не поздно...
Протяни навстречу руки.
5/22/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Диптих об идущих навстречу. Неразделенное
Во мне проснулась вдруг любовь
однажды вечером московским.
Разбужен мог бы быть любой
тем чувством ангельско – бесовским.
Она нахлынула волной.
Она душила и пьянила.
Я, понимая, что со мной,
сопротивляться был не в силах.

И я хотел её дарить:
мне одному не надо столько...
Дождь в небе облаком парил
и солнце отражалось в стёклах.
Я шёл по улицам и пел.
Я улыбался всем прохожим
и в зеркала их лиц глядел
(хоть чаще – к девушкам пригожим).

И на бульваре я  присел.
Болтал ногой, расправив плечи.
Дождь в небе облаком висел,
а я курил себе беспечно.
Любовь кипела. Я – сидел.
А солнце пряталось за крыши.
За кем-то – вновь недоглядел.
Навстречу вовремя не вышел.

Стемнело. Дождик моросить
свой степ по листьям тихо начал.
Я у него хотел спросить:
- А можно ли вообще иначе?
Но он внезапно замолчал,
практически и не начавшись.
А день сбегающий журчал,
как стайка звёзд, в ночи промчавшись.
5/24/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Экспромт о любви. Несерьёзно о серьёзном
Мы все загадки друг для друга:
когда - лекарство от недуга
любовного...
                     ну, а порою
и буря в море с пеной злою.
Так кто же? Ангелы иль черти?
Не знаю я, вы мне поверьте.
Но любоваться той одною
хочу, назвав сиё ...
                               Не скрою -
я чувств хочу. Каких - не знаю...
Без них в тоске я прозябаю.
Я сам себе неинтересен.
И не пишу давно я песен.
Хочу ли я грозы и бури
иль нежной утренней лазури,
борьбы страстей, иль просто ласки?..
Широкая палитра краски
в названии...
                      Всё это - сказка.
                  * * *
Шедевры создают ночами.
Сначала - вечер со свечами.
Потом - фонарь в районе тихом.
Рисую... Очертанье ликом
и звуком льётся в мастерскую,
а я молчу…
                           Ужель тоскую?
Я так устал, невольно сдержан.
Но вот рассвет опять забрезжил,
вселил надежду, веру в песню,
слова которой пишут вместе.
И всколыхнулось снова чувство.
И снова мне смешно и грустно.
11/24/1997
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Жернова
Без ошибок прожить
не дано никому.
Что... быльё ворошить,
проклиная суму.
Я с собой уношу
запах, боль и блокнот,
да слова, что я шут
и фальшивый банкнот.

Я себя потерял,
и теперь я не тот.
Я гнилой материал:
состою из пустот.
Для меня каждый день
равен тысяче лет.
Не моя это тень...
Я – никчёмный обед.

На желаньях - засов
и на сердце - печать.
Но уже я просох,
чтоб надежду встречать.
Пусть не верю теперь
ни себе, ни друзьям.
Пусть... копилка потерь,
но я так же упрям.

И пока что ещё
жив я верой в любовь,
эта вера течёт,
заменяя мне кровь.
Песнь моя не нова.
Я - почти что смеюсь.
Где любви жернова?
Я охотно смелюсь.
2/28/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Водоворот любви
                         По мотивам  песни группы "Queen"
                         "Too much love will kill you"
Я часть того, кем я пытался быть.
Дождь горьких слёз меня стремится смыть.
Я так давно безумно одинок,
и дом мой далеко, и путь далёк.
Мне кажется, никто и никогда
не объяснял мне, как взрослеть и что тогда.
Распутать бы сознания клубок:
причина в нём ошибок и тревог.

        Любви водоворот тебя убьёт,
        когда твой разум выход не найдёт.
        Разорван ты меж тем, кого любил,
        и чувством, что когда-то подарил.
        Приметам ты не веришь, бог с тобой.
        Спешишь ты прямо к бездне голубой.
        Стремительно твоя мелькает тень
        в водовороте этом каждый день.

Я тень того, кем я пытался быть.
Я знаю, что тебя мне не забыть.
Я каждый день дарил тебе рассвет.
Но прошлых дней, увы, потерян след.
И я б поверил вновь любви земной,
Но это невозможно, бог со мной.
И где мне сил найти, чтоб осознать,
что обречен был всё я потерять.

Затянутый смертельною игрой,
я знаю это, как никто другой.
И я отдам любви остаток сил.
Ползти и умолять - теперь мой стиль.
И боль совсем с ума меня сведет.
Но сам я создал тот водоворот.
Стремительно моя мелькает тень
в водовороте этом каждый день.

        Наверное, ты так и не поймёшь,
        что жизнь твоя - одна сплошная ложь,
        вниз головой ныряя в эту тьму,
        не осознав ни как, ни почему.
        Ты душу продал ради той любви.
        А был бы выбор - все б ты повторил,
        чтобы всегда твоя мелькала тень
        в водовороте этом каждый день.
2/23/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Адажио Альбинони
                         навеяно одноименным музыкальным произведением, одним из самых
                         проникновенных за историю музыки.
Я снова вижу горы.
Я снова слышу голос.
Я снова рядом с тобой.
Я словно не был собой.
Я слышу снизу прибой.
Нет. Стук сердца.

Я знаю - сверху небо.
Я знаю быль и небыль.
Я помню запах волос.
Я камнем к полу прирос.
Жизнь наша - поле полос:
чёрных и белых.

Звук льётся прямо в сердце,
как ключ к тайным дверцам,
как льётся в кубки вино.
Как это было давно.
Сто лет - только звено:
нота в песне.
                  * * *
Нет, это просто глупый сон.
                          Мой глупый сон.
Уносит прочь.
                          И тает ночь.
И в свете дня
                нет там меня.
                          Нет там меня.
3/11/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Что я знаю
                                     Анне М-ской
Возможно, просто хочется любви.
По-видимому, это и не странно.
А за окном застыл знакомый вид.
Прозрачный. Близкий.
                        Предрассветно-ранний.

Возможно, через час всё вновь пройдет,
но если схлынет - очень ненадолго.
Я знаю только то, что тает лёд
и знаю, что "Любовь" не просто слоган.

Возможно, в нашем мире кто-то есть,
кто точно так же ждёт, не унывая.
Я это знаю. Этот кто-то - здесь.
Fiducia...
                   для тех, кто понимает.
5/24/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


        Fiducia:
        на итальянском – вера, доверие
        на латыни – надежда, гарантия


                                          Октябрь. Дождь
                                     Анне М-ской
Люблю заканчивать началом,
когда неясно, что потом...
Когда ветра листву качают.
Когда внезапно вдруг встречают
друг  - друга в суете и спешке
два одиночества, две пешки
своей судьбы... А что потом
ложится чистым вновь листом.

Люблю заканчивать началом.
Всё потому, что знаю я:
печаль с печалью не сличать,
как ни была б близка... Печать...
Она уходит, если верить.
Надежду ночью не измерить,
и потому при свете дня
её примите от меня.

Да, что-то кончилось, как титры.
Одолевают боль и грусть.
Я не волшебник, уж простите.
Чудес вы от меня не ждите:
я носом вновь к стеклу приник.
Одни мечты лишь напрямик...
Где ты к окну со словом “пусть”
сейчас свою прижала грусть.

Да, пусть случится что-то вскоре.
Героям встречу я дарю.
А, остальное - я укрою:
листвы прощальною игрою,
шуршащей музыкой дождя,
тихонечко вокруг бродя…
Я приближаюсь к ноябрю.
Надеюсь, верю и творю.
5/24/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Не проходящее
День пройдёт немой и гордый,
сядем вместе у огня.
Зазвучат души аккорды
у тебя и у меня.

День пройдёт, пройдёт и вечер.
Стихнут звуки. Тишина
подкрадётся... Время лечит.
Поступь ходиков слышна.

День пройдёт, как будто не был.
Расставание в глазах.
Ожиданье в звёздном небе
и незнанье, что же за...

День пройдёт. Пройдёт и это
неприятие и страх.
Всё пройдёт... Лишь это лето
не пройдёт в моих стихах.
11/7/2000
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Пушкинский урок
Мы все читали о дуэли,
о Чёрной Речке, белом снеге.
И восклицали: - "Неужели,
он вправду разминулся с нею?!"

Закрыты школьные тетрадки.
"… Будь Натали не близорукой… "
И дети строили догадки,
но не тянули дети руки.

Ах, эти вечные "А что бы?!.. "
Истории любимый козырь.
Лежат за окнами сугробы.
И красным кровь,.. А может, розы.

В тот день не ставили отметки
и вызывали тех, кто хочет.
"… Он был стрелок довольно меткий… "
Две даты. Между - чёрный прочерк.

Учебник. Белая бумага.
И сорок пар горящих взоров.
За окнами на стеклах - влага.
"… В нем Ганибалла буйный норов… "

Года пройдут - возьму я книжку,
перелистаю эти строки.
С уроков бегал я вприпрыжку.
Смеялся вслед учитель строгий.

Страница. Снова "буря мглою".
Страница "дядя честных правил"
Колол соседа я иглою…
Учитель двойку мне поставил.

"… Вознёсся выше он главою… "
И с няней пил он чай у печки.
Снег сыплет белою крупою,
и кони мчатся к Чёрной Речке.
2/15/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Трактат об интернет-библиотеках
Поэты выстроились в ряд
на ровной ткани интернета.
Я мышкой кликаю в поэтов...
Не знаю - рад или не рад.

Доступно всё, пускай - почти.
От почитанья до прочтенья.
И пробегают мимо тени,
шепча чуть слышно мне: "Учти..."

Поэты выстроились в ряд
все: от Жуковского до Блока.
Меж ними - не одна эпоха,
но не закончен Блоком ряд.

Здесь поколение войны
и оттепели с перестройкой.
И каждый тут отыщет строки,
что сможет взять себе взаймы.

Поэты выстроились в ряд.
В поэтов кликаю я мышкой
и губы шепчут еле слышно:
"Нельзя читать их всех подряд".

Здесь все почти, о ком мечтал
в очередях у букиниста.
и с нетерпением туриста
стою, любуясь на портал.

Поэты выстроились в ряд,
и я, решившись, выбираю
и, кликнув мышкой, замираю
уже который век подряд.
3/9/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Причастность
                                     Анастасии К.
О чём мы пишем?
О любви, о людях близких и далёких,
о том, что незнаком нам вид,
о песнях, что застряли в легких.

О чём мы пишем? О себе,
о наших странствиях и чувствах,
о смене радостей и бед,
о том, что нам бывает грустно.

О чём мы пишем? Обо всём,
что по ночам тревожит души,
о том, что молча мы несём...
Не торопи... Присядь. Послушай.

О чём мы пишем...
                                    Погоди,
я не смогу ответить прозой,
не расскажу, что впереди,
и не смягчу, увы, морозы...

О чём мы пишем?.. О добре,
о поиске любви и счастья...

Закончен день. Ночь в серебре.
Ты хоть немного, но причастен.
2/20/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ода музыке
О, Музыка, бездонная река,
текущая меж Небом и  Землею.
Ее длину мы меряем в веках,
плеск волн наш слух не раз ещё умоет,

Её истоки скрыл от наших глаз
туман забвенья. Шорохи пристрастий
по берегам тревожат нас не раз,
и сушат критики разложенные снасти.

Притоки рвутся с гор и из долин.
Смешались в ней течений миллионы.
Луны в ней еженощно тонет блин.
Всплывает утром солнца диск бездомный.

Средь бела дня вода ее блестит
в лучах таланта, гения и славы,
решившихся свой чёлн по ней вести...
Дно в жертвах неудавшегося сплава.

О, музыка, бездонная река...
Река времён, сознанья, отрешенья.
Смычок сжимая, замерла рука,
зашла луна, и день пришёл в движенье.

Встают преграды - музыка течёт
сквозь берега из мусора и грязи.
В ней не на кубометры капель счет,
а на души свободной вечный праздник.

В песках и скалах русло сменит путь.
Не пересохнет, вы уж мне поверьте!
И, унося времён самую суть,
впадают воды в Океан Бессмертья.
12/8/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Метамарфозы с лестницами
Новая песенка кажется старой.
Чья-то улыбка, не ставшая славной,
грустно мерцает в конце коридора
странного дома, застрявши в котором
новою песней не ставшая строчка
эхом средь лестниц разносится ночью.
Эхом разносятся ржавые трели
капель, что с крыши проникнуть сумели
в здание это печали и грусти.
После дождя снова будет тут пусто,
правда,  просторней для мыслей тревожных,
что притаились в щелях...
                                      Осторожно
пальцем сниму с полотна паутину,
перепишу по-другому картину.
Красок весёлых жалеть я не стану,
не побоюсь показаться вам странным,
изображу я в начале улыбку
девушки ранней задумчивой гибкой.
Сброшу я на пол кусок одеяла.
Сделаю так, чтобы солнце ласкало
груди и бёдер  изгибы, тревожа
меч самурайский на столике в ножнах:
призрак сидящего рядом Сигала(*)...
(Только его мне в стихах не хватало).

Меч осторожно сниму вместе с краской.
Перепишу погрустневшие глазки.
Блеск им придам от окошка напротив.
Утро, мерцанье на кожу отбросив,
в щели проникнет холодным рассветом
не по нью-йоркски московского лета...
После... Колени прикрою листочком.
Чей-то размашистый будет там почерк
виден неровными волнами линий...
Дерево ближе к окну пододвину.
Облако вставлю над серою крышей
дома напротив. Летящий неслышно
авиалайнер взметну за высоткой.
Странный узор, что невольно мной соткан,
сетью антенн довершу и верёвок.
Всё это в рамках оконных двух створок
старой квартиры в моём подсознаньи...

Будет ли это (иль было) - не знаю.
Просто рисую, бессмысленно вторя
звукам, что, может, оформятся вскоре
в это пространство пролётов
                                           и лестниц...
Выйду на улицу. Ветер и месяц
встретят, как будто на новой картине.
Брови невольным движением сдвину
и поплыву по течению ночи
песней ещё не родившихся строчек.
12/19/2000
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


        Стивен Сигал:
        Голливудский актёр.
        Мастер восточных единоборств.


                                          След
                         "На улицах тьма Уже столько лет
                         И ветер забыл свой путь..." (из песни Кати N)
Вера у нас одна.
Нету у нас другой.
Тьма - это ночь без дна.
Каждый во тьме - изгой.

Карты легли - врут.
Стоит ли их брать?
Может, твой друг - Брут?
Может, ты сам - враг?

Вера у нас одна.
Шаг в темноту - путь.
Тьма - это ночь без дна.
Где-то внутри - суть.

Стоит ли ждать свет?
Эхом в ушах: "Пусть
скроет песок след,
скроют часы грусть".

Вера у нас одна.
Песни другой - нет.
Где-то во тьме - знак.
Сверху - минут снег.

Нам не дано знать.
Значит, опять в путь.
Верить нельзя снам,
что в темноте жуть.

Тьма - это ночь без дна.
К свету ведет след.
Песня у нас одна.
Веры другой нет.
11/30/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Восковая табличка
                         Я живу на стихах, как сердечники на валидоле,..
                         ...И душа превратилась в живое подобье свечи.
                                                                      Иммануил Глейзер
А душа растеклась по бумаге
                                   растопленным воском.
Я разгладил её и достал заостренный стилет.
И я начал писать. Воздух вздрогнул.
                                             И как-то неброско
я собрал снова душу,
                            но часть - упорхнула на свет.

Я бездомный юнец.
                          Обладатель заветной таблички
и заточенной палочки - что ещё можно желать?
Растекаться любовью? Дело странной
                                            нелепой привычки.
Растекаться стихами?
                              Неведомой страстью пылать?

Где ты, юноша пылкий
                              с горящим закатом во взоре?
Где витает твоя незнакомая с болью душа?
Может быть, над волной
                          пролетает, течениям вторя?
Может, тенью твоей
                      над свечою кружит неспеша?

Я опять растекусь,
                           отдавая словам предпочтенье.
Я опять соберусь, подарив вам остаток в стихах.
Но частички души улетят,
                                     недоступны прочтенью,
Чтоб на свечках растаяв,
                               остаться любовью в мечтах.
5/11/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Фотогалатея
                                     Михаилу Эзра
Сказал Роден: - "Беру и отсекаю!"
Всё очень просто: камень и рука.
Душа, в холодный мрамор проникая,
сверкает в нём декады и века.

Стоит фотограф рядом, в галерее.
Потом присядет молча, как Роден...
В раздумьях о созданьи Галатеи,
как Фауст, зафиксировав момент...

Но как отсечь? Ведь негатив - не мрамор,
хотя и тот ошибок не прощал.
Одна, другая, третья... нету шарма.
Лишь птичек отдаленное прощай.

Поймать ещё неведомый оттенок,
теней игру, то самое - ОНО...
И вдруг приходит кадр в море плёнок,
чтоб Галатеей выпорхнуть в окно.
8/25/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Фотограф
                                     Екатерине Яковиной
Фотограф, ты оставил память
об упорхнувших наших буднях.
Запечатлел ты много зданий,
которых, как и нас, не будет.

Фотограф щёлкает. Секунда...
И вылетает  в небо птичка.
От пленки к пленке - наши судьбы
и стай незримых перекличка.

Листаю старые альбомы.
Тут всё знакомо и не очень.
Вот отпечаток старый, тёмный.
Он рассказать так много хочет.

За каждым снимком - жизни строки,
прошедшие не раз сквозь призму.
В домах, в траве, в деревьях, в стёклах -
безвестных судеб виден призрак.

Фотограф щёлкает, и птичка
вливается в таких же стаю.
Мгновенье поймано с поличным,
а день взметнулся и - растаял.

Мне кажется порой, что звёзды -
скопления таких вот птичек:
метаморфозы ночи поздней
с гудком последней электрички.

Нас встречи ждут с ушедшим миром,
закрученным, как фотопленка.
Там и злодеи, и кумиры,
и смех беспечного ребенка.

Застыли образы и годы.
Застыли лица, судьбы, души.
Застыли радость и невзгоды...
Листай альбом. Смотри и слушай.
3/30/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Перевод с неизвестного
Я одинокий ездок
   по дороге, ведущей к мудрости,
      что отдаляется с каждым шагом.

Я Клинт Иствуд, глядящий
   на вечерние горы.
      И в моем прищуре видна его усмешка.

Я неуловимый мститель,
   спешащий на закат
      барельефом на фоне солнца.

Я футбольный мяч,
   разбивший оконце
      соседа, забывшего своё имя.

Я тот, кого нет с ними.
   С теми, кто прочтёт и осудит.
   С теми, кто неподсуден
      в том, что не понял…

Кони. Кто же их гонит?
Ветер, раздувающий вечер?
Вече? Лошадиное или человечье?
Вечно.
            А мы снова беспечны.
   Беспризорны.
                           Вроде.
Потому что мы бродим
   где-то
             на закате лета,
      по Земле этой ходим.
Понимаем ли?
             Переводим
дни и мысли.
   Кто хитрит, а кто - честно.
Что же дальше?
                           Неизвестно.
11/7/2000
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Поспешный диптих. Не спеши
Когда на зеркало страницы
по мановению души
слова слетаются, как птицы,
я слышу шёпот: "Не спеши!.."

А я спешу, спешу без меры,
пока ты сладко спишь - пишу,
не от желания быть первым...
Я этой спешкою - дышу.

"Ты шут!" - Да, шут. Да шут со мною.
Что напишу - потом сомну,
перечитав порой дневною.
И снова буду ждать луну.

Так в чём же смысл? В отраженьи
любви и бренности души?..
Ты сладко спишь, рука в движеньи
выводит строчку: "...Не спеши!"
12/2/2000
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Поспешный диптих. Не спугни
Я прошу, не тревожь
ты бумаги моей понапрасну.
Я прошу, не  гони
ты с неё отраженье души.
Я прошу, не зови,
ведь мгновенье итак так прекрасно...
Я прошу, не спугни!
         Я прошу, не нарушь!
                   Я прошу, не спеши!
12/2/2000
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                        Два несерьёзных стихотворения о процессе стихосложения
                                          Кошачья логика
Говорила кошка кошке:
"Я пишу стихи немножко,
В день погожий и в ненастье
Ваське - серому на счастье."

Отвечала киске киска:
"Для меня важней сосиска,
не для Васьки, а в желудке.
И без всяких прибауток."
7/13/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Одуван
"Когда б вы знали, из какого"
"Тогда бы знали и на кой…"(*)
О дайте, дайте мне забора
своей натруженной рукой.

О нет, писать на нем не буду.
Хочу взрастить там одуван.
Как без добра не будет худа,
так не скажу "на кой" я вам
7/19/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


        (*) На поэтическом вебсайте  www.stihi.ru
        прочитал следующее двустишие первая
        строка которого принадлежит Анне Андреевне
        Ахматовой, а вторая одному из участников сайта,
        под псевдонимом...
       
           Как-то само собою возникло продолжение.


                                          Неизвестному (мне) поэту
                                     П. Д-ву
Здравствуй, поэт неизвестный
мне (до текущей минуты).
Азбуку Морзе услышав,
я прилетел к "многоточьям."

Я прилетел на разведку,
вслушался, глянул, остался.
Но констатирую факт сей:
"Стало нас с Азбукой трое,

   ставящих
                   всякие
                               точки."

Но это просто так… к слову.
Ежели всё же по делу:
"Рад, что услышал я точки,
в Ваших краях пролетая."
7/13/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Логическое стихотворение
                          Скептики, пожалуйста,
                          не требуйте от поэта логики
Я написал логичный сей стишок.
В нём сердце - только часть от организма.
В нем молнии удар - электрошок,
а мысли о любви - от онанизма.

В нем мысль - биохимический процесс.
Любовь - трамплин в зачатии потомства,
причина, вызывающая стресс,
последствие случайного знакомства.

Цвет неба - преломление лучей
над нижними слоями атмосферы.
Ручей, журчащий звонко - там ручей,
а лес там предпосылка для фанеры.

Над лесом, как обычно, облака,
как следствие простого испаренья.
А бешено строчащая рука
инструмент сохраненья вдохновенья.
2/27/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Аксиома
Я сделал открытье
                     "О силе упрямства".
Упрямость упрямца
                    зависит от роста.
Оно равномерно струится
                    в пространстве.
Воистину, всё гениальное
                    просто.

И если упрямец
                    хоть чуточку выше,
то лучше не спорьте -
                    всё будет впустую.
С высот глядя вниз,
                    он вас вновь не заметит.
Навек заучи
                    аксиому простую.
5/29/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Писака или я глазами недоброжелателей
                                     Моим недоброжелателям…
Цветочки да листочки?!. Ерунда!
Подумаешь, трава... туриста стиль.
Была бы еще рифма хоть куда,
а тут фигня: рифмует с килем штиль.

Мы это проходили сотню раз,
мы не желаем Визборов плодить.
Да... автор явно в лирике погряз.
Наверняка любитель побродить.

Зачем писать опять про этот лес?!
Там холодно и сыро и клещи.
Писал бы про технический прогресс,
про то, что не журчит и не пищит.

С поэзией, похоже, дело швах,
коль влез в нее подобный графоман.
И пусть ее... и хватит о словах.
Пускай бредёт, пусть ищет свой туман.
4/21/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          О вежливости
Сказать идиоту, что он идиот,
порой до безумья приятно,
Но такт мне людей обижать не даёт,
слова возвращая обратно.

Когда бы я смог на секунду его,
забывшись, упрятать подальше...
И мой идиот меня снова клюет,
не чувствуя в голосе фальши.
3/24/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                       Диптих с риторическими ответами и вопросами. Кто в ответе
                         Куда нас всех несет
                         и кто за всё в ответе?…
                             Владимир Степанцов
Дорога пыльная да небо,
и тишина, и мы при ней.
Надежды воздух не колеблют
дрожанием ночных огней.
Но тот один, что ярче светит
и дарит путеводный луч,
как будто протыкает ветер
и лес непроходимых туч.

И вот уже немного легче
(была бы пореальней цель).
И не болят как будто плечи.
И виден свет в твоём лице.
Ты чувствуешь себя в ответе,
не сознавая, перед кем.
А рядом бродит тот же ветер
в смешном (из листьев) парике.

Звезда наматывает спиннинг.
Часы стучат "при-вет прос-так".
Тень снова падает за спины.
"Ну, что? Идешь?.. Да будет так!"
Всё тот же ветер дует, вторя,
как раньше, злобы не тая.
"Так перед кем в ответе?.." – скроет.
Лишь улюлюкнет: -  "...всё не зря."
12/18/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                       Диптих с риторическими ответами и вопросами. Ответ не прозвучит
                         Куда сквозь тьму
                         летит и кружится Земля?
                                Владимир Степанцов
Куда летит Земля?
Куда, и для чего?
Зачем на ней поля,
и рощи, и любовь?..

Зачем мы ищем путь?
Откуда мы идём?
Чего нам не вернуть?
Чего уже не ждём?

И есть ли в чём-то смысл?
И если есть, - то в чём?
В доходчивости чисел?
В вопросах: что почём?

Ну а Земля – летит.
Неведомы пути.
Ответ – не прозвучит.
И, значит, нам идти.

18 декабря 2001 года.
12/18/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Быть проще
Я использую рифмы простые.
Я записан в плохие поэты.
Гордость или, вернее, гордыня
иногда возмущаются этим.

Ведь простые - не значит плохие.
Есть душа и присутствуют мысли.
Боль и радость слагаю в стихи я
в образ некий, что временем смылся.

Существую я с кредо "Будь проще".
А стихи - часть его отраженья.
Гениальность поэту не прочат.
Гениальность - она от рожденья.

Простота - воровства много хуже.
Но не будем две истины путать.
Простота - украшение дружбы,
путь кратчайший меж сердцем и сутью.
2/23/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Прохожие
Улица - лицо. Лицей.
Улица - одно целое.
Если улица станет моей,
значит, по ней иду к цели я.

Иду или еду. Метро, трамвай,
с утра или вечером
          троллейбус последний.
Мне шелестит в аллее листва
о нашем наследии.

Улица моя - она не Арбат,
но с Окуджавой влился я
в её цветов весной аромат
и осенью в слизь её.

Слизала зима былую грязь,
на дрязги похожую,
но скользко, и люди
                   проходят, злясь,
но так ведь положено.

Придёт весна, подсохнет асфальт.
Из сна восторженно
мы сделаем сальто и
                         к лету вспять
пойдём. Прохожие.
11/8/2000
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Оранжевый проспект
                         мелодия, как дождь случайный,
                         гремит и бродит меж людьми
                                                Булат Окуджава
Люблю я Ленинский проспект
в тот странный поздний час,
когда оранжевым дождём
стекает он на нас.

С его волшебных фонарей,
умывшихся дождем,
cтекает время… У дверей
закрытых молча ждём.

Мы молча ждём. Настанет час.
Придёт заветный день.
И в точности как в прошлый раз
мелькнёт в проёме тень.

И тень твоя метнётся прочь,
к троллейбусу спеша.
И будет мокнуть эта ночь,
поэзией дыша.

Троллейбус свистнет, и потом
секунд ворвется стук,
и Окуджава… Песней он
заполнит пустоту.

И на оранжевый проспект,
умывшийся дождем,
шагнешь… Надежда и успех,
И сам - непобеждён.

Непобеждён и не забыт
вновь возрождённый слог.
Его давно ты сочинил,
но спеть пока не смог.

Оранжевым дождём души
шумит большой проспект.
И лишь немножечко щемит
забытых строчек свет.
5/17/2000
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Школьный диптих. Десятый класс. Март (стр. 146)
                                          Школьный диптих. Последний звонок
Мы улетаем всё дальше и дальше.
Улицей лица. Столица. Пыльца
нам не досталась. Не чувствуем фальши.
Ветер уносит нас прямо с крыльца.

Не опылённые. Первые ласточки.
Та же картина мгновенье спустя.
Всё то же самое: битые лампочки.
Только упущен какой-то пустяк.

Мальчики. Девочки. Бантики белые.
Девушки. Запахи. Косы и смех.
Звон колокольчиков. Выводы смелые.
Кисточки  взмах… Будто сдуло нас всех.

Снова кружимся в весенних метелях мы.
Пух тополиный и усиков пух.
Выросли девичьи груди… Как смели?
Смехом колышутся, радуя слух.

                       * * *

Вечер над городом в дрейфе безветренном
мягко планирует в зелень садов.
Крылья расправлены. Карты проверены.
Каждый к труду к обороне готов.
12/15/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Прибалтика
Солнце в небе голубом светит,
и на встречу к нам летит ветер.
Он по берегу волну гонит,
и волна сама в себе тонет.
Далеко вперёд бежит берег,
расстоянье мы до мыса мерим.
Может быть, ещё идти с милю,
а следы, что позади - смылись.

Ветра в соснах дребезжат струны.
Это чудо бог назвал - дюны.
Там, за ними, даже в шторм тихо.
Ну а мне милее пляж дикий.
Опьяняет аромат моря.
Чайка с чайкой в вышине спорят.
И я верю, что Земля - сфера.
Горизонт - дугой. Дугой - берег.

                   *  *  *

Небо только миг назад было чистым.
А теперь состав из туч мчится.
Море было голубым. Стало - серым.
За волной идет волна злее первой.
И в резиновых штанах вышли люди.
Это значит, что бросать щепку будет,
что черпать её они будут сеткой,
и янтарь в ней находить глазом метким.

Нужен им лишь великан с муху ростом.
Ну а нам разрешено выбрать просо.
В коробке от спичек их три десятка.
Разобрали мы янтарь без остатка.
Над спасательным постом вновь флаг черный:
значит, точно бушевать ночью шторму.
За волной идет волна в штурм на берег.
Все равно до мыса путь будем мерить.
6/18/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Побережье
Я бываю здесь реже.
Воздух прозрачностью режет.
Чайки кричат: -"Где же?"
А что я? Я тут - заезжий.
Одетый слегка небрежно.
На тебя смотрю нежно.
Я как будто стал прежний.
А дюны - они всё те же.
Рассвет сквозь иголки брезжит.
Ветер шумит прилежно.
Море - безбрежно,
но вокруг - побережье.

Я бываю здесь реже…
11/8/2000
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Закат
Он соткан был из ветра и огня:
стакан вина, разлитого над нами.
Стекали каплями следы былого дня.
Стихали краски там, где было знамя.

Стихам я предпочел бы, право, кисть:
слезами звёзды капали на город.
Слезал по скату крыши желтый лист.
Слизал прохожих с улиц первый холод.
5/14/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Беспризорник
Город растворяется в воде,
исчезая вместе с горизонтом.
Он разлился: синий беспредел.
Заблудился старый беспризорник.

Город растворяется в ночи,
так же, как потом в рассвете - звёзды.
Отыскать забытые ключи
от любви бессмысленно и поздно.

Город растворяется во сне.
Сон - во мне, а я - в своей печали.
И вода, слезы твоей пресней,
как любовь, в ночи меня качает.
12/14/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Пеликан
Пеликан из пустыни Намиб
мне принёс одиночество в клюве.
То ли время порвалось на миг.
То ли вечность, которую  сплю я.

Снится мне жёлто-красный песок,
под печальным чуть розовым небом...
Забытьё моё длится часок.
Просыпаюсь - в реальную небыль.

Видно, всё ж мне разлуку принёс
пеликан из далекой пустыни.
Слышу стук беспристрастных колёс.
Небо серое осенью стынет.

Вдоль дороги считаю столбы.
Вспоминаю мгновения счастья.
И уже я не знаю, где быль,
а где сон... Перемешаны части.

Я опять возвращаюсь назад.
Средь барханов синеет, как прежде,
отраженная неба слеза
озерком одиноким надежды.
8/29/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Другой снег
Сегодня падал снег.
Он раньше был другим:
мгновений светлых бег,
рисующих круги.
Он падал за окном.
Он был белей всего.
И всё казалось сном,
что было до него.

Что было не вчера -
забудется потом.
Растают вечера.
Спою я вам не то.
И будет падать снег,
такой же, как сейчас,
чертя приставку "не",
быть может, сгоряча.

Мне вспомнится - другой.
Не то чтобы белей...
Не станет он пургой.
Не буду я смелей...
Все та же чехарда
снежинок и секунд.
Сначала будет - "да"...
и соли после фунт.

Сегодня за окном
кружится редкий снег:
поставленный на кон
проигранный забег.
Ночь всходит неспеша
и топит белизну.
Задумалась душа,
под утро лишь заснув.
10/11/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Почти ностальгическое
                                     Гари Лайту
Он пишет о знакомых городах.
Ныряю в буквы, словно в наважденье.
Переживаю снова я рожденье
созвучий, уцелевших в холодах.

Он пишет о далёких городах,
что с каждой строчкой
                          станут много ближе.
Друзей улыбки прежние увижу
и улицы, плывущие в садах.

Он пишет о любимых городах,
и расстоянья стягивает чувством.
И строфами его опять лечусь я...
Рука выводит что-то о следах.

Он пишет о чудесных городах,
любовь к которым
                         свяжет нашу дружбу.
Москва и Киев в стих врастают глубже...
Февраль.
          Нью-Йорк.
                      Среда уже в бегах.
2/28/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Киевские осколки
                         Я ездил в Киев много раз. Обычно, в мае и июле, несколько лет подряд. Я
                         очень люблю этот город, с которым связан не только корнями. Там жили и
                         живут мои родные, там живёт мой друг. Я провёл в нем много прекрасных
                         дней и написал один из любимых  циклов "Ночные поезда"
Я не писал о Киеве стихов,
и вдруг - он встал своей красою древней.
И этот сон: немой, чудной и нервный,
меня пронял до самых потрохов.

Не помню дней и улиц имена,
но купола сквозь океан сияют златом.
Я по Крещатику опять иду к Арбату,
и тополя роняют семена.

Он жив во мне и вновь зовёт туда,
где запахи весны и лето скоро.
Владимир наблюдает с косогора,
как я пишу "Ночные поезда".

Как некогда сменяет никогда,
так витражи слагают из кусочков:
осколков стёклышек,..
                      а я из этих строчек...
В Нью-Йорке тоже плещется вода.

Я, плавать не умея, переплыл
однажды Днепр, правда, в узкой части.
Я был тогда совсем не этим счастлив,
а тем, что Чичибабина купил.

Осколки ненаписанных стихов,
каштанов, улиц, мостиков и парков
на слайде старом (выцветшем, но ярком,
как заросли московских лопухов).

Всё вновь сплелось, что дикий виноград
на стенах и балконах в доме дяди.
(Ещё один осколок мною найден,
и я ему, как рифме новой, рад.)

Осколки мозаичного панно
я не могу сложить в одну картину,
и стих рождается
         нескладный, странный, длинный.
Двенадцать лет... Недавно и давно.

Картинок мало. Есть один лишь стих
и ощущенье радости и лета,
свободы, дачи, друга, и рассвета,
и мира, что на миг всего притих.

Пора закончить этот перекур...
без сигарет. Уж десять лет, как бросил.
Дела не ждут, стихи писать не просят...
Но это всё из области фигур.

В Нью-Йорке - ночь. До точки - три строки.
К Подолу мчусь с Андреевского спуска.
Мне хорошо, хотя немного грустно.
Как следствие... А, может, вопреки.
2/28/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Чикаго – Нью-Йорк
Горсткой пепла упала печаль.
Арабески узоров на стеклах.
Разговор на исходе зимы -
иероглиф начала стиха.
Лейтмотив - эта встреча. Уже
Арчи - пудель сидит на коленях.
Йо-мое он балдеет, как мы,
только что завершившие ужин,
увлеченные новой игрой.
3/1/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Триптих о Нью-Йорке. Влажность (стр. 22)
                                          Триптих о Нью-Йорке. Бродвей (стр. 23)
                                          Триптих о Нью-Йорке. Кафе Any Way
В полутьме Нью-Йоркского кафе
мы сидели, слушая певицу.
Незнакомой песенной строфой
Any Way мерцали наши лица.

Наш на час заслуженный причал,
блюдо необычного десерта.
Фрукты, кофе, соус на свечах,
тихая нехитрая беседа.
Две ступеньки вниз от суеты.
Зеркала. Семь столиков и стойка.
У певицы с текстами листы,
у меня свои возникли строки.

Убежать от этого нельзя,
как не убежать от провиденья.
Исчезают новые друзья,
возникают старые виденья.
Дом, работа, творчество, судьба…
Круг, прямая или треугольник?!
Может, ты и выдавил раба,
только ты пожизненный невольник.

Так невольно вызванная дрожь
перебором струн коснулась тела.
Из души умчались грусть и ложь.
Почему… она так опустела?
Я тебя не вижу в темноте.
Лишь знакомый профиль очертаньем.
Час, нам данный, мигом пролетел
незнакомым словосочетаньем.

Мы выходим. Нас встречает ночь
группой незнакомых нам прохожих.
Десять тридцать. День уходит прочь.
Завтра будет новый, непохожий.
4/30/1999
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Мечтатели
                         Чтоб выпить мир одним глотком,
                         Чтоб в этом утонуть рассвете,
                         Бегут по лужам босиком
                         Мечтатели - навечно дети.
                         Они не верят в королей…
                        
                                                   Maria J. William
Да, мы не верим в дутых королей,
несясь по лужам тёплым босиком.
Соединяет прошлое Бродвей
с грядущим, ночь пролив на нас тайком.

Отрезок дня длиною в две строфы.
Отрезок ночи в две ещё. И, ша!
Наполнен тайной новою эфир,
и им живет наивная душа.

А утром снова в быта круговерть.
Где места нет ни рифме, ни мечте.
Где некуда и некогда смотреть,
и для прохожих чем-то мы не те.

Бродвей журчит квартетом языков:
Родной(1), испанский, русский и иврит.
Здесь прошлое мы клеим из кусков.
Здесь будущее рвется сквозь гранит(2).

Бродвей течет. Один конец в Москве.
Другой в туман уходит за Гудзон.
Уже он пересёк Двадцатый Век.
Уже за дымкой новый горизонт.

И мы вослед несемся босиком,
оставив сумрак кухни в полусне.
Но вспыхнет словом спички огонёк,
и многое становится ясней.

Романтика работы по ночам -
корабль, уносящий нас от бед.
И творчества волшебная свеча
желаннее неведомых побед.

Да, мы не верим в дутых королей,
мечтая выпить мир одним глотком,
когда мы наблюдаем, как Бродвей
рассвет пересекает босиком.
5/29/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


        (1)  Имеется в виду – английский язык
        (2)  В Манхеттене много скальных выходов


                                          Предчувствие
                         “Я вернусь в этот город...”
                         из стихотворения Елены Ч.
Ты вернёшься в мой город
       суровой и снежной зимой.
Я узнаю об этом,
       хотя мы ещё не знакомы.
Ты вернёшься домой,
       впустишь в комнату слёзы и холод,
и прошедшее лето
       закроешь осипшим замком.

Ты вернёшься  в свой город,
       не зная, что в нём есть любовь -
одинокая, словно
       в подъезде замёрзшая кошка.
Приподнимется бровь.
       Удивление… это не повод.
Но родилось вновь слово
       и колет под сердцем, как нож.

Между нами стена -
       расстоянье не толще руки.
Мы не знаем ещё,
       что столкнемся случайно в подъезде,
что вдруг станет другим
       этот город, воспрянув из сна,
и начнётся отсчёт…
       Плод запретен отчасти, чтоб грезить.

Этот город не спит:
       он случайно затих до поры,
и укрылся платком
       ослепительно-белого снега.
Нас уносит порыв…
       Тебя нет, ты - не здесь, ты - в пути.
Новой рифмы глотком
       ты внимаешь мелодии с неба.
11/29/2000
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Нарезка
                         Лицом в сиденье, пропахшее синой…
                         Невыносимо!"...      А. Вознесенский
                        
                         А я красива! Невыносимо…
                                                                 Ф.
Вы так красивы. Невыносимо...
А я, как мамонт, хиляю мимо.
Над нами купол небесно-синий.
И не хочу я быть в  пантомиме.

Доисторичен в своей я боли.
Я был бы счастлив, когда б Вы съели
меня с моею резьбой и солью...
Я винт из прошлой, другой недели.

Сейчас исчезну за поворотом,
судьбой закрученный в день вчерашний.
Я не сказал Вам, быть может, что-то...
Я кот, конечно... Но кот домашний.

Вы не смотрите, что с виду хилый,
что перепачкал усы в сметане.
Я умный, добрый и очень милый,
и полюбил бы я без обмана.

А может, плюнуть на воспитанье
и, поравнявшись, сказать Вам: "Здрасьте!"
Я так устал без любви скитаться.

... А вдруг одной мы с тобою масти.
3/15/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Кресло
Она ходит ко мне иногда просто так поболтать
и, болтая ногою, пьёт кофе,
                                  расслабившись в кресле.
Её голос заходит в меня в полусне... Благодать.
Тот же кофе я пью, не вкушая –
                                     мгновенье прелестней.

Мы знакомы два года.
                           Живём по соседству. Друзья...
Иногда посещаем театры, кино и музеи.
Дни проходят щелчками, по линии года скользя,
словно бусы на тонкой и белой, влекущей так
                                                                   шее.

Эта шея влечет поднимать
                               и спускать грустный взгляд,
огибая лекалом манящее нежное тело...
Всё, чего я боюсь: - независимых трогать нельзя
даже словом,
                хотя,
                     если честно: -
                                     я просто не смелый.

Я боюсь потерять то, что есть: - этот кофе и сон.
Это старое кресло так долго стояло пустое.
4/25/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Яснее лишь… звёзды
                         Люблю людей, собак и свободу
                                                   Ася Анистратенко
Она любит людей, собак и свободу.
Она любит смотреть на воду.
Вечерами - она читает,
            глядя в окошко
                   на снега окрошку,
                                  что сыплет уже неделю...
Мечтает.
                 А я что-то медлю.
Не то, чтобы был не уверен.
Я знаю, что буду ей верен.
Мы знаем друг друга два года...
Люблю я такую погоду, и легкое снега круженье.
Рождается жизнь в движении.
                   Я знаю, что буду ей верен...
Но стоя опять у двери,
Боюсь, что за гранью дружбы
Я попросту ей не нужен.
Себя подбодряю: "Ну же!.."

Сейчас позвоню два раза.
Привычная будет фраза:
"Привет, ты немного раньше..."
А я ей отвечу: "Знаешь..."
Но губы мне сдвинет пальчик
и это одно лишь значит,
что надо идти на кухню
и снова надежды плюхнуть,
как тело дурацкое, в кресло...
                   Сравненье моё неуместно.
                                     На улице снова снежит,
а я буду прятать нежность,
           опять говоря о чем-то,
что нравится той девчонке,
что ловко готовит ужин,
                          который мне вовсе не нужен...

Как сложно в простейшем признаться...
Ей завтра уже девятнадцать.
А мне уже двадцать восемь...
                                  Я даже имею проседь...
Куплю ей завтра собаку,
а после - я буду плакать
                              беззвучно,
                                       никем не распознан...
Простимся мы ночью поздней.
Я вновь не смогу решиться.
А нужно ли мне раскрыться?
                         Уже вторую неделю
                                      над городом, без идеи
кружатся и падают снеги.
Я счастлив лишь только с нею.
Я счастлив сей полночью поздней.
                               Яснее лишь только звёзды.

Пешком возвращаюсь снова.
Никак не найду я основы.
                             Потерян,  в ночи и чувствах.
Мне холодно, грустно и пусто,
Я должен принять решенье.
                  Отпразднуем с ней день рождения.
                           Рождается жизнь в движении.
Но любит она свободу,
и любит смотреть на воду…
Поездка к реке не повод,
               к тому же сковал её холод,
                            я рад, что река не чувства,
                            и этой догадкой лечусь я.
Нет, всё-таки нужно - завтра.
И будет - что будет.
                                 Баста!
3/10/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Трактат о наивности
Увы, я уже не наивен:
уже и чётче линии
                       выводит рука спонтанно.
На паспорте морда странная.
                       Что делать - уже не шестнадцать,
                       пришлось мне по новой сняться.

Увы, я писать стал лучше,
что значит, что больше чушь мне
уже теперь не простится...
               Ближе и четче лица
                      Людей, с которыми связан
                                  работой, любовью, фразой.
                      Мне нужен другой калибр
                      (трудней стало делать выбор
                                   из двух вариантов даже...)
Почти не бываю на пляже.
Не трогаю взглядом брюнеток,
                       и меньше мне нравится лето.
                                 Увы, я давать стал советы
                                 не только тем, кто моложе,
                                 решая, что мне положено…
Но также люблю мороженное.
И рожа моя всё та же.
                 Усы я в сметане мажу.
                    Друзьям заливаю лажу
                      о том, что почти женился
                         на той, которой приснился
                           однажды в тени старых пиний…
Увы, я уже не наивен.
Подруг круг значительно уже.
     И нету межполой дружбы,
          Любви нету с первого взгляда,
                всё это для рифмы  лишь надо
                     поэтам… Они - различают.
                          Уж лучше бы их не читал я.
И всё же
                ищу в толпе лица.
                                              А вдруг - случится.
3/11/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                О различие между кофейным и чайным сервизами
                         - Сэр, Вы давно курите?
                         - 60 лет...
                         - А Вы знаете, что за эти годы Вы
                         потратили на сигары сумму, на
                         которую могли бы купить, скажем,
                         вот этот небоскрёб!
                         - Простите, а сами Вы курите?
                         - Конечно, нет!
                         - А небоскрёб у Вас есть?
                         - Нет - у...
                         - А этот... как раз мой!
                                           Из старого анекдота
В кофейные чашки
               сложно разлить дым от сигарет,
     особенно если ты бросил курить.

На сумму,
                  сэкономленную на зажигалках,
можно купить чайный сервиз
хотя без виз
           не удастся пригласить
                                    друзей на чай.
Невзначай....
Ведь Москва не там, где Нью-Йорк...
Тогда какой с него прок,
если ты сам пьёшь из глиняной кружки,
а твоя подружка
                             пьёт кофе.
Её профиль
                     сводит тебя с ума,
но сумма
         несказанных слов
                     ускользает
                     весьма ловко.
Она - не хочет быть золовкой
                            твоему брату.
Она не прочь пройтись по Арбату...

Сервиз передаришь позднее,
а пока
           вдвоём по Бродвею
                      спешите к тебе в апартмент.
                 Весна бросается мартом.
           Ты далеко не противен...
Пирог заполняет противень.

Она сидит напротив,
уставшая после работы..
            В отличие от тебя - курит.
            А ты её слегка журишь,
            что она обещала бросить...
            А она - потреплет твою проседь,
            затерянную у виска справа,
            улыбнется, и скажет, что не права,
            и подставит для поцелуя головку,
            несмотря на то, что не хочет
                                            быть золовкой
                              твоему брату...
И далеко до Арбата.
Но зато близко профиль.
   И остыл кофе.
      И беседа уносит
         от сигарет и от чая,
            и ты встречаешь
и речной всплеск, и крики чайки.
   Отчаянно, без утайки
                                    ищешь слово
и, не найдя, снова
пьешь чай из любимой кружки,
наслаждаясь глазами подружки.


А пирог опять подгорел.
3/25/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          О любви к преферансу
                         Как в старом немом черно-белом кино...
                         ...  Мой Гамлет, Мой Мастер, Мой Граф Монте-Кристо,
                         Ты только мне вслух признаваться не смей.
                                                                                   Марина Гарбер
Я пулю давно не пишу в преферанс.
Увы.
         На вистах я уже не блефую.
И с грустью в глазах констатирую:
                                                  "Пас..."
Себя за любовь отлученьем штрафую.

Разлука привязана к луке седла,
седана сиденью, обивке из кожи.
Вращаюсь в ночи вопреки или для...
Вослед Окуджаве промолвлю: "Мой Боже..."

Ты смотришь мне вслед, повторяя: "Прости,
я, право, пыталась..." - что дальше - не слышно.
Из лука стрела попадает в сти
                                              хи
в строку всередине
                           "... что вышло -
                                                то вышло".

Каблук выдает неуверенный шаг.
Глаза зеленеют сквозь хлопья тумана.
Е2 - Е4. Осечка и шах...
И я не герой ни кино, ни романа.

Разлука привязана к луке седла.
Стянули все жилы из старого лука.
А сказки начало: "Жила да была…"
А с новой страницы: "Была лишь разлука".

Я пулю давно не пишу в преферанс.
Мне легкого выигрыша, право, не надо.
Любовь - как в кино. Черно-белый сеанс.
Улыбкой с экрана - ночная прохлада.
3/14/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          В чёрной дыре
                         А ты по-прежнему всё ждешь писем,
                         Тебе по-прежнему не те пишут...
                                                          Ася Анистратенко
Почтовый ящик пуст, как чёрный дыр.
До дыр протёрты джинсы на коленях.
Ты куришь и жуёшь швейцарский сыр.
В усы искусно прячешь ты сомненья.

Читаешь ты потрепанный журнал:
стихи, в которых слишком много боли.
А автора ты так и не узнал.
(Обложки нет. Оборвана...)
                                       А стоит?

Ну, повезёт, и номер ты найдёшь.
Заштопаешь дыру в своем незнании.
Но это ведь не то, чего ты ждёшь,
а только отвлечение сознанья.

Минута слабости пройдет, как дым и снег.
Курить ты бросишь, волю тренируя.
Ведь суть не в том, что писем больше нет,
а в том, что, не забыв, ты ждёшь другую.
3/10/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Зимние каникулы
За окном висит фонарь,
                             вообразивший, что он Луна.
Что луна?
           Она в небе.
                           Но и она небыль.
                                                Её скрыла стена
дома напротив.
Есть только фонарь - но он врёт ведь.
За окном тишина и январь.
                           На стене инвентарь нарисован.
Обои.
           Янота(*) играет на гобое.
                                           Или фаготе…
                                                          Не помню.
Работа…
                 А мне в отпуск охота.
Под эти концерты Вивальди.
Очертя, позабыв, не глядя.
                                  Ненадолго.
                                             Позабыв о долге
быть здесь и трудиться…
(Что за чушь возникает в башке,
                                   когда не спится…)
А фонарь веселится.
                             Свет - струится.
На обои детской ложится.
                                     На мячи и на клюшки
сына Илюшки, который на даче.
Жена прислала е-мейл, что он не плачет,
                                                  набив шишку.
Просит захватить с собой мишку,
                                               того, что на полке
справа.
              Яноте кричат уже браво.
Фонарь закончил работу.
                                   Потух.
                                           Очень спать охота.
… не забыть заказать ворота
                                           на дачу…
То ли сон,
             то ли кто-то плачет?
                                         Сон - не иначе…
Наконец - то.
Фонарь путь укажет в Венецию,
где Вивальди играет Янота,
                                      где нету работы,
и не надо для дачи ворота,
и не надо ворота для дачи
                                      тем паче.
3/9/2000
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


        * Габор Янота - известный музыкант фаготист.


                                          Это просто девчонка
Две косички, две бровки,
что собрались в полёт.
Это просто девчонка,
если кто-то поймёт.
Это просто надежда.
Это просто глаза.
Две косички, как прежде.
И никто не узнал.

Это просто соседка.
Это просто мечта.
Строчки песни… беседа.
Но никто не читал.
Две косички. Косынка.
Двух озёр синева.
Кто-то звёзды просыпал.
Кто-то имя назвал.

Это просто девчонка.
Девятнадцатый год.
Две косички, юбчонка.
Счастье мимо идёт.
Кто его остановит?
Кто утонет в морях?
Оси вновь наготове.
Звёзды в небе горят.

С ней мы просто соседи.
С ней мы просто друзья.
Я сегодня уеду.
По-другому нельзя.
Две косички в альбоме.
Путь далёк. Гул затих.
Я чего-то запомнил.
Не об этом ли стих?
2/6/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Аэронавигация
Мы летать умели раньше:
я - пониже, ты - повыше.
И летали мы без фальши.
Ближе. К облаку ли... к крыше?

Нас дожди с тобой не смыли.
Нас с пути не сбили ночи.
Почему же я не "милый".
не смотрюсь в твои я очи?
5/29/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                       Школьная арифметика (или течение без подлежащего)
Как будто ни о чём.
Вполголоса, несмело.
Саврасовским грачом.
Банальным школьным мелом.
Меж пунктов "А" и "Б"
из небыли в былое.
К несозданной тебе.
Непознанной тропою.

Как будто в никуда
вдоль улицы обратно
весенняя вода
течёт - и то приятно.
Ненайденный ответ
к незаданным вопросам.
Весной тумана нет.
Так где же истин россыпь?

Спросонья - не взлететь.
Душа зимой устала
на прошлое глядеть...
Из "А" беря начало,
мечтой одной живя,
шагаю в "Б" – беспечен.
Пою, слова жуя...

Мотив той песни - вечен.
5/29/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Попутчица
                                     Юле N.
Я не знаю куда,
          обгоняя года,
                    мы несёмся с тобой по прямой.
Эта линия - жизнь -
          непрестанно бежит,
                    подымаясь и падая вновь.

Вот такой парадокс:
          "по прямой" под откос,
                    и опять из ухаба в полёт.
И тихонько душа
          впопыхах, не спеша,
                    о любви и разлуке поёт.

Нам с тобой повезло,
          что ухабам назло
                    мы умеем любить и корпеть.
Жить бы нам не тужить,
          но дорога бежит,
                    не давая душе запотеть.
6/5/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Два и двое
                         Всего два дня, насыщенные счастьем...
                         Казалось, годы уместились в них.
                                                                          Яфа
Всё очень просто: "Жили-были двое".
Всё так банально - встретились однажды.
Как будто не хватало им покоя.
Как будто не боялись этой жажды.

И были две неповторимых ночи.
И были два волшебных, чудных утра...
Дождём воспоминаний льются строки
и снег ложиться подле, память пудря.

Всё это было в прошлом, в старой сказке,
предельно устремляющейся в точку.
Идёт на стенах фар машинных пляска.
Весны грядущей набухают почки.

Всё очень просто: "Сказок бесконечных
нам подарить никто, увы, не сможет..."
Рука застыла над строкой беспечной.
Похоже, день был не бесцельно прожит.
7/13/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Маячок
                         Мы с тобою не знакомы пока
                                                   В. Третьяков
                                     барду Виктору Третьякову
Я тебя называю звёздочкой.
Я с твоим засыпаю именем.
Этой ночью опять морозило.
Значит, будут деревья в инее.

Всё покажется снова сказочным,
и откликнется, как аукалось.
Нет, не сон показался красочным,
не сомненья меня баюкают.

Нам разлуку не мерить милями.
ведь я знаю, мы снова встретимся.
Я ввалюсь со словами: - "Милая... "
Как метель, мои мысли вертятся.

Облака разлетятся снежные.
Маячком засияют с бережка
все слова, нестерпимо нежные,
что храним под сердцами бережно.
7/14/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Навсегда
Я не смею взглянуть на её силуэт,
что мелькнул за опущенной шторой.
Я уже улетел. Я не здесь. Меня нет.
И спасеньем мне будет лишь скорость.

Я закрою глаза. В перестуке колес,
в череде не моих полустанков
ветер песню споёт, что однажды унёс
в мир немой для моей иностранки.
8/4/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Роса и пыль
Возникнуть силуэтом в Вашей двери:
усталым, в запыленных сапогах...
Хочу не просто быть, не только верить,
росу сбивая в девственных лугах.

Хочу стать хоть на толику смелее,
вернувшись в город снов, что позабыл
мои шаги... И пусть мечты наглеют,
когда росу я сбрасываю в пыль.
8/4/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Украдкой
Всё дальше и дальше
заветный тот край,
куда устремлялась мечта.
Вокруг столько фальши:
смотри - не зевай,
и мысли свои не читай.

Всё выше и выше
заветный полёт,
а где-то под небом, внизу
чуть слышно
смешная девчонка поёт,
украдкой стирая слезу.
7/19/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Верить в сказку
Когда завершается сказка,
когда остаётся лишь иней,
всегда вспоминается фраза,
которую в детстве ты вывел.
Но солнце садится за крыши,
и люди вдвигают засовы,
и где-то за стенкою слышен
мотивчик приятный попсовый.

А ты пишешь песню иную,
своё сокровенное средство,
щеколду не тронув дверную,
шепча "все мы родом из детства".
Да будет твой голос услышан.
Да будет твой облик беспечен.
Когда?
        Когда сказку напишешь.
Когда сублимируешь встречу.
7/19/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Хотеть не вредно
                         А хочешь, с тобой поделюсь я
                         Любовью, похожей на птицу
                                                            Алёна N.
Хочу, чтобы ты поделилась
с рассветом той нашей любовью.
Хочу, чтоб надежда искрилась
закатом в разлившемся море.

Мечтою хочу воплотиться,
вернее - занять её место
(напившись студёной водицы,
подставив сомненья норд-весту).

Хочу!.. Это слово нескромно.
Но всё-таки, всё же... хочу я
своим поделиться огромным,
в меня не вместившимся чувством.

Хочу я на прежнее место,
забыв про пустые однажды...
Но нам изначально известно:
входить не случается дважды.
7/14/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Коньячный дым
                                     Б. Л.
Когда вокруг коньячный дух
и непонятен свой испуг
самой себе, то как-то вдруг
встает вопрос.
                     Опять из двух...

Опять решать. И выбор прост.
Он спрятан в скатерти из звёзд.
Он затаился на ветру,
а ты на скатерти черту

рисуешь пальчиком в ночи...
А голос шепчет: - "Что ж, кричи... "
И ты кричишь. И тишина,
сомкнувшись, Б-гу лишь слышна.

А что твой Б-г? Он вновь с тобой
во взгляде над слепой водой,
и лишь от прошлого круги,
как слёзы...
                    Слёзы береги.

Не трать...
                    Лишь рюмка коньяка.
Не опьянеть... Ни ветерка.
Коньячный дым не дал ответ.
На знак вопроса сил уж нет.
8/5/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Васильковый плед
                                     Ольге Сокол
Я не хочу писать в прошедшем,
но в будущем - не веселей.
Благословляю не нашедших
ни королев, ни королей.

Пусть будет счастлив каждый путник
средь солнца, ветра, облаков...
Пускай любовь им будет спутник.
Постелью - плед из васильков.

Пускай луна взглянёт с надеждой
в глаза, проникнув в них до дна.
Слова пусть литься будут нежно.
Звезда пусть будет всем видна.
8/6/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Июльские полёты в прошлое
В густую упаду траву,
и растворюсь в июльском солнце,
и не во сне, а наяву
вдруг пролечу сквозь эти кольца

назад. В цветные времена,
когда казалось всё прекрасней,
когда и солнце и луна
назло всему светили ясно.

Я облечу знакомый двор,
качели в парке и… девчонку,
когда забытый разговор
мне саданёт по перепонкам.

Я вспомню дней калейдоскоп,
и поцелуй в подъезде ночью.
А дальше… не увижу строк,
не то, что строк… обычных точек.

"Прощай, прощай!" - скажу потом
любви той первой - песне странной.
И недописанным листом
вернусь назад к другой, к желанной.

Под это солнце, в сей июль,
скажу: - "Прости, что сомневался…
Сквозь васильков волшебный тюль
к тебе я наконец прорвался."

                 * * *

Подставив солнцу молча грудь,
ты будешь мило улыбаться.
И я, как давешняя грусть,
всё дальше буду растворяться.
8/11/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Красавица с портрета Модильяни
Ко мне явилась девушка из сна,
сошедшая с портрета Модильяни.
Спустилась тихо, как сама весна,
и молча села рядом на диване.

Пустой портрет смотрел на старый двор
и на полоску света из-под двери.
Я был готов нести какой-то вздор,
и глупым снам своим опять поверить.

В углу напротив тикали часы,
а я сквозь шум ловил её дыханье,
и тихо выпускал себе в усы
надежду вперемешку со стихами.

Я слишком часто сам себе внушал
придуманные мною идеалы.
И засыпал, мечтая, не спеша,
закрывшись с головою одеялом.

О, как порою сложно отделить
реальность от безумного желанья...
Я словно сплю. У ног моих сидит
красавица с портрета Модильяни.
7/4/2000
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Шаманство
                                     Дине Баймухаметовой
В этой области пространства
происходит всё иначе.
Там не стоит удивляться
никогда и ничему:
ни любви, ни постоянству,
ни предательству тем паче...
В этой области пространства:
и в длину, и в ширину.

Но в отличие от многих,
нам с тобой давно известных,
в этой области пространства
происходят чудеса:
не стираются там ноги,
не звучат фальшиво песни,
и о чувствах очень страстно
там ты сможешь написать.

В этой области пространства
мы с тобой шагаем рядом.
И для нас там краше ночи,
и для нас там – ярче дни.
По дорогам наших странствий,
где навстречу ложь и правда.
По дорогам наших строчек,
что для нас звучат одних.

Мы идём с тобою вместе.
Не пугают нас печали
в этой области пространства,
будто созданной для нас.
Новый путь – пути прекрасней.
Хорошо, что мы в начале.
Наша песня, как шаманство:
каждый день как в первый раз.
1/17/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Хлебец с мёдом
                         Вот льется мед из глиняного кувшина, а рядом лежит преломленный хлебец.
                         Тень - пролетела птица. За окном расцветающий сад. А если пойти дальше,
                         за ручьем, за большим камнем будет оливковая роща. И все это - прямо
                         сейчас. Радость от обычного существования, возможность жизни. Прямо
                         сейчас пронизывает вечность и остается неколебимым.
                         Дина Баймухаметова
                                     Дине Баймухаметовой
Вот льётся мёд на хлебец - из кувшина.
Вот старый лес за тихою рекой.
Чуть дальше – в небо тянутся вершины.
Вот крепче я обнял тебя рукой.

Вот ты вздохнула, сладко потянувшись.
По саду прошмыгнула птицы тень.
О, как прекрасна ты, едва проснувшись...
... Но, не спросясь, рванул куда-то день.

А мы за ним зачем-то... В самом деле
нам в той минуте жить бы... Но нельзя.
И мы идём. И путь нам не постелен.
И рядом, и не в ногу - не друзья.

И сон – не сон. Реальность – не реальность.
Естественно – мелькание минут.
Критерий расстояния – не дальность.
А только ждут нас - или же не ждут.

                      * * *

Увы, наш путь не сахар и не мёд.
Да, в общем, мы не ждём такой поблажки,
пытаясь растопить зимою лёд
и не глотком из горла мёрзлой фляжки.

И день за днём, вплетаясь в хоровод
воспоминаний, снов, желаний, песен
мы приближаем день тот… Он придёт.
И будет - предыдущего чудесней.
1/14/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Не спится
                                     Дине Баймухаметовой
Приколотая бабочка-луна.
Листок тетрадный в мокрую линейку.
Звенящая не в такт слегка струна.
К дну ящика прилипшая копейка.

Свет лампы, оккупирующий стол.
Вопрос, который сам себя не спросит.
Дождь. Город. Ночь. Окно. Фонарный столб.
И морось, что в стекло мне ветер бросил.
1/16/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Возможный город
                                     Дине Баймухаметовой
Когда ты приедешь (пусть это и будет не скоро)
украсим стихами безумный наш, суетный город,
и, за руки взявшись,
                        пройдём по притихшим аллеям
в предутренний час,
                            когда небо на крышах алеет.

С тобой нас связали
                       не книги, не песни, не дружба...
Да,  в общем, названье предметов
                                          не так уж и нужно.
Мы жили с тобою в одном не знакомом нам мире.
И вдруг осознали, как просто он сделался шире.

Когда ты приедешь?..
                              Я знаю – вопрос неуместен.
Ведь дело не в дате, когда мы окажемся вместе,
а в том, что случайностей в жизни,
                                          увы, не бывает...
Лишь крыши над городом
                                  молча призывно пылают.

Когда ты приедешь... Я очень надеюсь,
                                                    что скоро...
Зачем  мне скрывать мои чувства,
                                           что песни откроют.
А город опять за окном вместе с днём затихает.
Экран монитора безмолвно стихами мерцает.
4/9/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Звучащие условности
                                                       “клавиатура,
                                                       монитор,
                                                       время
                                                       стекает строчками
                                                       цифр”
                                                  Дина Баймухаметова
                                     Дине Баймухаметовой
Капают звуки, как буквы с экрана.
Вечер уходит и ночь на подходе.
Что это?.. Видимость?.. Всё это странно…
Может, реальность?.. Забавно, но вроде…

Всё это так и всё это случалось.
С нами ли?.. С кем-то из ближнего круга?..
Капают строчки… Почти не осталось
слов, что сказать мы хотели друг – другу.

Вот уже ночь воцарилась в квартире:
новые звуки и новые мысли
азбукой Морзе, неясным пунктиром.
Буквы исчезли – нахлынули числа.

Скоро утихнет и это журчанье.
Сны за спиною столпились безмолвно.
Снова запуталось наше сознанье…
Что не случится - всё будет условно.

Утро безмолвно в квартиру проникло.
Значит, опять нам друг друга морочить.
Время пошло, на экранах возникли
новые звуки и новые строчки.
2/26/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Озвученная пантомима
                                Не искать упреков, не искать сомнений.
                                Поверять секреты тихим странным теням.
                                Позабыв мгновенно, что все в мире бренно,
                                Позабыв на вечность, что бывают стены.
                                                                  Дина Баймухаметова
                                     Дине Баймухаметовой
День усталый быстро скрылся за домами
и на миг внезапно стен раскрылся камень.
Набежали чувства, налетели мысли,
еле видной тенью в воздухе повисли,

выпали дождями, облепили снегом,
окружили: быстро опускаясь с неба
легкими шагами, поступью незримой,
шлёпая навстречу в звёздной пантомиме.

Едем, едем, едем. Снова, снова, снова.
Будет путь не близкий. Будет биться слово.
Ночь устало глянет, нам лаская спины.
И напев польется вдоль дороги длинной.

Цель, желанье, повод – всё смешалось с тенью.
Едем! Едем быстро!.. Зарастают стены.
1/23/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Перекрёсток веков
                         Где-то поезд пронзает ночь,
                         Но неспешен его разбег.
                         ...Не окликнуть и не помочь.
                         И уходит последний век.
                                      Дина Баймухаметова
                                     Дине Баймухаметовой
А поезда уходят и уходят
туда, где писем нет и нет стихов,
туда, где век ушедший переходит
через пригорок в царство вечных мхов.

Мы вслед глядим печально и с надеждой.
Мы новый ждём, идущий поперёк.
Ведь что-то повторится, будто прежде.
А что-то нет... Нам прошлое не впрок.

Нас нет нигде. Не там мы и не вместе.
Из века в век не ходят просто так.
Пока не женихи и не невесты,
а лишь прохожие: чудачка и чудак...

Но поезда уходят и уходят,
так просто мчат, а не из века в век...
Там что-то за пригорком происходит.
То снег идёт, то слышен детский смех.

Там телеграмм непосланных сюжеты.
Там россыпи иных, чем раньше, звёзд.
Там встречи, нам пророчащее лето.
Там тени слов, и просто стук колёс.
2/5/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Полустанок ноября
                                     Дине Баймухаметовой
Я знал, что ты живёшь в моём дворе...
Не во дворе - на улице... В районе...
Я знал, что мы столкнемся в ноябре.
Не знал лишь где:
                  в кино иль на перроне...

Я ничего практически не знал:
ни имени, ни возраста, ни роста.
Я просто верил с детства глупым снам,
и не спешил разумным стать и взрослым.

Мелькали полустанки ноябрей.
Дожди сменялись снегом и обратно.
Ты становилась краше и добрей,
а я всё ждал мою невероятность.

Ноябрь на носу, я сам не свой.
Брожу в толпе, глазея и толкаясь.
Всё бормочу: - "Найди меня - я твой..."
И нечто странное
                 исполнить в такт пытаюсь.

Я знаю - ты навстречу мне идёшь,
Твоё дыханье слышу каждой ночью.
А утром я встречаю новый дождь
и песенки твержу всё той же строчки.
1/6/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Дикие сны
                             "Мне двадцать шесть веков навеки -
                              Давно жива, давно мертва...
                              Закройте золотом мне веки.
                              Я - степь, ковыль, земля, трава..."
                                                     Дина Баймухаметова
                                     Дине Баймухаметовой
Одна казахская принцесса
живёт на севере Москвы,
недалеко совсем от леса,
меня забывшего... Увы.

Она не скачет степью дикой,
хотя порой, как в странном сне,
ей видятся батыров лики,
и прошлое встаёт ясней.

Все двадцать шесть былых столетий.
Всё "степь, ковыль, земля, трава".
Так сложно в снах найти ответы...
Вновь за окном шумит Москва.

Встает Останкинская башня.
Туман... Семнадцатый этаж...
Но взгляд бежит намного дальше,
так далеко, что страшно аж...

          По каплям собранные крохи...

Вот вижу я в нью-йоркском сне
принцессу из другой эпохи
на диком гордом скакуне.


Она промчится и исчезнет.
Окутает Манхеттен ночь.
И диких лет прошедших бездна
нас обовьёт, как липкий скотч.

               * * *

Я в эти странные минуты
стелюсь густой степной травой
иль вырастаю старой юртой,
чтоб хоть во сне побыть с тобой.

Но сны "проходят с интервалом"...
Когда ты спишь, - пишу стихи,
а в "тот момент, когда ты встала",
сплю я, рассудку вопреки.

Моя московская принцесса...
Быть может, днём я лягу спать?
Во снах далеких от прогресса
с тобой мы встретимся опять.
12/3/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


 
                                          Вращение в ночи (стр. 20)


                                          Другая Москва
                                     Дине Баймухаметовой
Я опять отнюдь не здесь - я с тобой.
Там, где снег сейчас лежит голубой.
Там, где тень от золотых фонарей
да следы у дверей.
    По ночам осторожно брожу.
    Никого я, не дай Б-г, не бужу,
    лишь под нос я напеваю мотив,
    в песню ночь превратив.

Засыпает в новом платье Москва.
Та, которую я раньше не знал.
Та, в которой поселилась любовь,
из сугробов встав вновь.
    Пусть прохожим сумасшедшим кажусь.
    Пусть, возможно, что опять простужусь.
    Эта песня будет следом за мной
    мчаться снежной волной.

Ты проснешься и увидишь следы.
Догадаешься, что я тут ходил.
И внезапно запоёшь мой мотив,
из сугробов схватив.
    И тогда вдруг очнётся от сна
    и вернётся в этот город Весна,
    и тогда я, возвратившись в твой двор,
    заведу разговор.

Я присяду на скамейку с тобой.
Расскажу тебе про снег голубой.
Расскажу тебе про март и апрель
и спою про капель.
    Вечер тихо на Москву упадёт.
    Месяц новый из подвала взойдёт.
    И, мелодией моею звеня,
    ты узнаешь меня.
11/14/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Уплывающий город
                          За окном все рыжеватое, и белое кружится в воздухе, даже не кружится,
                         отдельных хлопьев не видно, видна  эта, чуть рыжеватая, ночь и дома.
                         Очертанья домов - то  ли призраки домов, то ли громадные корабли... и
                         очень  тихо, только ветер...
                                         Дина Баймухаметова
                                     Дине Баймухаметовой
Только ветер, только ветер
за моим окошком воет.
Только вечер, только вечер
опускает рыжий свет.
В этой темени и сказке
снегопад укроет город.
В этом танце, в этой пляске
зарождается сюжет.

Только мысли, только мысли
вслед за снегом в танце кружат.
Вот они на миг зависли
над гигантским кораблём.
Исчезают очертанья.
Этот город уплывает,
сокращая расстоянья,
что встают меж нами днём.
11/14/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Твоей восточности
                              Моя восточность и наша ближневосточность,
                              Любимые нами книги и песни, копируя точно
                              Друг друга, чередой по Москве и по Нью-Йорку
                              Брели неосознанно ...
                              И замерли: мои - в Форт Трайон парке,
                                                                         твои - на Красной.
                              В этот момент ты кнопку нажал
                                                                на сайте тысяч поэтов...
                              Шел год две тысячи первый. И было лето.
                                                                Дина Баймухаметова
                                     Дине Баймухаметовой
Здравствуй, моя Восточность.
За слов опасаясь точность,
дарю я тебе лиричность
в количествах неприличных.
Дарю я тебе ежедневно
всё чистое, ясное, нежное,
что где-то во мне сокрыто...
Опять говорю избито...

Я фальши боюсь и обмана,
поэтому утром ранним,
а также полночью поздней,
срываю созвучий гроздья.
Боюсь я обыденной прозы,
боюсь не казаться серьёзным,
когда вовлекаю в рифмы
слова для восточной нимфы.

Ведь каждое слово - правда.
В них всё: отражение взгляда,
цветы из Форт Трайон парка(*),
свет окон московских яркий...
Моя дорогая Восточность,
прими же в подарок строчки.
Они родились не случайно
в год тысячи две… изначальный.
11/14/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Два слова о принцессах
                                     Дине Баймухаметовой
Как являются принцессы?
Кто-то в белом Мерседесе.
Кто-то мчит на сером волке.
Небольшая часть - в кошелке.
Будет правильным ответом
речь о призрачной планете.
Также и об Интернете.
                         Верьте!

Что на них одето? - Лето.
Платье из цветов и света
лунного, а звёзд вкрапленья -
главное их украшенье.
А в дневном, простите, свете
прячутся они в букете,
волосы им треплет ветер.
                                Где-то...

Может, все они блондинки
и приплыли к нам на льдинке
с Полюса с медведем белым?
Может, выкрасил их мелом
обормот - волшебник странный?
Может быть, блондин и сам он?
(Правда, с рыжими усами).
                              Срам-то…

Может быть, они брюнетки -
кареглазые кокетки
к нам приехали с Востока?
Ростом сами невысоки,
но изящны, грациозны,
как российские берёзы.
Имя им - принцессы Грёзы.
                                   Ёрзай!

Может быть, они москвички.
Без капризов и привычек
вредных… (если - то немножко).
Где ж они? Да за окошком,
занавешенным гардиной,
с яркой сказочной картиной:
остров, яхта и дельфины…
                             Стильно…

Есть принцессы из былины.
Есть - из лампы Алладина.
Все они милы, прекрасны.
Все они - пришли из сказки.
Но милее мне другая.
Как ее зовут? - Не знаю…
Надо счистить паутинку…

Назову принцессу… Динка!
                                 Вот как!
11/14/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Легенда о возвращении менестреля
                         Ты ушел воевать
                                        Против темных, злых сил.
                                        Я тебя буду ждать у окна.
                                                 Дина Баймухаметова
                                     Дине Баймухаметовой
Она застыла и ждёт у окна
и смотрит в звёздную даль.
По небу кометой черкнула война,
и с плеч соскользнула шаль.

И сердце сжалось от стука копыт.
Любимый уехал в ночь.
Но верит она, что не будет убит,
и к солнцу подбросит дочь.

Ещё недолго под сердцем пока
чуть ощутимая жизнь,
но с каждой неделей округлей бока
и хочется - не спешить.

Время-возница торопит коней.
Копыта в висках стучат...
Нагрянула осень потоком дней,
но горы вдали молчат.

Вот звёзды замерзли и выпал снег,
и стал круглее живот.
Отчаянье смотрит сквозь времени бег,
но сердце - верит и ждёт.

Прорезал замерзшую комнату крик
и тихий прекрасный плач.
И чудо свершилось, когда в этот миг
мелькнул за окошком плащ.

И кто-то мгновенно лишился чувств,
когда отворилась дверь…

- Ты можешь промолвить: -
                           "Легенды все чушь!"
но было так: верь - не верь.

                   * * *

Гитару сними и струны настрой,
мой храбрый супруг Менестрель.
И песни старинной мотив простой
пусть тихо вольется в метель.

Ведь даже метель в ночи не страшна,
когда в доме мир и любовь,
и знаешь точно, что свет и весна
сюда возвращаются вновь.

Гитару сними и струны настрой,
мой храбрый супруг Менестрель.
И песни старинной мотив простой
моя пусть подхватит свирель.
11/8/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Случайные связи (Моим виртуальным друзьям)
                                     Дине Баймухаметовой
Обожаю случайные связи...
Не подумайте, бога ради,
что люблю я случайных женщин
или граждан, чей образ грешен.
Просто я, как поклонник WEBа(*),
где я был, но считай, что не был,
обожаю встречать внезапно
души тех, кто с тобою залпом
может выпить и эль и море,
иногда немножко поспорить,
но всегда, уловив с полуслова,
разлетевшись и встретившись снова,
улыбнуться (пускай виртуально)...

Нет! Ничто не бывает случайным.
11/5/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


        * WEB - подразумевается Интернет
                                          Если
                                     Дине Баймухаметовой
Совпадений может быть много
                               и даже очень.
Ты можешь их замечать
                               и днем и ночью.
Заносить в книжку.
                    Смотреть глубже и выше.

Слышать
голоса тех,
            кто близко и дальше.
Писать совершенно без фальши.
Дышать воздухом иного места.
                            Взлетать
                                     и спускаться с Эвереста...
И опасаться -
          сильнее, чем сомненья -
                          одного маленького несовпаденья.
11/12/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Заблуждение или о свёрнутой шее
                                          Мне суждено стихи носить,
                                          не смея рассказать ...
                                          Ведь я забыл тебя спросить,
                                          умеешь ли читать.
                                     Дине Баймухаметовой
Умные девушки носят очки.
Глупые девушки носят их тоже.
Как же мне, грешному, их различить.
Кто мне, несчастному, в этом поможет.

Умную девушку встретить хочу.
Чтобы стихи понимала хотя бы.
Я головой постоянно верчу.
Тридцать четвертый минует октябрь.

Чахнет в кармане заветный блокнот.
Носят девчонки контактные линзы.
Шею мне эта затея свернёт...
Видимо, вечно ходить холостым мне.
11/9/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          О хрюмзиках
                         до дней последних донца
                                          В.В. Маяковский
                                     Дине Баймухаметовой
Как хрюмзики становятся друзьями?
Они о том порой не знают сами.
Об этом, вроде, знают только звёзды.
Но спрашивать у звёзд сегодня поздно.

Вдвоём с тобой поём одну мы песню.
Идём мы по одной дороге вместе.
А над холмом уже сияет солнце,
И котелок своим сверкает донцем.

И я твою сжимаю крепче руку.
Нас песенка ласкает эхом гулким.
И тем, кто в ней, - всегда легко и просто:
как юным и наивным, так и взрослым.

Мы - хрюмзики - беспечные созданья.
Мы верим в романтичность мирозданья.
И если мы становимся друзьями,
то, значит, по-другому и нельзя нам.
11/8/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ёкнутый
                                     Дине Баймухаметовой
Ты спросила - Ты, что - толкиёнкнутый?
Я ответил - Похоже, что ёкнутый.
Если хоббитом только легонечко,
в целом место осталось лишь с кончиков:
на носу и немного на пальцах...
Разъясняю в чём дело, братцы.

Я, конечно, сначала был Галичный
(началось всё с Александра Аркадиевича).
А потом я с любимой "Кометой"
продвигался, Высоцким задетый.
Я с пожаром в душе к вам пожалую,
разогретым давно Окуджавою.
Вместе с Визбором двинем мы в горы.
С Городницким проследуем в море.
С Макаревичем тихо, вполголоса
я спою про различные полосы,
что порой на пути нам встречаются.
Вскользь замечу, что пиво кончается.
Закурю я с "Дорогой" Берковского.
Отхлебну я остаток "Московского".
Над "Апрелем" слетаю с Сухановым.
И закончу тирадой престранною,
что понятна лишь людям и хоббитам
и другим представителям Родины,
тем, кто может реально (не грезя)
верить в Дружбу, Любовь и Поэзию...

Окуджавно-Митяево-Визборный,
пролечу над далекой Отчизною
и, едва уловимо Нью-Йоркнутый,
я отвечу - Конечно, я ёкнутый.
11/5/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Штрихи
                                     Дине Баймухаметовой
Друг другу посвящать стихи,
что, право, может быть приятней...
А мысли топчутся невнятно,
и на стекле дождя штрихи.

Писать кому-то "Милый друг...",
делиться нежным вдохновеньем
и верить в чудное мгновенье...
А бра отбрасывает круг.

А утром, уронив сургуч
на лапу жёлтого конверта,
нетерпеливо ждать ответа
начнём под стаей серых туч.

Друг другу посвящать стихи...
Приятней, право, только встреча.
И нам роняет тёплый вечер
на лица острые штрихи.
11/8/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Заморозки
                         "Улетело вдохновение,
                         До кусочка все пропало."
                                     Дина Баймухаметова
                                     Дине Баймухаметовой
Ты не бойся прозы жизни.
Ты своей не бойся песни.
Настроение - не признак.
Изменяться - интересней.

Пусть ушло за тучи солнце.
Пусть мороз скребется в окна.
Это просто полночь бьется
и щекочет щечку локон.

Прогони свои сомнения.
Пусть струны рука коснется.
Улетело вдохновение?
Полетает и вернется.

Утром жди его обратно,
как заслуженный подарок.
И слова сойдут опрятно
на листочек без помарок.
11/4/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Клякса
                                "Кто-то честный, правдивый со сказки
                                  Снял волшебную старую маску..."
                                                             Дина Баймухаметова
                                     Дине Баймухаметовой
Не ищите на сказках маски.
Не пытайтесь и скрыться из сказки.
Будь то Андерсен, Гауф, Пушкин...
Суждено нам стоять на опушке
и решать у знакомой развилки,
как сгубить темперамент наш пылкий.
Вот банальная вылезла фраза,
что пытаться дают три раза.
Вот и маску слегка поднимаю:
ведь, ответы все с детства зная,
не могу, как назло, их припомнить,
изрыгая из горла комья...
И уже позабыл, что был прыткий...
И на деле - одна попытка...
Хоть и верил я с детства сказкам -
в сердце знал, что я в тексте - клякса.
11/4/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Странная песня
                                     Дине Баймухаметовой
Я сегодня как пьяный.
Я почти что влюблен.
Ощущенье не странно.
Странно то, что не сон.
Не бывает так в жизни.
Я чего-то боюсь:
то ли выявить признак,
то ли вызволить грусть.

Опасаюсь я фальши
и не той чистоты.
Я не знаю, что дальше.
Вновь боюсь я застыть?..
Прохожу где-то рядом,
не заметив опять
ни печального взгляда,
ни упавшую прядь.

Что за странная песня:
сей отрывистый стиль.
Слишком много в ней "если",
слишком долгим был штиль.
И смотрю я в надежде
на квадрат парусов.
...Всё такой же, как прежде,
от хвоста до усов.

Я такой же, как раньше,
и немного другой.
Не гадаю, что дальше,
лишь бегу за собой.
Всё надеюсь на встречу:
и ложатся слова...
Вдруг её я замечу.
Вдруг коснусь рукава.
11/9/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


            Возвращение героя песни Ю. Визбора к его дорогой, несравненной леди
                           О, моя дорогая, моя несравненная леди,
                           Ледокол мой буксует во льдах, выбиваясь из сил.
                           Золотая подружка моя из созвездия Лебедь,
                           Не забудь - упади, обнадежь, догадайся, спаси.
                                                                                 Юрий Визбор
                                     Дине Баймухаметовой
Ты сидишь на диване, поджав сексуально колени,
а я нагло прилёг и подставил для ласок свой чуб.
Нет камина у нас, но я слышу, как шепчут поленья,
и под пляску теней познаю откровение губ.

Ветер мартовский в окна стучится, порою стихая.
Я тихонько пою, прижимаясь к колену щекой.
И упрямую чёлку твою я со лба поднимаю,
чтобы видеть в твоих океанах уют и покой.

Я тону в них и снова, и снова, и снова
я готов повторять непрерывно бессмыслиц слова.
И пускай мои песни забыты, наивны, не новы -
ты их любишь, а всё остальное на соснах смола.

"Золотая подружка моя из созвездия Лебедь."
Тополёк мой московский
                              среди безразличных витрин.
Ты, "моя дорогая, моя несравненная леди",
посмотри мне в глаза, улыбнись и слезинку сотри.

Я тону и всплываю, я счастлив,
                                             как мальчик безусый.
Я тебя обниму, ты задремлешь, прижавшись ко мне.
С тонкой шеи сниму осторожно янтарные бусы.
И из сердца уйдут грусть и боль
                                           в виде льда и камней.

Я стремился к тебе на твою в белых перьях планету.
Ты - принцесса моя, я, похоже, -
                                           заблудший твой принц.
Я примчался к тебе
                             на подземки волшебной комете…
Не разрушь, не спугни,
                                  "обнадежь, догадайся, спаси."
11/9/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Волшебная комната
                                     Дине Баймухаметовой
Где эта комната? Право, не знаю я.
Может, в Москве, а быть может, в сознании...
Прибрано, чисто, уютно, ухожено.
Книги на полочках бережно сложены.
Столик изящный в углу у камина.
Кресла ажурные выгнули спины.
А за окошком готическим, стрельчатым
лес засыпает, окутанный вечером.
Древний, могучий, неведомый, сказочный...
Что ещё? Что в этом месте загадочном?

Там засыпает принцесса раскосая
с длинными иссиня-черными косами.
Фея восточная. Милая, добрая...
Мысли её отгадать ты не пробовал?
Много желаний, стихов нерассказанных,
с кем-то далеким, невидимым связанных...

Вот догорает волшебная свечка.
Лунные блики ложатся на плечи.
Звёзды свисают волшебными гроздьями.
Тихо, спокойно порою той позднею.
Время рассвета ещё не настало...
Чу! Прошуршало авто запоздалое
мимо домов и "Лосиного леса",
мимо окна, где уснула принцесса.
11/12/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Заветная комната
                                     Дине Баймухаметовой
У каждого есть своя заветная комната.
У кого-то она из серебра,
                 а у кого-то из золота.
Третий выберет - ледяные да стеклянные.
Иной предпочитает замки песчаные.
У кого-то они из парчи,
                 а у кого-то из ситца.
В какую войти?
                 В какую попроситься?

Нет!... Мне этих комнат не надо.
Они не стоят толики твоего взгляда.
Меня интересует
                 иная комната.
Она из чувств и надежд
                 моих сколота.
Она предназначена
                 Прекрасной Фее,
чье имя вслух я молвить не смею.

Я стены украшу моими стихами.
Я двери закрою
                 твоим заклинаньем,
тебе одной лишь известным.
Прошу,
       отыщи заветное место.
Угадай
       заветное слово.
Вынь из сердца осколок.
Я не знаю, где я.
                 Я - потерян.
Отыщи меня - Фея.
11/12/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Соло на трубе
                         И муравья тогда покой покинул,
                         все показалось будничным ему,
                         и муравей создал себе богиню
                         по образу и духу своему.
                                 Булат Шалвович Окуджава
                                     Дине Баймухаметовой
Пока ты не пришла, я был другим.
Я плыл, ведом течением. На ощупь
я брёл один сквозь призрачные рощи,
свистя под нос любви печальный гимн.

Пока ты не пришла, я был не тем.
Не настоящим. Грустным. Одиноким.
Теряясь, уходили в полночь строки.
Им в такт моих шагов сменялся темп.

Я ждал тебя. О, как тебя я ждал,
буравя взглядом дикие созвездья,
свершающие в небе переезды,
манящие в неведомую даль.

Но вот уже неделю по ночам,
едва глаза закрою, слышу снова
звучащее трубы далёкой соло,
дарующее радость и печаль.

Всё те же сосны, звёзды и река.
Пейзаж не изменился, только сердце
колотится в неведомую дверцу,
влекущую меня издалека.

И я плыву, и знаю, что к тебе,
живя одной надеждою о встрече,
с банальной рифмой - "будет тёплый вечер,
сыграющий нам соло на трубе."
11/13/2001
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          На завтра
                                     Your song - it is our flaming
                                hearts.
                                     Don't be afraid, last of the
                                Bards...
                                Дина Баймухаметова
                                     Дине Баймухаметовой
Твою мечту убили сны:
ты растворился в них вчера,
и утром встал уже другим,
и произнёс: "Пора!.. Пора!.."

Назавтра будешь ты в пути
сквозь грохот волн,
                        сквозь ветра вой.
Уйдёшь, меня не разбудив,
не захватив опять с собой.

И звёзды станут мне не те:
они - лишь компас для тебя,
а сто твоих дорог-путей
в мои глаза с тоской глядят.

С тобой твой Б-г - не смей робеть:
хранит тебя моя любовь.
Вчера, сегодня, завтра, впредь.
Так каждый день: как будто вновь.

Ты воплотил… И что теперь?
На сон ко мне и вновь за дверь?
…Среди побед, среди потерь
ты только пой, ты только верь.
1/28/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Сезон копыт
                         Копыта, копыта, дорожная пыль,
                         Бессчетные лиги по Тракту.
                                           Дина Баймухаметова
                                     Дине Баймухаметовой
Копыта, копыта
                      под звёзд перезвон.
Какой нам резон,
                      открывая сезон,
Сезам открывая,
                      не веря слезам,
с коней не слезая,
                      без "за" и "нельзя",
куда-то вновь мчяться,
                      над степью скользя?

Копыта, копыта:
                      попытка броска.
Великая пытка.  
                      Фортуны оскал
сосками сверкает
                       на млечном пути...
Мы что-то впитали,
                       измазав виски.
А кто-то ласкает
                       любимых соски.

Копыта, копыта.
                       Откуда? Куда?
Идея дороги –
                       обмана бурда.
Зачем быть в разлуке,
                       коль Б-г наш л-ю-б-о-о-о?.
Зачем нам искать?
                       В алгоритме вновь сбой,
и ты не столкнешься
                        в дороге с собой.

Копыта, копыта -
                        попытка успеть.
И ветер устанет
                        однажды свистеть.
Копыта устанут...
                         Но станет светать,
как раньше и позже,
                         вчера и опять...
А каждая пядь
                         возвращает нас вспять.

Копыта, копыта…
                         Уже рассвело.
Родная, тебе
                          подарю я седло.
Ведь смысл в копытах
                          не стук и не пыль,
а память о тех,
                          с кем однажды ты был.
Родная, поедем…
                          Одной мы судьбы.

Копыта, копыта…
                        Поедем со мной
Родная, в дороге
                        мы оба давно,
но только различные
                        наши пути.
Я верю, – мы в силах
                        их вместе свести.
А ветер свистит.
              Нашу песню свистит.
                        Прости!..
4/16/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ответственность
                         по образу и духу своему
                                            Булат Окуджава
                        
                         И мы узнаем: Бог - один,
                         И мы - по образу, мы – живы
                                     Дина Баймухаметова
                                     Дине Баймухаметовой
Да, мы по образу... Пусть образ тот далёк.
Непостижимы связи той дороги,
где мириадами свечей горит пирог
и мы под ним застыли – полу...
                                                        Боги
полощут ветром паруса плащей.
Уже задул он свечи. Скоро утро.
И стебельки пустых дорог - плющей
он посыпает пылью, словно пудрой.

И так вот не по картам – по стихам.
Куда? Зачем? За смыслом ли?.. За ветром?..
Долина ли? Низина ли? Ухаб?..
Мы расстоянье меряем не в метрах.

Да, мы по образу, и, значит, нам творить.
Чернил на лист ложится снова нить.
2/26/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Прядь непослушная дороги
                                     Дине Баймухаметовой
Нам иначе нельзя,
мы должны раствориться в рассвете,
ночью звёздами выпасть
и снова травой прорасти.
Где же краски мне взять?
Как запомнить всё то, что приметил?
Как твой образ украсть?
И шепчу я: - "Родная, прости..."

Нам иначе нельзя:
мы снежинки, дождинки, мы строчки.
Мы уносимся прочь.
Наш удел быть всё время в пути.
Улетаем скользя...
Мы не ищем дорог, что короче.
Нам порою невмочь,
но нельзя нам, родная, грустить.

Нам иначе нельзя...
Мы дорогу избрали с рожденья.
Нас не гонит никто,
просто мы разучились стоять...
Долгий путь – не стезя,
шорох ночи – не глас провиденья,
только новый виток,
как твоя непослушная прядь.
2/20/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Разбрасывающая созвездия
                                     Диночке в день рождения
Если долго идти по дороге, ведущей на Север,
можно девушку встретить,
                             стоящую молча над кручей.
В её взгляде - увидеть поэзии скрытую веру
и понять, что нигде не найти
                                ни печальней, ни лучше.

Если долго идти по дороге из нашей деревни,
потонувшей в лесах,
                          позабытой и Богом и чёртом,
просто молча ступать
                           в окружении магии древней,
ощущая опять, как вскипают сомненья в аорте,

можно быстро забыть на минуту
                                          о боли и скверне...
потеряться, а после, опомнившись,
                                                 с новою силой
песни снова писать, и себе
                                 научиться быть верным,
чтобы взгляд растопить той девчонке,
                                          далёкой, но милой.

Надо просто писать
                 под бурленье поющих сомнений.
Надо просто идти по дорогам.
                                 На Север ли? Дальше?
Надо чувствам своим доверяться
                               безумным мгновеньем…
Пусть они прозвучат переливом
                                    без грязи и фальши.

                           * * *

Та девчонка стоит и горстями бросает созвездья.
Я тихонько бреду, не решаясь опять подойти.
Может, завтра?.. Сейчас
                     мне опять остаётся лишь грезить…

Колокольчиков звон отозвался на Млечном Пути.
2/11/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Кофе со снегом
Зима, одиночество, чашечка кофе
и чувства приходят, как будто во сне,
как дым, застилающий замерший профиль,
как тихо слетающий с Осени снег.

Она отрясает забытые страхи.
Она надевает одежды из льна.
Добавь мне, пожалуйста, в чёрное сахар.
Не надо грустить: ты уже не одна.

Я снова с тобой словно не был в разлуке.
Я вышел из снега. Я чист и смешон.
Я медленно сахар мешаю без стука.
И падает снег… Только это – не сон.
11/9/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Шуршание (Первый снег в осеннем парке)
Шуршат под снегом листья в такт шагам.
Сплетаются следы в слова и строчки.
Тенями облаков летят денёчки,
и птиц штрихи порхают поперек.
Стихи ложатся...
            Молча убегает
загадочность,  мечтательно нагая.
Ей на замену движется другая,
но мне сиё движенье невдомёк.
Лишь только птичий гам...
                                    Да тени веток
вокруг следов не скрещивают  клеток,
а, значит, и не делают предмета
в порядке, что слагается уже.
Слагается?
            А, может быть, сложился...
А что-то неосознанно кружится.
И остается с этим мне ужиться...
Но однозначны только парк и снег...
Лишь только снег...
            И скрип шагов...
                                    И эти листья,
шуршащие невидимою мыслью,
которая пока едва струится,
как этот через ветви парка свет...

А парк наполнен гамом...
                                    Повторенье?
Похоже, что повтора в гамме нет,
хотя сознанье скачет...
                                    Что се значит?
Что кто-то птиц вспугнул
                                    и не иначе,
как движется сейчас навстречу мне.

Отсюда этот гам?
                        Вполне возможно...
Следы шуршат осознанно тревожно.
Следы шуршат.
                        Им будто вторит эхо.
Следы шуршат...
                        Не верь своим ногам.

Следы шуршат, что листья снова в белом.
Я знаки вывожу опять несмело,
но, вроде бы, почти уже уверен,
что кто-то движется сейчас навстречу мне.
Я чувствую её. Её шуршанье.
Незнанье  обращаю в осязанье.
Следы шуршат, и что-то я узнаю...

              Ноябрь приближается к весне.
2/4/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Белое отклятие
                         Он тоже не спешил спускаться с неба...
                                                                    Юрий Лорес
Снег падал с неба...
Право же – смешно.
Как будто выбор он имел, откуда падать.
Спускалась ночь,
    но было не темно.
        Спускалась ночь,
            ей вслед стелилась память.
Снег падал с неба...
Мне его бы прыть.
Снег падал долго.
Я – пытался плыть
    сквозь этот город...
        сквозь забвенья боль
           не бормоча увольте иль изволь,
           а повторяя: - Мне бы, мне бы, мне бы...
Да, мне бы часть той светлой чистоты...
Опять, опять смешалось всё в сознанье...
    Но переулки памяти пусты,
        и не манят огнями окон зданья.
Смешалось всё, как вечером в метро.
Среди снежинок мельтешило нечто.
И белое, как мысли, болеро
соединяло город мой и вечность.
И тщетно я пытался осознать
причины этой странной глупой боли.
Снег падал просто,
    то мне не был знак.
        (Я не привык гадать и спорить...)
                                                      Плоскость...
        Равнина.
            Пустота.
                И я на ней...
        Как линия,
            как луч....
                полуотрезок.
Не потому ль – не вижу я огней?..
        Не потому ль - мой шаг тревожно резок?..
Снег падал вновь
    ко мне
        из темноты,
            стеля опять дорогу к дням и свету,
            и ноты, что наивны и чисты,
            вдруг зазвучали вновь,
                                        снимая вето.
Снег падал с неба.
Город – засыпал.
Я дрейфовал по рекам сна и улиц.
Я – дрейфовал,
                          метался
                                         и не знал,
что вдруг пошёл быстрей и не сутулясь.
Снег падал с неба.
    Он дарил любовь,
        как это делал, смело скажем, вечность.
Снег падал с неба.
Падал: вновь и вновь...
Я снова шёл с улыбкой... Так беспечно.
2/6/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Привычка
Зачем опять назад бегут огни
и снег летит в лицо?.. Опять тревожно,
но верится и слышится: "Шагни,.. " -
пускай несмело, тихо, осторожно...

Настороже... Слышны, слышны шаги.
Они как эхо – вечный, верный спутник.
Чу, не страшны дороги и враги:
пугают лишь летящие минуты.

А ты, Любовь, снежинок круговерть -
обманываешь, слепишь, наставляешь...
Но в эту бездну тянет вновь смотреть
откуда белым снегом ты слетаешь.

Шаги скрипят. Навстречу, как во сне,
Гурьбою ненаписанные строчки...
Банально, но – рифмует белый снег
всю улицу с непознанным листочком.

Январь сменил декабрь, как всегда.
Традиция? Дурацкая привычка?
И губы, улыбаясь, шепчут "Да!.. "
Знак восклицания, две точки и кавычка.
12/31/2002
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Кулачок на счастье или бормотание
                                     Оле Шишкиной
Дорогая, сожми кулачок.
Всё, о чём ты мечтаешь, случится.
Притаился за печкой волчок:
караулит, кому тут не спится.
Спят давно и петух и барбос.
Даже плюшевый дремлет тигрёнок.
Спрячь скорее в подушку свой нос.
Спи медово, мой сладкий лисёнок.

Дорогая, сожми горячо.
Всё, во что ты поверишь, настанет.
Пусть усядется сон на плечо.
Пусть тревога умчится пустая.
Всё хорошее снова в пути,
приближается облаком белым.
Не проси тебя сразу будить.
Всё узнаешь наутро ты первой.

А пока твой дружок-обормот,
для тебя сочиняя, кимарит,
засыпают старинный комод,
муравей, таракан и комарик.
Спрятал скрипку маэстро – Сверчок.
Что-то снова сквозь сон бормочится…
Дорогая, сожми кулачок.
Всё, во что ты так веришь, случится.
6/22/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Диптих с пеликаном. Пеликан (стр. 226)
                                          Диптих с пеликаном. Вдоль кромки прибоя или полёт пеликана
Моя половинка живёт на другом берегу.
Когда бы реки... На другом берегу океана.
Вдоль кромки прибоя я снова куда-то бегу.
Безмолвным эскортом парят над водой пеликаны.

Оттенком их перьев как будто окрашен закат.
В шуршанье прибоя вливается осыпью гравий.
Я просто бегу, не мечтаю, не бьюсь об заклад
с немым великаном,
                что в силах хоть что-то исправить...

И в праве спросить и опять не услышать ответ,
за солнцем закатным опять продолжаю движенье.
А там, на другом берегу, скоро встретит рассвет
моя половинка, почувствовав странное жженье.

А птицы летят, и безумно красив их полёт.
Уносят ответы опять они в сомкнутых клювах.
И зябко мне стало, как будто приснился мне лёд,
но знаю я точно, что в эти мгновенья не сплю я.

Еще не открытая мною частичка меня.
Моя половинка, с которою вместе я не был.
Да, мы в состоянии только искать – не менять,
но вечному поиску сердце открыто, как небо.

Моя половинка, мы ищем друг друга с тобой,
как день и как ночь, посреди океана встречаясь.
Безмолвен полёт пеликана. И только прибой
призывным шуршанием нас по утрам приручает.
8/15/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ночное волшебство
                         “Забери меня отсюда, забери...”
                               Mike Etelzon, Марина Крутова
                                     Оле Шишкиной
Я к тебе опять сегодня прилечу.
Это чудо мне, родная, по плечу.
Я сегодня окрылен и опьянен:
прилечу к тебе на облаке, как сон.

Только жди и только верь: всё ж в первый раз.
Только ты не отворяй прикрытых глаз.
И дрожание твоих больших ресниц
я озвучу тихим шелестом страниц.

Воссоздал я волшебство простым стихом.
Я, поймав, вскочил на облако верхом.
Закрутился, завертелся мир волчком,
нарушая гравитации закон.

Только ты не отворяй прикрытых глаз.
Только ты не говори ненужных фраз.
Это я… Я прилетел, как обещал…
Ты не слушай, что будильник пропищал.

И пока колье из звезд не сорвалось
я касаюсь ветерком твоих волос…
Но будильник не проникся, паразит!
И привычно вновь звонит, звонит, звонит.

Ты не верь… не открывай пока глаза.
Я тебе еще так много не сказал.
Я б забрал тебя с собой, когда б умел….
Слишком малый у чудес моих предел.

Я назавтра прилечу к тебе опять.
Только завтра ты не будешь это знать.
Но наутро на столе среди конфет
обнаружишь мной оставленный конверт.

В нём найдешь слегка измятый этот стих.
А будильник твой, стыдясь, сейчас притих…
Я, давно не веря снам и чудесам,
неожиданно их делать начал сам.

Я к тебе опять, родная, прилечу.
Это чудо мне сегодня по плечу.
Я сегодня окрылен и опьянен:
прилечу к тебе на облаке как сон.
6/23/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Концерт Вивальди для Фагота
                                                  Оле Шишкиной
Мы все за них в ответе:
за мысли, за мечты.
За тех, кому мы светим.
За тех, кого мы чтим.
А звезды светят ярко
как будто говорят:
“Давай, сыграем в прятки!
Да будет маскарад!”

Тебя я, маска, знаю.
Не спрятаться тебе.
Вангоговски играет
луна в ночной воде.
Из скрипок, из фагота,
сюда любовь течет
по этим вечным нотам
Вивальди, под свечой.

Печали запечатай.
Открой, открой глаза.
В вина графин початый
скользнет звезды слеза.
Нас музыка поднимет,
смывая, понесет.
Твоё промолвлю имя...
Щелчок кассеты... Всё?..

Открытка с Каналлетто.
Два слова: “Я люблю.”
Втекает в город лето.
Я, видимо, не сплю.
Кассета на серванте.
Открыт магнитофон.
В душе моей Анданте.
Трезвонит телефон.

“Аллё... Я жду, конечно!!!”
В окно ворвался бриз.
На небе звёзды в вечность
зовут луну в круиз.
Но сгинут на рассвете...
и лишь в висках стучит:
“Приятель, ты в ответе
за них... раз приручил”
6/18/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                       Подсознательные страхи или кое-что о совместном дрожании
Нельзя доверяться мыслям,
                    входящим украдкой ночью,
              протиснувшимся сквозь строчки
дождем, что идет за окном...
                  А время стекает точь в точно
слеза по ребру стакана,
      и горечи привкус смылся
              твоим любимым вином.

Стекает, смывается время....
                  Приходит новое следом...
Приходит и остается,
как дым сигареты и сон.
Нельзя доверятся мыслям,
            снующим, как клеточки пледа,
а можно дыханью, и взгляду,
и сердцу, что бьёт в унисон....

Ты скажешь: - Садись...
                                                  Я сяду.
Нальешь мне Кагор – я выпью.
Для ужина – вроде рано...
                    - Послушай, похоже, дождь...
А вот дрожать-то – не стоит.
(Похоже, я снова выпал
из этой квартиры в вечность...)
- Да, дождь...
                (и все дело-то в нём).

- Родная, скажи мне, ты рада?..
Я знаю уже, что не шалость
моя на твоем предплечье
ладонь…
                    И опять эта дрожь.
Нельзя доверяться мыслям…
Пусть временно правит беспечность,
хотя бы самую малость…
Дрожать так странно вдвоём.

Нельзя доверяться мыслям…
                Случайным… штурмующим строем,
похожим на аутотренинг,
как сон, как всё тот же дождь,
который всё льется и льется,
одним укутав нас пледом.
И празднует тихо победу
с тобой нас связавшая дрожь.
10/9/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Заборчик
                                     Оле Шишкиной
Посмотри, родная, видишь тот заборчик,
от него дорогу мы с тобой начнем.
Отраженья наши снова рожи корчат,
весело танцуя в зеркале речном.

С шагом первым лето запоёт нам песню.
Со вторым надежда выпадет дождём.
И по снегу с третьим понесемся вместе,
и весну мы к чаю после подождём.

И пускай смеются в небе чёрном звёзды,
будто одержимые прыгая на нас.
Ты их меньше слушай, это – не серьёзно,
не копи желания пылью про запас.

Календарь сезоны смешивал с тревогой,
наши дни как чувства бешено листал.
Новый путь отмерив старою дорогой,
тот заборчик снова вырос неспроста.

Каждому, кто ищет, тот заборчик нужен
(чтоб шагнуть однажды нам нужна черта),
пусть еще неловко, робко, неуклюже
(каждому кто любит) - прыгнуть очертя…

Многого не зная, я взгляну украдкой
в глаз твоих бездонность с новою тоской.
В них найду заборчик под пушистой прядкой.
Ночь он нам откроет белою доской.

Мы найдем ответы. Мы шагнем без страха
вместе в перспективу прямо за рассвет.
И зальется в небе трелью звонкой птаха,
нам передавая от Любви привет!
10/16/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Как…
То ли птицы пролетают,
то ли выпала роса.
Я усы свои кусаю,
надуваю паруса.
Я бросаю в бесконечность
удивлённый долгий взгляд...
И, конечно, я беспечен,
как и век тому назад.

А стихи ложатся ровно:
почерка – куда ровней.
Я родством повязан кровным
с колокольцами огней.
Пусть тревогою отмечен
этот бесконечный взгляд...
Я по-прежнему беспечен,
как и год тому назад.

Снова дождь стучит по крышам.
Снова улица чиста.
Снова сердца стук я слышу.
Ничего, что я устал.
Мне подарит этот вечер
твой до боли нежный взгляд...
Ничего, что я беспечен,
как и день тому назад.

Я пытаюсь отпереться
и тебя скорей согреть.
Начинает вновь вертеться
Мир, готовый замереть.
Миг касанья – бесконечен.
Загораются глаза...

Хорошо, что я беспечен,
как и час тому назад.


            * * *

Я тебя едва касаюсь,
но взведённее курка.
Я уже не удивляюсь,
размотавшись из клубка.
В поцелуе каждом – вечность,
в венах – мчатся поезда,
потому что я беспечен,
как и миг тому назад.

Да, бываю я беспечным...
Жаль, что только иногда.
Я храню в душе бубенчик:
я туда – и он сюда.
Я, звоня, вот так пытаюсь
путь найти в волшебный сад...
Но сейчас – я растворяюсь,
как и вздох тому назад.
8/25/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Солнечный лисёнок
                                     Оле Шишкиной
Если в город приходит весна,
расцветают в нем новые лужи.
Если в луже себя ты узнал,
значит снова кому-то ты нужен.
Если снова приходит Апрель,
значит это, приятель, уместно.
Открывается тайная дверь,
и рождается новая песня.

Если в песне слова о любви,
значит что-то, возможно, случится.
Если, щурясь, прохожий бубнит,
значит солнышко снова лучится.
А сосульки спускаются вниз
барабанной симфонией капель...
Отправляй же надежды в круиз
и скажи, что тревоги ты запер.

Где-то там, далеко-далеко,
за углом ли, за дальней высоткой,
та, к которой тебя так влекло,
воплощается в образ, что соткан,
из фантазии выйдет твоей,
словно солнечный рыжий лисенок,
и как будто промолвит “смелей”,
и тебе улыбнется спросонок.

Если в город приходит любовь,
значит, быть в нём мечтам и улыбкам.
Там асфальт подсыхает рябой,
и на площади серые плитки,
и призывно стучат каблучки,
и лицо твое солнце ласкает…
Словно почки – вопросов крючки.
“Что случится?..” – то песня не знает.

Если в город приходит весна,
расцветают в нем новые лужи.
Если в луже себя ты узнал,
значит, снова кому-то ты нужен.
Из фантазии выйдет твоей,
этот солнечный рыжий лисенок,
и как будто промолвит “смелей”,
и тебе улыбнется спросонок.
6/17/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Зажмурившись
                                     Оле Шишкиной
Я так боюсь дотронуться до чуда.
Я так боюсь глаза от ног поднять.
Я так боюсь, что многое забуду,
и не смогу вновь главного понять.

А день проходит, как трамвай бульваром,
и тени снова падают на пыль.
Рассудок напоив любви отваром,
на лунную дорожку я ступил.

И всё еще боясь, во тьму не глядя,
зажмурившись, я сделал первый шаг...
А ветер тополя и клёны гладил
и шелестел листвой: - Тебе решать.

А я решил давно: почти с рожденья.
И, многого не зная, всё же знал...
Трамвай бульваром продолжал движенье
и за собой к неведомому звал.

И было лишь слегка ещё тревожно,
когда в окне возникла ты внизу,
и я с дорожки лунной осторожно
к тебе на подоконник соскользнул.
10/26/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Невпопад
                               Нелепо ,смешно, безрассудно,
                               Безумно - волшебно!
                               Ни толку, ни проку,
                               Не в лад, невпопад - совершенно!
                                        Юлий Ким. Песня Волшебника 
                                        из к/ф “Обыкновенное чудо”
Опять тебя читаю невпопад
наперебой бубня, вздыхая, плача,
и череда смешных моих чудачеств
сменяется невнятною мольбой...

Наперебой
                осеннею гурьбой,
сметаясь ветром, суетятся листья.
Им не успеть дождем уже напиться,
мне – не успеть с тобою улететь.
И остается гостем стать нежданным
на этом празднике осенней суеты...

Гербарий распустил опять цветы.
Желает знать охотник каждый...
Спросит,
        надеюсь, не смутив своим вопросом,
и станет мне в глаза опять смотреть.
Ему ответом будет: - Это – осень!.. –
И снова мыслей, мыслей водопад...

Опять тебе читаю невпопад
дождливой осени на желтых листьях строки.
Пытаюсь в них найти любви истоки.
Пытаюсь, не свернув с пути назад.

Пытаюсь...
            А сентябрь ответы прячет.
И сыплет в спину желтый конфетти...
Но не свернуть уже с того пути,
что выбран... там надежда и удача,
и вера – этой группы арьергард...

Чудачество не худшее из качеств –
шепчу тебе на ушко невпопад.
10/7/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          В те минуты когда… Зарисовка в духе импрессионизма
                         “…Заблудись в волосах моих, львенок,
                          ведь это так просто.”
                             Наталия Иванова
                                     Оле Шишкиной
В джунглях твоих волос барабанят тамтамы,
выводя неизвестный мне танец
                                     призывный и громкий.
Аромат опьяняет, и небо играет цветами,
в те минуты, когда
            прохожу я, шалея,.. у кромки
джунглей твоих волос...

В джунглях твоих волос есть невнятная тайна.
Птички Тари порхают спонтанно,
                                              нектар собирая.
Я бы влился в их стаю, я был бы чужим им и странным,
в те минуты, когда
                       я бы несся безумный у края
джунглей твоих волос…

Джунгли твоих волос серебрятся как струны,
под луною, дрейфующей шхуной
                                    по звездному небу.
Многие спят, позабыв желанья дневные и думы,
в те минуты, когда
                             я гадаю магический ребус
джунглей твоих волос…

Джунглям твоих волос доверяют печали
и лисенок, пожавший плечами
                                с невинной мордашкой,
и тигренок несносный дружок его славным рычаньем,
в те минуты, когда
   сочиняю я сказку о славных дурашках
джунглей твоих волос…

В джунглях твоих волос утром выпали росы.
В каплях солнце взорвалось так просто
                                      с улыбкой любезной.
Сотней радуг пьянила меня засверкавшая россыпь
в те минуты, когда
             я губами открыл выход в бездну
джунглей твоих волос…

                            * * *

Джунгли твоих волос нежно глажу ладонью.
Небо медового цвета стонет
                                     в преддверии снега,
полночь любовью наполнит, и нет ничего бездонней
в те минуты, когда,
                      наконец, я ныряю с разбега
в джунгли твоих волос…
7/2/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ещё или уже (осенняя элегия)
Ещё не проявляются черты,
и контуры осенние размыты.
Синеет небо на просвет...
                              Листвы
слова слышны,
                   и истинны избиты.
Ещё пока прохладно и светло,
и строчки совпадают с настроеньем.
Элегиальность льётся сквозь стекло,
и чувства вновь идут на построенье.
И ты плывёшь по улицам...
                                    Едва
касаясь стопами нагретого асфальта.
И день ещё не желтая листва
уже глядит вослед иною смальтой.
10/18/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Осенние ремарки
Капли дождя на стекле –
звуки потухших костров.
Фото сажаю на клей
в шорохе серых ветров.
Осень проходит, скользя
скрипом простывших дверей.
Но замыкаться нельзя.
Шёпотом значится – “Верь!”

Просто примчались дожди.
Просто настала пора
вывести твёрдо “дождись…”,
выписать гордый корабль.
Мачт взрастить гордую стать.
Выбелить шёлк парусов.
Выдохнуть, но не устать.
Выдвинуть ржавый засов.

Будет… Подумаешь, дождь.
Серость и сырость пройдут.
Сгинет постылая дрожь.
Грусть надо попросту сдуть.
Капли дождя на стекле -
словно ремарки к стихам.
Строчки сажаю на клей.
Всё остальное – труха.

Дождь за окном – не беда:
время – увидеть ясней.
Дождь – это просто вода:
дайджест запущенных дней.
Душу сажаю на клей.
Правлю намеченный курс.
Капли дождя на стекле -
звук, за который держусь.
10/8/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Танцы на фоне огня
Ещё не завершился день.
Ещё не загорелись звёзды.
Ещё не пробежала тень
и, может быть, ещё не поздно
согреть, поверить, сохранить
то, что сейчас дрожит меж нами.
И не порвётся эта нить.
И не погаснет это пламя.

Ещё не гаснут за окном
оранжевые вспышки клёнов.
Ещё расстелено сукно,
и к нам фортуна благосклонна.
И не трубят отбой в ночи...
Ещё тревожное дыханье.
Ещё в груди любовь стучит...
Уже стучит – и не стихает.

Ещё не прячется рука.
Ещё чисты пока объятья.
Ещё на небе облака
закатные цвета не застят.
Ещё всё только суждено,
возможно и неповторимо...
И мы сливаемся с огнём,
всё позабыв и всё отринув.
10/10/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Несуществующая загадка
Мы у осени спросим:
“В чём загадка твоя?”
Не ответит нам осень,
улетит за моря
запоздалою стаей,
оставляя зиме
право после растаять
тайной новой в земле.

Вот уже и умчалась.
Мы застыли с тобой.
Грусть листвой увенчала
небосвод голубой.
А потом облетала,
по дорожкам шурша.
Ты как будто устала.
Я писал чуть дыша.

Почему мне так грустно,
но светло между тем?
Отчего так искусно
мы умеем хотеть?
Где находятся корни
у желаний и чувств?
Как рождаются формы?
Для чего я учусь?

Не ответила осень.
Не притупилась боль.
И другие вопросы
потекли в разнобой.
Вверх словами простыми
сквозь нагие кусты:
“Кто сейчас правит миром?
Осень, может быть, ты?”

И с завидным упрямством
я учусь не грустить.
Притаилось пространство
и морозцем хрустит.
А на эти вопросы
нам ответит любой…

Правит миром не осень.
Правит миром – любовь.
10/31/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Капля на щеке (междупесенное)
Лежат на дороге. Желтеют.
Но я не посмею поднять.
Вновь что-то мы недоглядели.
Нам многого вновь не понять.

Желтеют... Желтеют листочки,
упавшие песню назад.
И снова не ставлю я точки.
И снова я вижу глаза.

С любовью, пронзительно, нежно,
как в море чужом острова,
ложатся пока что небрежно
знакомые с детства слова.

И прошлое медленно тонет.
И снова мерещится взгляд.
Листочки лежат на бетоне
которую тайну подряд.

И что-то в промокшей природе,
в породе привычной людской,
всплывает задумчивым “вроде”,
звучащим с иною тоской.

И в мире всё будто на месте:
картина ясна и чиста.
Лишь некто неведомым жестом
внушает, что ты не устал.

Ты, может, всего недопонял,
но песенка снова вокруг.
И, как поезда от перрона,
всё с места срывается вдруг.

                    * * *

С щеки сползла странная капля.
Слезинка?.. Дождинка?.. Любовь?..
Я в мир этих листиков вкраплен,
и всё повторяется вновь.

Лежат на дороге листочки:
промокшие лики любви.
Лежат и не просят отсрочки,
и кто-то встаёт визави.
10/30/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Девушка - осень
Осень в лесу... Настроенье - не грустное.
Что-то невнятное, тёплое с золотом,
рвётся сквозь ветви ко мне и без устали
за душу трогает ласковым хоботом.

Осень в лесу, но тепло мне и весело.
Шелест не листьев, а мыслей и радостей
будит, и словно рождается песенка,
так незатейливо рядышком крадучись.

И поредевшие старые просеки
пахнут не гнилью, а светом и свежестью.
Листья, подняв свои желтые носики,
песенку слушают с грустью и нежностью.

Легкая, светлая, пусть и прохладная
осень является хрупкою девушкой.
Да... быстротечна. Да, в чём-то нескладная...
Только в иную навряд ли поверишь ты.

Мимо проходит в кленовом обличии
легкой, одной ей присущей походкою,
мимо брусничка, неким каприччио,
неописуемой страстной красоткою.

Нет у неё ни короны, ни посоха.
Только волшебные в золоте листики.
Вот и исчезло виденье курносое.
Всё, что осталось - две строчки да мистика.

Осень в лесу, настроенье - не грустное…
Хобот пускай растворяется в просини.
Только вдали где-то веточка хрустнула.
Строчками тени мне под ноги бросились.

Осень в лесу. Ожидание времени,
снега, зимы и опять обновления.
Я, затаившись, забыл о сомнении…
Просто люблю и любуюсь мгновением.
10/6/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Такой день… (или немного о светлой грусти)
                                     Сергею Ворошилову
Что-то в просеках осенних
есть волшебное порой.
Переклички стай последних.
Неба синь над головой.

Может, желтизна и серость,
что нагрянут через час?
Может, напускная смелость,
что спускается, лучась.

Осень, осень... песня лета,
гимн крадущейся зиме.
Скоро в шаге от рассвета
ляжет иней по земле.

Будет лёгкою прохлада.
Будет светлою печаль.
Буду снова долгим взглядом
листья жёлтые качать.

Может быть, подкралась зрелость?
Может, просто день такой?
Но печаль моя пригрелась,
стала ноткой колдовской.

С лёгкой грустью шаг за шагом
через просеку вперёд
прохожу почти что магом
сквозь поток сомнений вброд.
10/27/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Листочек в обшлаге
Кто из нас нереальнее? Видимо, всё-таки я.
Ведь в тебя сочинённую мною же – искренне верю.
Мой корабль ещё не построен - одни стапеля...
Я играть не умею, увы, на волшебной свирели.
И при том, что я был всегда очень и очень земным,
я всё чаще и чаще скитаюсь иными мирами.
И порою мне кажется, сам я с фантомом сравним,
а пространство вокруг состоит из цветных оригами.

Но я знаю, что рано или поздно
                                       приснюсь вдруг тебе,
проходящим аллеей осенней… Навстречу ли, рядом?
И не будет меж нами уже возвышаться Тибет.
Только сон… И во сне лишь подобье
                                         садовой ограды.
В том саду по весне расцветет голубая сирень.
Я свирель смастерю и, возможно разрушу, заклятье.
А возможно, себе наколдую одну лишь мигрень…
Кто сюжет сочинил, тот без всяких сегодня и платит.

Я не Пан – я пропал… Галатея, откликнись!.. Молю!
Стапеля опустели. Корабль растворился в тумане.
И остаток сухой, он, возможно, и равен нулю,
но предчувствие в сердце,
                                   пожалуй, уже не обманет.
Я иду вдоль аллеи, вдали заиграл саксофон.
Облетевшие листья вздыхают от каждого шага.
Мы уже сознаем, что вот-вот и окончится сон…

Ты возникнешь внезапно
                        с кленовым листочком в обшлаге.
11/1/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Диптих Осенний шансон. Меланхолия по имени Николь
Три взгляда, что преследуют меня:
пронзительность, печаль, проникновенность,
лишь осени несут обыкновенность
и песню той, которой я не внял.
И я брожу один, как в прошлый раз.
И я брожу не там совсем, где нужно.
Лишь ветер вновь сменяется на южный,
и моды продолжается показ.

Так для чего, скажи мне, эта боль?
Зачем её ищу я год от года?
Печаль – она не делает погоды,
и я брожу, шепча: - Доколь... Николь?
Придумываю чувствам имена.
Продумываю образы иные.
Всё жду, когда Николь меня обнимет,
и снова воцарится тишина.

Осталось сочинить изгиб бровей
и хрупкую массивную оправу.
И вот уже она возникла справа
из видимых лишь мне ночных огней.
И грусть легла дождинками у глаз.
Мой образ размывается сквозь стекла.
Николь, прости, я всё же буду мокнуть.
Николь, прости, ведь мне не в первый раз.
11/23/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Диптих Осенний шансон. Такая удивительная осень.
                                          (Нежданная нежность)
Под зонтиком с платком на тонкой шее
в изящных роговых идёт очках.
Но взгляд... Я не встречал его нежнее.
И просто всё... И потому сложнее
так громко сердцу снова не стучать.
На фоне вечереющего неба
лицо пятном белеет на ветру.
Как долго в этом городе я не был.
Мечты застряли в горле фразой “мне бы...”.
Я утром эту память не сотру.

Разносит ветер запах прелых листьев.
Ночь надевает новый макинтош.
Наверное, она мне снова снится.
Наверное, мне лучше просто смыться,
и потому я призываю дождь.
Зачем... когда давно в разгаре осень
и дождь и так без устали весь день,
и красный лист прилип к зонту и просит
его случайно на асфальт не сбросить,
и многое мне трудно разглядеть.

Ведь, вроде бы, обычная девчонка.
Возможно, её раньше я встречал.
Очки, платок и вымокшая чёлка,
и спрашивать, конечно, нету толка,
возможно, не поможет и кричать.
Такая утончённая особа,
а я её совсем, совсем не знал.
Синеет плащ. Давно промокла обувь.
Мы странны? Да, весьма похоже… Оба.
Похоже, будем мокнуть до утра.

А тёмно-синий плащ уже не виден,
и не слышны давно её шаги.
И мне, конечно, чуточку обидно,
но, в общем, всё что было – очевидно.
Одна надежда: повезёт другим.
Такая удивительная осень
в очках, платочке, под большим зонтом.
И я не задаю уже вопросы,
а ветер налетел и чем-то бросил…
Стою и мокну красненьким листком.
11/23/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          От винта…
                         Навеяно мелодией
                         Сальваторе Адамо
Я иду меж двух огней.
Всё вокруг белее снега.
Заметёт потоком дней
и любовь, и боль, и негу.
Заметёт... и даже тень
станет призрачной и белой.
Станет прочерка пустей
обезнеженное тело.

Я иду меж двух пустот,
мною созданных беспечно.
Мир наш, сотканный из сот,
проклинает бесконечность,
как клянёт возможный шанс
неродившееся чувство.
Но беснуется душа,
потому ли снова мчусь я.

В спину эхом: - Ты! Ты! Ты!
Из меня, всё то же... С хрустом
пережитком темноты
белизна проложит русло.
Пустота на пустоте:
недопонятая пропасть.
И не хочется вестей.
И виной всему не робость.

Я иду меж двух побед.
Я иду меж двух различий.
Заполняю сей пробел.
Расставляю все кавычки.
В спину шёпот: - Ты! Ты! Ты!
В душу с ветром: - Либо – либо.

Чтоб спастись от пустоты,
надо всё же сделать выбор.
11/22/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Animus
Как много циников вокруг.
Как странно, что я сам не циник.
А на ветвях к рассвету иней
сопутствующий... иже с ними.
Но время animus – хирург
нас снова сделает иными.
Лишь очень сложно вспомнить имя.
Не потому ль в глазах испуг?

Как много искренних глупцов,
с непониманием во взглядах,
шагающих всегда как надо
весной и осенью седой
с улыбкою, но злым лицом.
Куда? Чему они так рады?
Я поперек, но снова рядом.
Я не хочу прослыть борцом.

Я не хирург и не борец.
В мечтах - рождается художник.
Я, осознав, порой до дрожи
пытаюсь снова пережить
моменты боли... Скрипнут дверцы
и встанут снова рубежи.
Сомненье - словно убежит
и ляжет шрамиком у сердца.


И я, наивный и смешной,
рисую прутиком в сугробе
слова о том, что в небе боги
мудрят над чистою душой.
11/20/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Штурм
                         Навеяно стихотворением
                         Володи Гойзмана
Ветер гнал по небу тучи,
как с мышатами, играя.
Он дробил рукой могучей
их... в армады собирая.

С улюлюканьем и свистом
проносясь над чревом моря,
мгла спускалась очень быстро.
С ней никто не смел поспорить.

Ветер гнал по небу тучи
и крутил он вихри лихо...
Но внезапно встали кручи
из пучины... Звуки стихли.

Что?!. Ударившись о гребни,
полководец испугался?..
Расщепился и бесследно
в черноту назад убрался?

… Он вернётся очень скоро,
следом за девятым валом.
На мгновенье - стихло море,
но плотней сомкнулись скалы.
7/5/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


               Ну же… (Куст-дикобраз или размышления не по Андрею Болконскому)
                         Навеяно фото работами
                         Алексея Лебединского
Ворот приподнят. Ветер контужен.
Ты одинок и немного простужен.
Снег у обочины. Стылые лужи.
Эхо одно лишь отчетливо... “Ну же!..”

Ты не Болконский. Дуба не встретил,
только кустарник, пронзающий ветер.
Голые ветки, как шрамы на небе.
Был ли ты раньше? Похоже, что не был.

Ветки на небе, как шрамы на сердце.
Две полосы, не ведущие к дверце.
Лужи застыли, а время уходит,
только дойдет ли оно до восхода?

Ну, а куда ему, собственно, деться?
Следом пойду, позабыв оглядеться.
Треснут, как лужи, возможно, сомненья…
Шпалы легли, как к надежде ступени.

Куст-дикобраз за спиною растаял.
Грусть не ушла, но тоска улетает.
Ты – не Болконский. Дуб – не решенье.
Две полосы лишь бегут утешеньем.
10/26/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Простите... (тем, кому больно)
                                     В. и А.
Мне горько и больно, что я так далёк
от вас, кому хуже, больнее и горше,
от вас, кому нужен сейчас огонёк...
слова вместо сучьев в него не подбросишь.

Мне грустно, что я не могу сделать так,
чтоб боль отпустила хотя бы на йоту.
Смешались в одно состраданье и страх,
но хочется верить себе доброхоту.

Весь мир наш, наполненный светом и злом,
булавочной сделался меньше головки.
И чувствую: мне не заклеить излом,
и доброе слово мне молвить неловко.

Чужая беда – тихий полночью вздох,
морщинка на лбу раз в неделю иль реже,
слезинки, которых не видел никто,
и нечто, что даже не ноет, не режет.

А хочется тихо промолвить “люблю”.
Обнять и молчать, и не делать движений.
Пускай лучше в сумрак врывается блюз,
и сердце тревожит чуть слышное жженье.

Мне горько и больно, что я не могу
отдать, облегчить, потянуться навстречу.
Я верю, что в чувствах своих я не лгу,
но очень боюсь, что чему-то перечу.

И хочется выкинуть глупое “я”.
И хочется быть незаметно, но рядом.
И старым паркетом в ночи не скрипя,
к окну подойти и увидеть Плеяды.

И в свете далёких безжалостных звёзд
в земную любовь вновь пытаться поверить…
И всё же искать хоть какой-то резон.
И всё же распахивать заново двери.

А сколько на свете подобных болей:
пронзительных, страшных и мне неизвестных.
Простите, что всем мне не хватит углей.
Простите…
             Молчу, ведь слова неуместны.
10/29/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Этюд в сине-зеленых тонах. Памяти Бориса Вахнюка
                         “И когда мы на своей Земле
                         о своём грустим или смеёмся,
                         разве на Земле мы остаёмся?
                         мы плывём на нашем корабле.”
                                                     Борис Вахнюк
Мир таков, как он есть, в нём случается всякое.
Будь готов ко всему, но, пожалуйста, - верь:
верь в весну и в любовь, верь в цветение сакуры,
и в корабль мечты, покидающий верфь.

                    И, “пока свистят ещё ветра”,
                    синевы под килем я желаю
                    всем, кого застал в пути с утра
                    новый день мелодией. Светает.

Мы шагаем вперёд сквозь печали и радости,
через счастье и боль… Вновь примята трава.
В облаках над Землёй ощущение краткости
пробуждает Любовь, что навеки права.

                    И пока под сердцем боль светла,
                    и пока друг другу шепчем “Надо!”
                    не сгорит усердие дотла,
                    не потухнет зелень наших взглядов.

Синева заполняет пространство - вне времени.
Мы впадаем в мелодию. Мы одни в тишине.
Непосильная ноша – не кажется бременем,
а слова о любви всё слышней и слышней.

                    Да, “пока свистят ещё ветра”,
                    суждены, увы, нам и разлуки.
                    Боль воспоминания – остра:
                    потому ли сцеплены так руки?

Мир таков, как он есть. Мы такие – как хочется.
Что губами не сказано – выражают глаза.
И читаем мы в них, как всегда, одиночество,
и, конечно, любовь. А слеза?... Что слеза?...

                    Ведь “пока свистят ещё ветра”.
                    Мы пока мечтаем и желаем.
                    С нами синева и боль утрат,
                    и Любовь от края и до края.
6/6/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Старая истина. Памяти Виктора Беркоского
                         “Иногда в дороге нам темно.
                         Иногда она непроходима.
                         Но идти по ней необходимо.
                         Ничего другого не дано.”
                                                      Дмитрий Сухарев
От порога до порога,
                    от звонка и до звонка...
Через двор лежит дорога:
                   там сейчас ни ветерка.
Тишиною вновь контужен,
                   не хочу идти домой.
Мне не надо ночи южной,
                   да и крыльев за спиной.
Я шагать привык с рожденья
                    (ведь дорога так легка).
От забвенья до забвенья
                   ляжет вечности река.
Пусть дано проплыть немного
                   в серебре её воды,
с ней мы связаны дорогой:
                   от беды и до беды.

Пусть опять не видно следа.
                   Пусть лишь слышен скрип весла.
От победы до победы
                   та река нас принесла.
Нас опять встречают звёзды:
                   зелены, как на подбор.
Ночь черна... Опять не поздно
                   пересечь знакомый двор.
Мы всё сами выбираем
                   по себе и для себя,
проходя порой по краю…
                   Тех… спасая и любя.
Ночью северной и вьюжной.
                   Тот состав и тот перрон.
Если нужно – значит нужно.
                   Выше крон – так выше крон.

Может, прав я лишь отчасти,
                   может, песня не нова,
мы от счастья и до счастья
                   напеваем те слова.
От субботы до субботы
                   лишь мгновения даны.
Боль моя… откликнись! - Кто ты?
                   Кто? – Я взгляд со стороны.
От сомненья до сомненья
                   над висками седина.
Сквозь тревогу и смятенье
                   мудрость нам порой дана.
Жизнь – как странный иероглиф,
                   не изученный тобой.
Жизнь моя – кинематограф:
                   чёрно-белый и цветной.

От разлуки до разлуки
                   нам становится ясней:
не познать иной науки,
                   не видать иных нам дней.
От скитания по свету
                   не придвинется гора,
Как и наша вся планета
                   эта истина стара.
Через двор лежит дорога,
                   вновь в начале я пути.
Сквозь кусты и три сугроба
                   в первый раз я смог пройти.
Вдаль смотрю, собою гордый;
                   пятилетний. Чист мой взор.
Жизнь моя, как иероглиф.
                   Непонятный разговор.
8/9/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Пророчество
                         “Ему ж это все безразлично -
                         Ведь он далеко в океане.”
                                         Михаил Кочетков
                                     Михаилу Кочеткову
Когда бы я не знал, что есть любовь на свете.
Когда бы я не пил... Когда бы я не пел...
то влез бы на чердак, позвал бы свежий ветер,
и к чёрту на рога однажды улетел.

Но в том-то и беда: я знаю - есть такая,
и потому висят ключи от чердака.
А ветер за окном смеётся. Ветер - знает,
что, в общем, я опять валяю дурака.

А ветер за окном смеётся и хохочет,
и вторят сердца стук и звон гитарных струн.
И, видимо, шельмец дорогу мне пророчит,
а значит - не продаст, когда рванёт табун.

И стонет океан, ночами, словно счастье.
И крики “абордаж” мерещатся опять.
И вериться тогда, что что-то в нашей власти.
И есть куда лететь. И есть чему вскипать.

Скрипач - довольно, я... ведь все же не железный.
Заканчивай терзать, мне легче бросить пить.
А, в общем, продолжай, ведь это бесполезно
пытаться позабыть пророченное быть.

Я знаю - есть любовь (когда я пьян… и после).
А значит - мне лететь. За ней ли?.. Просто так…
И бьётся у виска мотив… и колет гвоздик:
тот самый, от ключей. Как мелочь. Как - пустяк.

Прощайте… Нет - пока. До скорого. Взмываю.
Внизу пиратский бриг. Скрипач - играй каприс.
Как листья с чердака, слова со струн стекают.
Я вам их пропою, когда спущусь к вам вниз.
10/5/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Гаптика
                                     Любе Захарченко
Я себя ощущаю пространством,
сквозь которое молча иду:
словно спорю я с непостоянством,
словно думать пытаюсь в бреду.
И, руками предметов касаясь,
становлюсь я как будто иным.
И, безмолвием вновь заикаясь,
сознаю, что я больше не мим.

А закат, опустившись вдруг, вспыхнет,
и к рассвету укажет вновь путь.
И перчатки, похоже, не выход,
потому что уже не свернуть.
Я касаюсь руками предметов.
Обжигают ладони они.
И кружатся над миром кометы.
И созвездий мерцают огни.

И уже ощущаю я кожей
боль и радость, разлуку и смех.
И прохожий, на всех непохожий,
в спину долго глядит мне во тьме.
Я бреду, подгоняемый взглядом,
сам за кем-то слежу.
                            “Подожди!..”
Я – слежу… Ну, куда же мне надо?
“Кто ты?..”
           Тихо…
                   “Откликнись!..”
                               … Дождит.

Я сегодня коснусь отраженья.
Я ладонью поглажу стекло.
И приму это светлое жженье.
Не оно ли меня так влекло?
И наутро я ринусь в пространство,
чтоб меняться, искать, находить…
Может, всё это просто шаманство,
только мне ли об этом судить?
6/20/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


        *) Гаптика - наука о языке касаний
                            и тактильной коммуникации


                                          В созвездии плюшевого пледа (антиелейное)
О, эти терпкие услады.
Ах, эти страстные “пусти”.
На тропках призрачного сада
уже начертаны пути.
На строчках клетчатых тетрадок
вновь розовеют небеса...
А я опять не буду краток,
ни слова в них не дописав.

Под небом клетчатого пледа.
В созвездии кромешной тьмы.
Свершим мы скромные победы.
Спасём беспечные умы.
Отыщем, вырастим, взлелеем
прикосновением одним.
Друг с другом склеенным елеем,
нам не понадобится грим.

Гримаса... Может быть, улыбка?..
Надежда?..
                        Размыкают круг
лучи... И не поможет рыбка
златая...
                Кто ты, милый друг?...
Куда мы движемся... Останься.
Проснись. Коснись меня рукой.
Стихи, похожие на стансы,
к тебе текут сейчас рекой.

К тебе... Зачем мне многословье.
Прикосновением щеки,
приливом закипевшей крови
я постараюсь стать таким...
Воображаемым?.. Реальным?..
Поэтом?.. Мальчиком без слов?..
Ночь отражением зеркальным
нам дарит пледа нежный кров.

Нам даден шанс начать сначала.
Смычок... Крошится канифоль.
Нас ночь, встречая, укачает.
Пусть в клетках пледа сгинет боль.
Забудь стихи хоть на мгновенье.
Уткнись лицом, целуя грудь.
Волшебной скрипки мановеньем
шепни “люблю” и просто будь.
7/9/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          В камышах
О чём щебечет ветер? О чём поёт камыш?
О том, что всё на свете загадочно, малыш.
Нам не найти ответов, верней, найти не все...
О том ли шепчет ветер предутренней росе?

О том ли бьётся жилка под прядкой на виске?..
Я буквы из копилки расставлю на листке.
Звенят, звенят, тускнея. Сомнение кружит.
Я их пока не смею в слова тебе сложить.

Ловлю твоё дыханье, как сон, в своих усах.
Шепчу опять стихами, все ногти искусав.
Я на тебя, робея, смотрю, едва дыша,
и тихо-тихо млею, как утро в камышах.
6/26/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          И снова ветер…
                                     А.У.
На улице чужой и незнакомой,
а может быть, укатанной асфальтом,
живёт давно вне всякого закона
мелодия, звучащая контральто.
Она родилась где-то в междузимьи,
среди чужих холодных вязких взглядов.
А я опять, опять не прослезился,
хотя уже роса покрылась садом.
А я опять тебя почти придумал,
скользящую над городом тем вечным.
А я опять той скрипки слышу струны
и те опять легко сжимаю плечи.
И город не чужой врастает в землю.
И взгляды не чужие – греют души.
И я почти могу погладить время,
но трогаю тебя... Ты шепчешь: “Слушай...”
Я слышу. Я касаюсь. Мы – взлетаем
над мостовой... Какой-то сантиметр.
А боль? Она от скрипки словно тает,
и словно ветер...
                Снова ветер.
                                Снова ветер.
10/25/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Шаг из круга
Усталый добрый мим улыбкою качает.
На сцене свет... Но шаг -
                                 и поглощает тьма.
Кому нужны твои ожившие печали,
озябшая душа?..
                           Принцесит кутерьма.

Усталый добрый шут, порою внешне злой,
махни своей рукой на многое смурное.
И дай умыться нам рисованной слезой.
И изгони, прошу, тоску и паранойю.

Закончится концерт. Погаснет круга свет.
Опустится печаль.
                            Всё ж легче, чем тревога.
И я пойду домой, стараясь не грустнеть,
немножечко иной, знакомою дорогой.

Молчание и свет. Движение руки.
Желанье сделать шаг. Преодоленья страха.
И мим ли тут причем. С чего я стал другим?
И, может, не во тьму шагну единым махом.

Мой молчаливый друг, ведь ты опять со мной?
А был ли тот концерт?
                                 Ответом вновь молчанье.
Принцесит кутерьма. И, может, я – смурной,
но вот он сделан шаг. Я отзвуки сличаю.
12/11/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Ведомый
Так вроде просто: по прямой,
слегка вихляя,
знакомой улицей домой
иду зевая.
Тут всё изучено давно:
фонарь, деревья...
Но каждый раз, как будто вновь,
я в счастье верю.

Мощеной улицей иду,
а следом дождик.
Я повторяю как в бреду
одно и тоже.
Я вновь прошу о личном ночь,
и кто-то рядом
как будто прошептать не прочь:
- “Да... так и надо!”

Так много улиц для разлук,
А мы ждем встречи.
Сегодня я дождя слезу
взвалил на плечи.
Я словно возвращаюсь в дом,
слегка икая.
Мощеной улицей ведом,
мчусь, спотыкаясь.

Нога – по скользкой мостовой.
Рука – на пульсе.
Я не мотаю головой,
твердя о курсе.

Пускай я снова сделал крюк,
презрев вращенье…
Свернул я с улицы разлук
в тьму возвращенья.

Мне всё знакомо тут давно:
фонарь, деревья.
Но, что важней всего: дано
к себе доверье.
Вслепую движусь от угла,
но я уверен,
что там за поворотом мгла
растает дверью.
6/22/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Три города
Я жил когда-то в городе одном.
С тех пор перевернулось всё вверх дном.
В нём улицы текли все заодно...
Когда?.. Не вспомню. Видимо – давно.

На картах вам его не укажу.
Без них я здесь потерянный брожу.
Я помню каждый камень, каждый дом,
и флейту, что запала нотой “До”.

И дело не в эпохе, не в любви,
не в том, что незнаком привычный вид.
Я точно так же верю глупым снам.
И где ответ? Ответ один – “Не зна…”

Сейчас живу я в городе другом.
Такие же бульвары в нем кругом.
И девушек ласкает так же взгляд.
И каждой строчке вновь, как первой, рад.

И все-таки в нём многое не так.
Возможно, что какой-нибудь пустяк.
Я не любил сравнений никогда.
А города – всего лишь города.

Но третий город, точно знаю, есть.
Он, может, там… А может быть и здесь.
В нём есть гармония и в нём живет Она…
Мне не знакомая, которая одна.

Мне не знакомая, которая во мне.
Я путь держу в тот город столько дней.
Вся наша жизнь – такие города.
И только путь один лишь навсегда.
6/11/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Озноб
                         “Никогда... не бывает, что встреча – ошибка!”(T)
Не думай об ошибках – всё путём:
и звон посуды, и трамвай, и вздохи.
Поверь мне, всё не так... Да... Всё не плохо.
Пускай и завершился день битьём,
старайся не искать ни в чём подвоха.

Не думай о печали – всё пройдёт,
и дождь размоет тени на бульваре.
Не глубже Марианского провала
та боль, что нас опять не подождёт...
Ведь ты меня сейчас поцеловала.

Не думай о тревоге. Не дрожи.
Я сам боюсь подчас своих же звуков,
и потому сильней сжимаю руки.
А ветерок бежит по полю ржи...
Романс – всего лишь песня о разлуке,

Ты не простыла? Ты не голодна?
Прижмись ко мне, а ну её, гитару.
Звенит трамвай, всегда сдающий тару,
и осень снова выпита до дна,
и гонит вновь зима свою отару...

Ну, не дрожи. Прижмись ко мне скорей.
Озноб порою лечат поцелуи.
Я не игрок, хоть я всегда вистую.
Прислушайся. Кто дышит у дверей?..
Похоже, то пути опять гарцуют.
12/23/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          В центре
Я расселся здесь в поисках слова
на виду у собак и зевак.
И совсем мне не странно, не ново,
что я выгляжу как-то не так.
А пространство глядит, ухмыляясь
сквозь глазницы домов и машин.
Я сижу, я строчу, я пытаюсь
дотянуться до снежных вершин.

На обрывке случайной программки
строю новый неведомый мир,
далеко выходящий за рамки
окон наших уютных квартир.
Что мне взгляды косые, когда я
лишь одним мановеньем руки
средь пустыни дворец воздвигаю
и меняю теченье реки.

Я сижу в центре новой вселенной
и не вижу мелькание лиц.
У меня на программке мгновенья
и сомненья: “А сбудется ли?”
Цокот громче, дороги яснее.
Дела нет никому до меня.
Я сижу и ищу как умею.
В небе звёзды о новом звенят.
6/27/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Лирическая антиглобализация.
Я шёл по улице, забытый и ненужный.
И всем прохожим был я первый встречный.
Мне улыбались брошенные лужи,
и в спину невзначай глядела вечность.
И не было ни горя, ни надежды.
И не было ни снов, ни сожалений.
Мелькали разношерстные одежды
соцветием, похожим на движенье.
А параллельно, где-то за домами,
для многих совершенно незаметно,
вливаясь в кем-то созданный орнамент,
текла сквозь город значимость момента.
Она спустилась, словно накануне,
без запаха, без цвета и без знака.
Всё плыло, как и должно плыть в июне,
покуда не оформилось в “однако”.
И, продолжая плавится в как будто
доселе незнакомым странным жженьем,
предстало обозримым, как минуты,
и неожиданно закончило сниженье.
И в этот самый миг я вдруг очнулся
от мыслей о бесцельном и банальном.
И словно знак луна в ветвях качнулась,
чтоб я вздохнул о личном....не глобальном.
6/22/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Если только
Ночные проспекты мне смотрят в глаза.
Ночные проспекты уходят назад,
и город приветствует ночь,
завернувшись в прохладу.
А я – не успел, не сумел, не узнал...
Стихи я опять сочинял допоздна.
И что?.. Убегаю вновь прочь
сквозь грозу и преграды.

      И кажется всё бесполезно.
      И время проходит без нас.
      И рассвет наступил оттого,
                                  что так было всегда.
      Но, видимо, мне по-другому нельзя.
      Ведь то – “недругое”, зовётся – стезя.
      Любезно
                сменив свой окрас,
                          загорелась звезда.

Дорога зовёт и строка не нова.
И вроде уже не болит голова.
И сердце уже не стучит,
если только чуть ноет.
И снова не в силах расслышать ответ,
я просто иду, повторяя - “рассвет”,
и кто-то мне шепчет “учти”.
Я учту и не скрою.

      И, кажется, всё так и было.
      И время застыло на миг.
      И мудрость нужна лишь затем,
                           чтоб забыть про любовь.
      Но снова архангел трубит в семафор,
      и поезд уносит сквозь тень этот вздор.
      Перила
                и сдавленный крик…
                          и под чайкой прибой.

Зачем же тогда нас создали, мой друг?
Так много случилось, и даже не вдруг.
И песня звучит вдалеке,
                                    нам её не узнать.
Но вновь голубеет надеждою флаг.
И, вроде, рассеялись страхи и мгла.
Я снова ищу налегке
новый выход из сна.

      И, кажется, стало иначе.
      И хочется дальше идти.
      И слова вдруг легли оттого,
                                что я многому внял.
      И как-то светлей зазвучала печаль.
      И снова любовь наполняет “прощай”.
      Лишь плачет
                о новом пути
                          призрак этого дня.
12/8/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Мы
Мы одни в этом городе, имя которому ночь.

p>                                                Только снег и фонарь узнаются, как строчки поэмы.
Только звёзды в подарок невнятным подобием нот,
и у входа в подъезд пустота и сугроб по колено.

Мы одни в этом городе, имя которому грусть.
Мы следы в темноте на ступенях
                                              меж болью и страхом
Мы в скрипучих дверях
                                 речевой металлический хруст.
Мы ключа поворот. Мы расстегнутый ворот рубахи.

Мы одни в этом городе, имя которому вздох.
Дуновенье мечты. Мы одежды падение на пол.
Заколдованный лес. Заповедный, нехоженнный мох.
Мы остаток вина, уже выпитый ранее залпом.

Мы одни в этом городе, имя которому пусть.
Пустота наполняется, как обнажается тело.
Что-то катит волной. Неужели смятение чувств.
Что-то сыплется снова:
                              не снегом, не пеплом, не мелом.

Мы одни в этом городе, имя которому день.
Мы касанье ладоней. Мы, кажется, даже, начало.
Мы кипенье страстей. Мы рожденье надежд и идей.
Мы сама нагота. Мы качанье ладьи у причала.

Мы одни в этом городе, имя которому шаг,
и слияние тел, и соитие губ в поцелуе.
Мы сама чистота. Мы, возможно, поэмы душа.
Мы с тобой у подъезда по чистому снегу танцуем.
12/30/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Позвякивание
                                     Оле Шишкиной
В мой город заглянула тишина.
Примчалась на попутном свежем ветре.
Мне одному она сейчас слышна.
Я чувствую - она предрешена,
как и печаль... Но кто там шепчет: “Верьте!..”

А я доверчив. Мне не надо слов.
Средь суеты я замер в ожидании.
И тишину пока не унесло,
позволю ветру снять печали слой,
застыв в неведении, как улицы и зданья.

Им невдомёк, а что там за углом.
Неведомы им радости и страхи...
Мне показалось, будто отлегло
всё то, что закрывало сердце мглой,
зауживая ворот у рубахи.

Всё было очень странно, как во сне,
когда услышал я в возне клаксонов:
“Ты где? Сюда, сюда!..” – и стал грустнеть.
И, в общем-то, что может быть ясней
вопросов: где мы, с кем мы, как мы, кто мы...

Но ты, мне незнакомая пока,
возникла из сурового “не знаю”.
И будто зазвенел в душе бокал
в тот миг, когда в толпе моя рука
тебя задела, тайну открывая.

И снова загудел вокруг меня,
звеня и громыхая, этот город…
И тишина, дворами семеня
растаяла, как в небе отблеск дня…
И только листья нам шуршали: “Скоро…”
6/30/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Хрустальное счастье
                         “Бьются счастья подковы,
                         звеня хрусталём”
                                        Наталья Иванова
                                     Натке Ивановой
Подарю тебе хрустальную подкову.
Только не клади её на подоконник,
чтобы ветер не разбил – оторва,
иль другой взапрыгнувший поклонник.

Но и в шкаф её не прячь. Прошу - не надо.
Пусть висит себе на ниточке под люстрой.
Пусть искрится вечером... И ладно.
Пусть тебе опять не будет грустно.

А когда уйдет бродяга - зимний вечер,
тем хрустальным счастьем не подкован,
пожелай ему скорейшей встречи.
Он к тебе тогда вернется снова.

Подарю тебе хрустальное колечко.
Береги его, прошу, моя родная.
Удивить тебя мне, право, не чем.
Если только сказкой…
                Сказки – знаю.

Подарю тебе хрустальную пластинку.
Перед сном погладь её слегка ладошкой.
Зазвенит улыбка и грустинки
убегут. Пускай и на немножко.

Напоследок подарю тебе я сердце.
Тот подарок будет, правда, не хрустальным…
Забурлит, вскипит, как будто “Зельцер”,
ущипнет язык и ноздри тайна.

Ты не морщи нос, прильнув опять к окошку.
Ты не слушай, как болтают вечер с ветром.
Подожди, прошу, ещё немножко.
Я к тебе лечу…
                Пока – в конверте.
12/15/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          В переулке
Передернул плечами.
                А собственно, что здесь не так?!
Три осины, две липы и флигель,
                            промокший до пятен.
Отражается осень.
               Весь в оспинках листьев асфальт.
Принимаю как должное.
                   Шепчут подошвы.
                                 Я спятил.

Желтый флигель, как стимул
                         окрасить скорее листву.
Тишина, как подарок тому,
                     кто предался сомненью.
Вот опять показалось...
                     Застыну. Забуду. Врасту.
И не будет зимы.
             Только мокрое это мгновенье.

Но ворвется, гудком самосвала
                            зовущий проспект.
Флигель вздрогнет, звеня
                      по-осеннему серым окошком.
Улыбнусь. Обогну.
                Нет. То вовсе не новый аспект.
Я смотрю на часы.
               До любви остаётся немножко.
12/22/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          В ожидании дождя
Где-то кладут асфальт. Город меняет кожу.
Тени парят над ним. Шёпотом: - “Ну, и кто же?..”
Я прохожу любя. Пусть незаметно это.
Время кладёт асфальт. Время такое... Лето.

Маленький я поэт. Можно сказать, что мнимый.
Где-то кладут асфальт. Я проплываю мимо.
Молча гляжу назад. Молча вдыхаю битум.
Время бежит в глазах: в рифмы и в строки сбито.

Будто замкнулся круг. Может быть, это мысли?
То ли сползла слеза. То ли осадок смылся.
Может, вопросы звучат просто с иного такта.
“Брат!..” – обернусь назад.
                               В спину как эхо: - “Так-то...”

Лето – встаёт не вдруг. Двигаюсь дальше мимо.
Маленький – но поэт, только с тоскою мима.
Где-то кладут асфальт. В общем – старо... не ново.
Кто же парит опять? Ангел? Журавль ли? Слово?..

Где-то кладут асфальт. Где-то бормочут:
                                                        - “Всё же...”
Я прохожу назад, молча меняя кожу.
Словно синица в руках, пахнет асфальт летом.
Где ты?.. Сползла слеза. Только дождя всё нету.
12/10/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Скерцо
                                “…здесь я не сплю
                                там ли
                                сам я не знал
                                это....”
                                     Mike Etelzon
Память живет в сердце,
колет порой тихо...
Вечер, сыграв скерцо,
снег расстелил рыхлый.
Ветер поскреб в окна,
словно позвал: "Выйди!.."
Снег от шагов мокнет.
Что я творю, злыдень?..
Так вот порой, может,
чью-то топтал душу?
Ну, а пока гложет,
ветер свистит: "Слушай!.."

Здесь я не сплю, там ли,
снег развозя с солью.
Ветер своё мямлит,
радость смешав с болью:
“Слушай, сверни, парень,
будет тебе дуться,
будет дружить с хмарью…
глянь, как следы вьются… ”
Кто тем идёт следом?
Тень ли? Судьба? Случай?
Тот, кто, как я, бредит?..
Чувства сплелись в кучу.

Некуда мне деться.
Шаг стал ещё резче.
Память живет в сердце.
В мыслях встает встреча.
Кто-то толкнул в спину?
Сзади опять пусто…
Кто там идет мимо?
Страх своего хруста.
Девушка… Снег слепит.
Бледно фонарь светит,
В сердце возник лепет.
“Действуй!..” – шепнул ветер.
6/26/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Несостоявшийся роман или встреча в пути
                                     “Мне с тобой хорошо,
                                     Но, как с братом теперь,
                                     Как прекрасно, что мы
                                     Обошлись без потерь!..
                                     …Не страдай, милый друг!
                                     Мы с тобой вновь и вновь
                                     Будем пить то вино,
                                     Говорить про любовь”
                                            Соня Гитенштейн
Дождь, закат поглотивший,
                                        стекает по стеклам вином.
Два бокала пусты, и часы комментируют:
                                                              “Вот как...”
И неясно, кто вечером этим и с кем заодно.
Ясно только, что дождик пошёл,
                                              как обещано сводкой.

Расстановкой вещей и людей в этой странной игре
нас обяжут с тобой без костей
                                    сделать собственный выбор.
Неотправленных писем под сердцем заноет мигрень.
И неясно, откуда взялось это глупое “... либо”.

Я сейчас молча встану
                            и выскользну с дымом под дождь.
Буду просто идти, постепенно трезвея, и мокнуть.
И с восходом луны встанет ясное, острое “что ж,..”
сквозь ночную прохладу, сквозь слякоть
                                                     и радуги в окнах.

Я какое-то время бродил, лишь тобою храним.
Я привык не надеяться. Я – уважаю твой выбор.
Город скоро затихнет, гася бортовые огни.
Лайнер (тот, что умчит),
                           расписанию следуя, прибыл.

Так бывает... Бокалы помыв,
                                         ты поставишь вверх дном
на поднос на серванте
                                меж газовой плиткой и мойкой.
И к окну подойдя, ты приложишь,
                                                   прощаясь, ладонь.
Самолет пронесется и вспыхнет фонарик
                                                          над стройкой.

Дождик летний затих.
                                Как всегда, не ошибся прогноз.
Снова стало тепло. Снова звезды о чем-то смеются.
Вкус вина на губах я сегодня с собою унес.
И немножко рубцов, что при нас навсегда остаются.

Не страдай, милый друг, я не стану тревожить тебя.
Если хочешь, согласен тебе называться я братом.
Если хочешь, спою я, усы у окна теребя,
если я возвращусь в этот город когда-то обратно.

А пока пожелай мне найти снова дом и любовь.
Я же буду желать для тебя поскорей новой встречи.
И кто знает, возможно, случится –
                                                 мы свидимся вновь.
И наполним вином...
                   Эх, полегче, извозчик, полегче....

Кто-то скажет: “Изволь, что ты пишешь,
                                                 не может быть так.”
Я плечами пожму и тихонько промолвлю: “Бывает...”
А пока начинается утро, и тонет в цветах,
на которые солнце рассвета вино проливает.
6/14/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Шелест
Это что? Это – фото. Это – небо в глазах.
Для кого-то – работа. Для кого-то  – слеза.
Кто сиё не заметит – молча мимо пройдёт...
Это что? Это – ветер. Это – шаг. Это – взлёт.

Это где? Это – рядом: дотянуться рукой.
Мир... (как мало нам надо) непонятный... Другой...
Что-то было тут прежде. Что-то близится вновь.
Это – шелест одежды. Это – взгляд. Это – бровь.

Это как? Это – просто: поворот головы.
Кто-то среднего роста, с кем пока что на Вы.
Кто-то с милой улыбкой, с чёлкой рыжей простой...
Шаг по плоскости зыбкой. Тихий возглас:
                                                          “Постой!..”

Что потом? Может, радость, где-то в кончиках губ?
Может, терпкая сладость повторять: “Я смогу!..”
И становится ясным, что играет с тобой
в мире снова прекрасном -  незнакомка-любовь.
6/27/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Триптих Разумный романтик или когда её нет. Пóлно…
Ты мне когда-то приснилась, а я не поверил:
так получилось – я очень разумный романтик.
Только зачем в глубине просыпаются звери?..
Как порожденье придуманных мною грамматик?
Не позволяю развиться в душе я цинизму,
но и не верю в свои же наивные сказки.
Что же, порою грустит и борец с пессимизмом...
Всё, слава б-гу, из сердца, а не по указке.

Ты мне приснилась однажды, и что я запомнил?
Голос ли? Запах ли? Рук ли касанье в полёте?
Я открываю глаза: кто-то шепчет мне: “Пóлно...
Завтра продолжим на той же возвышенной ноте.”
Только не знаю я нот, значит, нет мне возврата
в сон этот странный ни так, ни с набором отмычек.
Нет в моём взгляде на запад тоски и азарта,
как и в восходе нет тайны, рутины, привычки.

Ты мне когда-то приснилась, да я не поверил,
но, не поверив, стал чаще заглядывать в лица,
стоя порою вечерней у дома под дверью,
ждать возвращенья чего-то большого сторицей,
веря – не верить, искать, позабыв про приметы:
что остаётся создателю песен и сказок.
Жаль, что на наши желанья влияют предметы.
И почему же так хочется многого сразу?..
12/30/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Триптих Разумный романтик или когда её нет. Именно
Когда её нет, он проходит по улицам тенью
стихов ненаписанных, песен неспетых,
                                              несложенных сказок.
Но именно эти минуты подвластны сплетенью.
Он, словно ребёнок, желает внезапно и сразу.

Когда её нет, он не знает простейших ответов
и смотрит в витрины ночные с наивной улыбкой.
В них много всего, что нам нужно,
                                                 лишь главного нету.
И так отражаться, наверное, будет ошибкой.

И он продолжает ночное движенье по кругу.
Когда её нет, он стихам доверяет печали.
Они суетятся, толкая в сознаньи друг друга.
Навстречу он движется, так никого не встречая.

А после, вернувшись в пустую квартиру, ложится
и ждёт, когда спустится музыка очень простая.
И что-то знакомое в воздухе сонном кружится...
Когда её нет, за окном очень быстро светает.
12/30/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Триптих Разумный романтик или когда её нет. Как будто
А потом начинается день,
и мечты воплощаются в строчки.
И не будет он спрашивать “где”,
со стола собирая листочки.
Он пройдёт через двор напрямик,
на ходу заправляя рубаху,
подворотню минует, тупик,
и забудет тревоги и страхи.
Оседлает ненужный трамвай
и поедет, как будто навстречу...
Кто-то шепчет: “Смотри не зевай...”
Кто-то шепчет, а он не перечит.
Он несётся навстречу... Чему?
Повезёт – он сегодня узнает.
Объясненье найдётся всему.
Мысль – дорога сквозь время сквозная.
И, возможно, как раз в этот миг
кто-то в куклы иголки втыкает...

Он – главы окончанье достиг.
День в начало открытой втекает.
12/30/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Вокруг
Всё кружится, кружится, кружится
вокруг своей тонкой оси
Земля,
             а я листику в лужице
шепчу: “Погоди...” - моросит -
“Постой. Не спеши. Перемелется...”
А в небе снуют облака.
И снова щемится и верится.
И строчку сжимает рука.

И хочется, хочется, хочется
наивным вновь стать и смешным.
Проблема не в том, что по отчеству
и даже не в том, что спешим.
Так хочется снова прозрачности.
Смешно...
                   Вот... Опять и опять.
А что за деревьями прячется,
скорее всего, не узнать.

Но верится, верится, верится -
я этому слову учусь.
И сам наподобие мельницы,
раскинув ладошки, кручусь.
И падают, падают, падают
надежды осенним дождём.
И, может, кого-то обрадует
тот звук, что был мной упреждён.

Вновь кружится, кружится, кружится
на небе пластинки волчок.
Я снова шагаю по лужицам.
Я снова о грустном – молчок.
И ветер торопится спрашивать.
И я не хочу убирать
на лоб беззаботно упавшую,
ещё непослушную прядь.
8/31/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Промокшим от любви
Дождь промок от любви
и опять поливает с утра,
и ничуть не жалеет
продрогших людей и созданий.
У него не свербит
ни надежда, ни чувство утрат,
он стучит, как умеет,
по спинам застигнутых зданий.

И неясно пока
для чего, для кого, почему:
то ли осень опять,
то ли зимы пролились весною...
Город как истукан,
словно лайнер, приплывший с Бермуд.
Как подмостки скрипят
петли окон, задраенных мною.

Дождь по окнам стучит,
ну а мы разучились впускать.
Не дождавшись ответа,
уходит он в стылую полночь.
Пусть она нас умчит,
пусть любовь воссоздаст по кускам…
Только шорохи ветра
одними губами: - Б-г в помощь…

Дождь поёт о любви,
видно, чью-то, подслушав, впитал
и теперь отдаёт…
Ну зачем мы укрылись зонтами!
Я шепчу: - Позови!..
Я стекаю, срываясь с листа,
отправляюсь в полёт,
с тем дождем поменявшись местами.

И неясно пока,
изменилось ли что-то во мне.
Дождь поёт о любви,
я промок, но я счастлив и весел.
Опрокинут бокал,
и влекомый на новой волне,
я к подмосткам прибит
в этом зале без сцены и кресел.
9/12/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                       Ну и ладно… (Полусонный бред. Смесь Ван Гога и детской прибаутки)
Где-то стелятся рассветы.
Где-то звёздочки взлетают.
Где-то утекает лето.
Где-то льды тихонько тают.
Тайны где-то бродят тихо.
Стаи птиц и сказок мчатся...
Станем в тень неразберихи.
Там и встретим наше счастье.

Час полуночи подходит.
Участился пульс в запястьях.
То ли жар, а то ли холод.
Так ли мы встречаем счастье?
Так ли дышим? Так ли любим?
Друг о друге так ли судим?
Тише, мыши. Дуйте в трубы.
Предоставьте крыши – людям.

Слышишь?
               Кто это?
                            Венера?
Рядом вновь звезда упала.
И стрела “миссионера”
в нас двоих одна попала.
Мыши выше... И котята...
Все сидят и смотрят в небо.
Крыша – как партер театра.
Звезды – словно почки вербы.

Будто чёрточки салюта,
разбегаются минуты.
Только трубы абсолютны.
Остальное всё как будто.
Пусть кругом неразбериха.
Пусть вдали сверкнет ненастье.
Мы спокойны.
                      Повариха
приготовила нам счастье.

Спят уже в капусте дети.
Сны, наоборот – проснулись.
Нас сдувает с крыши ветер.
Мы, пока что - увернулись.
Из луны-солонки дождик
заструился вместо града.
Хорошо влюбиться всё же.

Вроде мокро?
                     Ну и ладно.
8/28/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Преодоление робости
1.
Мы пили чай на кухне тесной,
а март стекал по стёклам вниз,
сосулькой брался за карниз
и замерзал.
                     Я нервно ёрзал
спиною к кухонной плите.
Минут тянулась канитель
как тайна.
                   Ты была прекрасней
всех слов, что мог я сочинить.
Темнело.
                   Их терялась нить
и, я надеюсь, не напрасно
"Маяк" транслировал нам вальс.
Я таял (не для всяких глаз).
Я таял и всё так же ёрзал.
Отставлен чайник был
                                        и газ
мерцал загадочно и томно
на кухне маленькой и тёмной,
готовой к встречам допоздна.
Она -
             внимала нашим позам.
Я -
       забывал слова, что в прозе,
       и, убирая чуб со лба,
       стихами тоже забывал.


2.
Девятым комом к горлу вал
                                                         подкатывал
                      и было зябко,
                      и день отчаливал, скользя,
                      как стайка "можно" и "нельзя".
И что-то предвещало слякоть…
Вращалась медленней Земля
в гармонии от ноты "Ля".


3.
Мелькали белыми стихами
снежинки шепотом в окне,
и совершенно не стихали
слова, бурлящие во мне.
Зима сдаваться не хотела,
себя считая всех умней:
               над городом плыла верхами,
               и вечер люстры зажигал…
               Махали ангелы крылами
               и проносились между нами.
               И мир вдруг сделался так мал,
               что я невольно застонал.
И стало вдруг темно и снежно.
В каких-то несколько минут
заклокотала в горле нежность,
а ты
         зевнула безмятежно.
День
          окончательно сморгнул.
Я выдохнул и
                         утонул.



 
4.
Секунда, две, четыре, семь…
Я б с удовольствием присел.
На девять
                   просто бы упал -
                   всё было б даже не в дурмане…
Я словно на большом экране
трагикомедию играл:
цветок герани обрывал,
робея как не по науке.
          Сказать вновь многое хотел,
          краснея молча в темноте,
          но только мог,
                                     что прятать руки.


5.
Мне снова захотелось чаю:
он планомерно закипал,
а с неба сыпалась крупа,
и ты как будто изучала
случайно линию ногтей.
Я продолжал ругать не те
слова,
            что всё не получались,
и сам, как чайник, закипал,
не сознавая, как устал,
и как заждался…
                               Быть пружиной
мне надоело.
Быть бы живу…
                               Ты вздрогнула и я спросил:
"Ты не замерзла?"
                               И несмело
                               Ко мне ты на колени села  
                               и руки я перекрестил.
                                 Ты - не сказала: "Отпусти…"


6.
Свисток свистел, не уставая,
как будто кто-то уезжал.
Я не сидел и не лежал.
Одновременно был и не был.
Возможно, что я сам жужжал.
Двенадцать,
             право,
                  неужели?
Тринадцать -
         и теперь "уже ль"
вальс, вечер, головокруже…
Межа всё уже,
                      уже,
                         уже…
Дыханье.
             Шепот:
                     "Ну же!.. Ну же!.."
И не нужны стихи…
                                     Уже
я не пишу про неглиже.
             Я лишь, краснея, их читаю,
             а снег последний отлетает,
             дорогу уступив весне,
             и не мешая мне краснеть.
9/23/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Настоящее…
                                Прикосновение Рассвета.
                                Я начинаю различать
                                Цвета и направленья ветра.
                                               Татьяна Канцева
Разбежаться, и исчезнуть,
и увидеть этот мир.
Ощутить спиною бездну
и назвать её – эфир.
На руках повиснуть в небе
ночь в одной, в другой – рассвет,
И решать сомнений ребус.
И забыть про “да” и “нет”.

Между синим и зеленым
пронестись, как летний бриз.
Океан пролить соленый
и вернуться на карниз.
По трубе по водосточной
опуститься на балкон.
Из волос достать листочек
и воткнуть в духов флакон.

   Озорства совсем немного
   феромонами будить.
   Ты, зевнув, махнёшь ладошкой
   И шепнешь: – Уйди! Уйди!..
   Будет ровно подниматься
   простыня дыханью в такт.
   Будет запад заниматься
   и часы - стучать: тик-так.

Разбежаться, и исчезнуть,
и свалиться в новый мир.
Быть немножко в нём полезным,
ржавый повернув шарнир.
А не выйдет – вновь оставить
песню, сказку или сон.
Всё вверх дном в моём кристалле…
Видно, в этом есть резон.

   А когда погаснут звёзды
   и умерю я свой пыл,
   я вопрос услышу грозный:
   - Это ты духи пролил?!
   Притворюсь тогда я спящим,
   зная, что простишь меня,
   и разбудишь в настоящем,
   поцелуями звеня.
8/26/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Навстречу
                          “... Мне жаль не узнанной до времени строки”
                                                                     Юрий Левитанский
                                            Сергею и Татьяне Никитиным,
Пойдёмте, поглядим на снегопад.
Пойдёмте, постоим и помечтаем.
И скажем что-то тихо невпопад.
Не вопреки. Не вняв. Не причиняя.

Глаза закрой. Ты видишь этот снег?
Прижмись ко мне. Ты слышишь?.. Отдаётся.
И наяву. Да, наяву. А не во сне.
Не тая, на ладонях остаётся.

Пойдёмте, помечтаем в тишине.
Пойдёмте, воздадим любви как сможем.
И я не запахну опять кашне.
И голос мой молчанье преумножит.

Мы так спешим найти и подтвердить.
Стремимся доказать. Да, мы при деле.
Но я шепчу во тьму: - “Не навреди!..” -
и волнами расходятся пределы.

А снег пойдёт мгновение спустя.
А снег пойдёт, и мы шагнём навстречу.
И смыслом вдруг окажется пустяк.
И на секунду мы расправим плечи.

И будут Новый Год и новый круг.
И мы не вдруг попросим о спирали.
И не замерзнем, стоя на ветру,
вдыхая, выдыхая и вбирая.

Пойдём же, нас заждались; мы должны...
Хотя и никому никто не должен.
И если не подобие лыжни,..
мы свежие следы в снегу проложим.

Раскрой глаза, смотри – уже метет.
Уже бурлит шампанское Вселенной.
И тонкий чистый звук... Он нас ведёт.
Он снова здесь такой же сокровенный.
Он снова здесь…
12/28/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Без стука
А вот и Новый Год! Явился обормот...
Он, как всегда, вошёл тайком без стука
и с нами сел за стол, хоть дел – невпроворот.
С бокалами он сблизил наши руки.

Его не видно нам, но знаю: он сидит
чуть справа, позади, как отраженье.
Он молча подмигнёт и дёрнется в груди
предчувствием любви иль просто жженьем.

И тем, кто загрустил, он скажет: “Выше нос!”
А тем, кто полюбил, - прошепчет: “Ну же!”
Шампанское вскипит салютом антислёз,
и станет ветерком, затихнув, стужа.

Он снова, снова тут. Он в блеске наших глаз,
тот обормот, затейник, непоседа.
И пусть знакомо всё, пусть было всё не раз –
нам по душе подобная беседа.

Нам по душе любить, и верить, и хотеть,
и Новый Год, конечно же, не повод.
И, всё же, раз он здесь - мы будем посмотреть...
А чтобы загадать – не нужен довод.
12/27/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Предчувствие строки
                                     Оле Шишкиной
Мелодия стиха рождается во мне
ударами земли по кованым подошвам:
и теплится любовь, и копится на дне,
и с криком петуха она не станет прошлым.

Она опять растёт незримо, как рассвет,
вернувшись, как всегда, когда раздумья жалят.
Она уже живёт в проснувшейся листве.
Она опять со мной: моя, а не чужая.

И я, поверив вновь, шагаю налегке,
не зная, кто она, но позабыв печали.
И на вопросы: “Где?” Твержу: “Невдалеке,..”
и встречные стихи улыбкою встречаю.

Мелодия любви рождается во мне,
волною пробежав по телу прямо к пальцам.
И если я собой доволен не вполне,
то не в связи с судьбой бродяги и скитальца.

Предчувствие живёт в груди тугой строкой.
Её не растянуть верёвкою дороги.
Я всё готов связать с мелодией такой...
Осталось подождать уже совсем немного.
2/13/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Курвиметры
Мы идем по тропинкам
                                из прошлого в нынешний день.
И приносим с собой сладкий запах
                                                   покинутых комнат.
В спины молча глядит недосказанность. Падает тень
тех, кто в прошлом забыт,
                              кто покинут, но любит и помнит.

Оставаться нельзя. Нам начертано с детства идти.
Мы – курвиметры снов,
                                 на потертом планшете дороги.
Мы не в силах сменить задаваемый музыкой стиль,
но уже не выносим жестоких бессмысленных оргий.

Нас легко обмануть. Мы доверчивы, будто птенцы.
И порою и мы не бываем для света прозрачны...
А тропинки текут. Не сведутся с концами концы.
И клубок Ариадны, похоже, почти что истрачен.

Мы оставим его тем, кто скоро отыщет наш след.
Нам же время настало
                                идти неизвестным маршрутом.
Чтобы выбрать его – мы потратили несколько лет.
Чтобы мимо пройти – хватит тысячной доли минуты.

Значит, выход один:
                           быть внимательней, чище, мудрей.
Значит, способ один:
                    шаг за шагом, как раньше, к рассвету.
Знаю, знаю... Я тоже не спал. И не стал я смелей.
Но нельзя замолкать, если новая песня не спета.

Оставлять позади тех, кто дорог – всегда нелегко.
Но дорога – закон. А законы не терпят дискуссий.
И куда бы опять нас по жизни с тобой не влекло,
надо верить, что нам повезло и с эпохой и с курсом.
6/10/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Трафарет
                              “Мы идем по тропинкам из прошлого в нынешний день.
                                И приносим с собой сладкий запах покинутых комнат.”
                                               из моего же стихотворения “Курвиметры”
                                     ...Ане
Мы пришли в ту же точку. Лишь выше...
                                         Добрей ли?.. Мудрей ?..
Нас встречают друзья, даже те, что давно позабыты.
Мы опять убеждаем себя, что мы стали бодрей,
и шкатулка на треть уже знанием жизни набита.

Только что же тогда так саднит
                                     рядом с пятым ребром..
Только что же тогда совмещаются числа и лица.
Это просто сентябрь. Это просто прудов серебро.
Это просто слова, что надежда опять не пылится.

Мы – волшебники. Веришь?..
                               Я знал... Ведь иначе - нельзя.
Мы летаем опять. Нам подвластны ветра и туманы.
Этот мир – он везде. Он опять проплывает, скользя.
Вновь совпал трафарет. Вновь болит
                           и безудержно манит.
9/28/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Преодоление весеннего упадка сил
Апрель ушёл, как старый верный друг,
являющийся в трудные минуты.
Он посещал другие институты,
он навещал не тех, что я, подруг,
но есть меж нами нечто – тоньше нити,
в словах сокрытое: - Да брось ты, ерунда!..
Его явленье, в общем, не событье.
Да, всё не вдруг...
                    Но он ушёл...
                                   Куда?
Помочь кому-то?..
                   Я, не вдруг, - поверил
и грусть моя исчезла без следа.
Но кто это стоит в ночи под дверью?
Не то испуг, не то – тревога зверем.
Немой вопрос: - Зачем? Куда? Куда?..
Я бормочу: - Я знаю, знаю, знаю...
Апрель ушёл. Я поступи внимаю,
и музыка играет, чуть слышна.
Быть может, от нее я так опешил?
Апрель ушёл... Вслед Май идёт неспешно,
и что-то ждёт в неведеньи душа.
8/26/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          От любви до любви…
                              “…Только ты далеко, и прости, Бога ради,
                              Что тревожу тебя...жаль, я врать не умею...”
                                                                     Геннадий Сергиенко
Я б соврал – только звезды звенеть перестанут.
Я б забыл – да луна освежает мне память.
Полушарья опять поменялись местами,
и сжигает меня ненасытное пламя.

Я б соврал – только знаю: ты мне не поверишь.
Я б завыл – не смогу, научившись быть сильным...
А по небу несутся кудлатые звери,
и ветра панибратски колотят мне в спину.

Я б соврал, если б мог, но, увы – не обучен.
Я бы запил – нельзя: я за многих в ответе.
Что-то тихо бубнят скрипки старых уключин.
Что-то хочет сказать инородный мне ветер.

Так плыву, не уплыв, доверяя Фортуне,
повторяя “люблю”, веря в новые встречи.
Я б соврал, что забыл… Меня выдадут струны…

От любви до любви расстояние - вечность.
6/22/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Пока…
                                            70-летию Юрия Иосифовича
Проходят, словно вехи, сквозь века
любви неразделенной расстоянья,
и ими разлученные создания
твердят в ночи: - Ну что же...
                                А пока....

Пока есть солнце – будем мы любить.
Пока есть ветер – будем мы стремиться.
И сказки, так похожие на быль,
соединят мечтающие лица.

Наш мир един, мы все частички в нём
одной большой любви, одной тревоги.
И потому и по ночам и днём
нам уготовлены с тобой, мой друг, дороги.

Нам многое дозволится пройти,
когда мы повстречаемся с Фортуной.
Желая поскорей её найти,
дарю тебе волшебные я струны.

Себе из них оставлю лишь одну,
чтоб в этой суете не потеряться.
Прощай... прости, что нёс тут ерунду.
Иди вперёд.
                                Не буду повторяться.
6/22/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Линейная зависимость
Эта линия проходит через дом,
через город, через годы: от и до.
Убегая, ветром прячется в кустах.
Оживает тихим шелестом листа.
Переходит вязью  в девственный узор.
Размывается нежданною слезой.
Распускается под утро снова в нить
и пытается концы соединить.

Эта линия... сегодня и вчера
Рисовала ночи, дни и вечера,
замыкала вздохом мыслей грустных круг
и рвала его сама потом не вдруг.
И опять мечтой  тянулась на вокзал,
распластавшись стуком в  рельсах вновь  везла,
заплеталась дымом в строчках проводов,
телеграммы людям шлющих от и до.

А потом, шепча, сулила мне: “Бери!..” -
заводя на самом деле в лабиринт,
но сама нежданно делалась клубком,
выводя опять из тьмы на свет легко.
И куда бы снова после я не шёл,
эта линия в одежд вплеталась шёлк,
проникала быстрым почерком в стихи,
лба касалась завитком опять лихим.

Эта линия проходит через стол.
Эта линия проходит через толк.
С ней не только я - извечный новосёл:
эта линия проходит через всё.
Подними, мой друг, от ног скорей глаза,
и шагни вперёд не зная, что там за...
Эта линия, похоже, вновь бежит.
Потому ли подстаканник дребезжит.
6/29/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Полотно
Вечер. Поезд. Путей полотно
убегает вперед в поднебесье.
Убегаем и мы заодно,
что-то взвесив, а может, не взвесив.
Акварель: поле, лес и закат...
каждый день... лишь сменяются краски,
но все так же рисует рука,
и не ждёт ни любви, ни подсказки.

Мы проходим на фоне картин,
проезжаем, проносимся мимо,
и как мачты былых бригантин,
проплывают минуты незримо.
Мы бежим... От чего и к кому?...
Убегаем из прошлого к счастью.
Содран долго держащий хомут,
но свободным не стать в одночасье.

Так забудем и страхи, и сны,
но запомним штрихи и детали.
Чувства снова чисты и ясны.
Бригантины пока не пристали,
Солнце тает за лесом пятном,
вновь на небе меняются краски.
Мы рисуем с тобой полотно.
Поезд сносит мазками нас к сказке.
12/31/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Между
Как масло - нож, как голос – тишину,
состав разрезал ночь и нас увозит.
Пронзительность сквозь всю его длину
уже не ставит прошлое в вину,
и строчки новые, невнятные не в прозе,
как отголосок эха родились
и вырвались с гудком в ночную высь
из дня вчерашнего к сегодняшним мечтам.
Сегодня нет. Сегодня – будет завтра.
Мы потерялись... Город. Главпочтамт.
И “до востребованья” полустертый штамп...
Ты кто? – Не знаю... Тень... Надежда... Мантра,
отправленная сорок восемь раз.
Жди возвращенья счастья без прикрас.
Пока же поезд едет, едет, едет,
с родившимся смыкая старый день.
Лишь сны за ним несутся дымным следом,
туманы расстилая белым пледом
и мыслей непонятных дребедень...
В то время как и, видимо, не вдруг
минута снова замыкает круг.
10/4/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Поезд с Крита
Если ехать навстречу ночи,
очень быстро темнеет небо,
а колеса опять пророчат
дождь и долгий потом рассвет.
Я в своем голубом вагоне
повторяю тихонько “Мне бы...”
Ну, куда меня снова гонит
тот, кто гонит - так много лет.

Я ему неустанно: “Знаю!”
Я себе убежденно: “Надо!”
А фортуна – совсем не злая,
и дорога – совсем не бег.
Снова нежно звучит гармошка,
выпадая слегка из ряда
многоточий... совсем немножко,
всё как будто не первый век.

Я давно ведь не так наивен.
И знакомо мне чувство меры.
Удивится чему-то ливень,
проводница спросит билет.
Я в дороге меж ночью и утром
снова жду восхода Венеры.
Я хотел бы казаться мудрым,
сделав выбор меж “да” и “нет”.

Лабиринты моих скитаний.
Минотавры моих сомнений.
То ли шоры, а то ли ставни,
то ли новый опять вопрос.
На длину сигареты тамбур
станет местом новых сражений.
Звёзды дружно станцуют самбу,
убегая под стук колёс.

С проводницей мы выпьем спирта,
за меня и её Серёжку.
Станет тесным любимый свитер.
Станет громким песни фальцет.
Поезд едет. Глаза прикрыты.
До рассвета - совсем немножко:
Парус ночи дорогой с Крита
утро сменит на белый цвет.
1/7/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Одна единственная
Не оборачивайся, мальчик,
что потерял, то потерял.
Могло ли что-то быть иначе
узнает тот, кто не заплачет.
Не проверяй, раз оборвал.
И не суди себя так строго:
одной единственной на всех
повязаны сердца дорогой...
Так пусть она одержит верх.

Не оборачивайся, мальчик,
и грусть невольную не прячь.
Все знают – мальчики не плачут.
И разве может быть иначе?..
Не слушай шёпот… Время - врач.
А остальное всё – дорога.
Произнеси: “Да будет так!”
И не суди себя так строго.
Мой вечный мальчик, мой чудак.

Не оборачивайся, полно,
уже открылся новый путь,
и вздох надеждою наполнен,
и кто-то говорит: “Запомни!..”
И что-то давит. Давит? Пусть…
Ты справишься, я это знаю,
и очень скоро стихнет дрожь…
Лишь путь от края и до края.
А на щеках… как будто дождь.
1/10/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Недотроги
                         Губы - Пересохли от недостатка поцелуев
                         и долгой дороги, уже вчерашней
                                                        Людмила Ливнева
Уже вчерашняя дорога
лежит, умытая дождём.
Вы с нею обе недотроги,
но, как и ты – она не ждёт.
Она капризнее, наверно.
С тобой - приятней, с ней – сложней.
И я нуждаюсь в вас безмерно.
Она, как воздух… Ты – нужней.

Уже вчерашняя дорога
вдруг станет завтрашней опять.
И ты застынешь у порога.
Прощаться будем... и прощать.
Ты будешь ждать её вчерашность.
Я – удаляться весь в росе.
И мне опять не будет страшно...

Вы обе здесь - во всей красе.
8/26/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Виток
      Две девушки за кромкою воды.
      Следы, которых не было в помине.
      Штиль. Вечер. Берег. Море. Крик: - Помилуй!..
      и ветер, уносящий от беды.
      Как ветер... Если выбран полный штиль?
      А разве я сказал, что штиль был полный?
      Слова, слова, слова... Извольте. Полно.
      Не надо, право.
                          Хватит.
                                        Отпусти.

Две девушки на диком берегу,
две грации, две строчки старой песни.
И дело же не в том, что неуместна
идиллия...
                      Да:  я опять бегу.
Бегу. Несусь кривой материка.
Материя – не требует отсрочки.
Рождаются в душе иные строчки
о той, что мне неведома... пока.

Две девушки, две грации...
                                                 В чём суть?
Да...
        жизнь – она сложней стихосложенья.
Два с края кадра тонких отраженья
я вижу краем глаза...
                                     Донесу ль?
Две девушки....
                            А были ли они?
А есть ли этот берег?.. Это море?..
И кто кому сейчас, сегодня, вторит?
Без колебанья вновь прошу: - Мани!

Две девушки за зеркалом воды
я не гадаю в книгах ваших судеб.
Я только знаю, если вас не будет
сейчас и здесь...
                              Куда ведут следы?
Мои…
          одни лишь только на песке.
Надеюсь, не разрушил я баланса.
Мои стихи не то чтобы  о шансе.
Но, как и он, они на волоске.

Без этих девушек, забывшихся уже,
не будет ни меня, ни строк, ни песни,
ни той, с которой счастлив буду вместе...

Запомни горизонт на вираже.

Опять бегу.
                      И  что?
                                     Каков итог?
Запомнились полморя и полнеба.
Две девушки.
                         Надежда.
                                           Быль и небыль.
Гармония.
                    Вселенная.

                                             Виток.
8/14/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Дежа вю
Мне показалось вновь, что я - поэт...
Такое, право, умопомраченье
не объяснить влиянием планет,
не выдать за простое заблужденье.

Я снова неприкаянный брожу,
не понимая, в чём сего причина,
считая, что в движенье привожу,
вращаю что-то... право, дурачина.

Я снова вынимаю карандаш
и изучаю взглядом тонкий грифель,
и молча предлагаю: дашь на дашь...
Ему - бумагу. Мне - моря и рифы.

Он соглашается, и я иду вперёд:
чтоб выйти к морю, надо сдвинуть горы,
смешать в одно траву, песок и лёд,
разрушить... и построить новый город.

А за морем?.. Так, право, ерунда:
найти любовь, мечту, надежду, веру,
и выпустить на волю... Но когда...
Я с этой клиникой как будто бы не первый.

Я снова возомнил, что я - поэт...
(давно изученный в психиатрии случай).
Диагноз - дежа вю. Советов - нет.
Прогноз один: увы,  - не будет лучше.

Бреду по городу, сжимая карандаш,
(пусть психиатры косятся молча в спину).
Бреду вперёд без всяких “дашь на дашь”.
Всё, как обычно: тень вдруг стала длинной.
8/17/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Диалектика
                            Когда меня спрашивают, чем я занимаюсь –
                            я отвечаю: - Пишу стихи.
                            Но если меня спрашивают явно недобро-
                            желательно, я отвечаю: – Я – поэт!
                        
                             На вечере встречи с поэтом Наумом Коржавиным
                             его спросили, как он относится к тому, что Иосиф
                             Бродский считал себя лучшим, или не считал, но
                             всегда  соглашался с такими похвалами – Наум
                             Коражавин ответил, что, конечно, поэт должен
                             считать себя самым лучшим. А иначе как
                              он сможет писать.
Я знаю, что я лучший...
                     А иначе:
                        я не смогу ни строчки написать.
Скрипит паркет,
        а может быть, кровать.
                        А может, это мысли?
Может... Случай.
                Да, случай.
Ты - сиди и не скучай,
                      Сличай
                        и не впускай в себя двуличие.
Закончив, улыбнись,
                шепни: - Отлично, -
и никого ни в чём не уличай…
Я знаю, что я лучший,
        несмотря на скромность, да и прочее…
                                        И всё же:
я проведу пером себе по коже
и заварю покрепче чёрный чай.

И то же самое я повторю опять,
                        меняя “чший” на “чше”,
                                        а луч на лучик.
Такой вот без отмычек вышел ключик
к моей и так незапертой душе.

А если кто-то принесёт свои стихи
и спросит после: - Брат, я, правда, лучший? –
я соглашусь без тезиса: - Я – круче!..
Не поднимайте брови –
                           вас не глючит
                                и я не охмуряю вас уже.

Я в меру скромен,
                в меру прост и горд.
Я много лучших в этой жизни знаю.
Я их стихи закатами листаю
и не рисую в них кривых и хорд…
Я попросту тихонько улетаю. 
Я попусту стараюсь не свистеть..

Мир скатертью – от края и до края.
                А скатерть уместилась на листе.
8/20/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                        Ди@клектический триптих с древнекитайским уклоном. Умеючи
Всё происходит подсознательно,
(хотя и выглядит желательным),
но ведь реально - неосознанно
Такой вот, братцы, диалект

А небо чем-то размалёвано.
А ты такой неизбалованный.
И на бумаге немелованной
выходит чистая эклект...

И к этому добавить нечего,
помимо четверга и вечера,
а в пятницу добавим Матрицу
в итак сплошной неразбери...

Хулить, конечно, можно многое.
На то даются людям ноги и...
“Ступайте, Ваше благородие,
пока открылся новый вид!

Пока Вам любится и верится.
Пока ещё открыты двери и
пока струятся рифмы стеблями –
Вы можете ещё успеть:

налить, глотнуть и, захмелеючи,
умеючи (иль не умеючи),
любить и, может быть, не смеючи,
учить и нас всех так вот жить.”
9/8/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                       Ди@клектический триптих с древнекитайским уклоном. Синь
Сжимает посох крепко пятерня.
Похоже, что я снова потерял.
Ну, может (что вернее) не нашёл.
И пусть я вам смешон – мне хорошо.

А за спиною снова тает ян.
И кто-то шепчет злобно: - “Дело дрянь.”
А я гляжу сквозь темень, видя синь,
и вспоминаю “сильных не проси...”

И не прошу. Иду. Стремлюсь. Ищу.
Я не ропщу (верней, я не грущу).
А что пока не всё ещё нашел?..
Так для того и поднят капюшон.

А кто-то смотрит на меня и шепчет: - “Сгинь...”
И ян сменяет инь, а между - синь.
А мне опять маячит поворот
и никаких в помине нет ворот.

Вот день прошёл. И я его прошёл.
Прошёл версту, а, может быть,  вершок.
В том случае, как мой - когда без карт -
и меньшему пути ты будешь рад.

Сначала треск костра, а после – звёзд.
Мой путь не прост, а я, возможно, прост.
Иду вперёд до следующего дня.
Сжимает посох крепко пятерня.
8/31/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                        Ди@клектический триптих с древнекитайским уклоном. Когда-нибудь
                         "Пусть впереди большие перемены..."
                                                        Владимир Высоцкий
                        
                         "Чтоб жить тебе в эпоху перемен"
                                          древнекитайское проклятие
1.
Не дай Вам Б-г!..
                      Б-г дал.
                               Всё потекло.
Мираж растаял.
          Небо стало синим.
Я пожелал тебе во мне не сгинуть
и сгинул сам.
          Не правда ли, смешно?..
С тех пор я и пишу слова стихами:
"Текила маргаритой на стекло..."

2.
Лимон луною к строчкам мешанины:
в моём коктейле лужи и машины,
            несущиеся мимо кто куда.
                                 И в голове всё та же ерунда
                                 (она лишь иногда с дождем стихает).
А кто-то объявляет поезда,
но что нам поезда и день приезда.
Не нам одним опять любить и грезить
Ну, а пока не то чтобы облом...
          Табло совсем не нужно балаболу.
          Всё тоже от футбола до Кобола.
          (так... что-то вроде из своей судьбы
             несу в таком изысканном сосуде,
                      несу без суеты и пересудов,
                                  и если кто кого-то и рассудит,
                                     то скажет в заключении: -
                                                           "не судим"...)
А мы у телевизоров сидим
                               и наблюдаем молча за эфиром.
А время для вечернего кефира.
Я с детства не терпел его... (кефир)
В эфире "Спо
                     кой ночи малыши"
А я пою:
          всё лучше, чем в запое.
Меняются программы, как и сбои.
Меняются не чаще, чем обои.
Поможет ли канал переключить?
                                    Навряд ли...
                                            Не пытайтесь и лечить.
Не слушайте.
          Что это и откуда?
                                    По всем параметрам, похоже, не простуда?
Шаги?.. Кого?.. Фортуны или судьбы?
                                       Не дай Вам Б-г!..
                                                       Б-г не дал...
                                                               Было бы...


3.
Шаги. Опять шаги.
                      Шаги. Но чьи?..
Перо ведь о бумагу не стучит.
И не стучат на небе синем тучи.
            Похоже, никого ничто не учит,
            Но, всё же, кто-то нас порою чтит.
И ты меня когда-нибудь прочти,
                        очки, что ты носила, не меняя.
(Ты в них вчера смотрела на закат…)
Нам всем порой бывает очень скверно,
но что там, розовеет, за Каперной?
(Ведь минус полтора фигня, наверно?
                           Ей богу ты сумеешь разглядеть!)
А Хрюша не ругается с Степашкой.
                     Прошу, не покупай ночной рубашки.
                                                                         Скажи мне: - "Дорогой, давно я
жду!"
Сними очки, хочу глаза я видеть,
                               хочу стремиться в их голубизну.
                                     Я в них, как в дом,
                                        тихонько улизну,
                                           слизнув с листа
                                           все строчки равномерно …                                         
                    
9/8/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Не фарисействуя (саркастическое - лирическое)
                         “Ах, не делайте запаса из любви и доброты”
                                                                        Б. Ш. Окуджава
С недавних пор я не люблю поэтов
                         и прочих разных творческих людей.
Краплёные подсунув нам билеты,
                они кричат, но как-то не про это,
                                а что-то утекает под плетень,
                                преследуя произошедший день
                                и издавая мерное гуденье.

Я жутко не люблю, когда шумят,
                           особенно, когда шумят по делу.
Вспотело озабоченное тело,
                а во дворе пищат "уйди - уйди":
                                  что позади, и то, что впереди.
                Расставлены ловушки и пределы.
Я математику, увы, давно забыл,
и снова лево с право перепутал.
Я сам пишу в блокнотике "как будто"
                      под стук куда-то скачущих минут.
                      Они всучить сарказм не преминут,
                       но даже с ним куда-то скоро минут,
                             не делайте, прошу, такую мину,
                             а вспомните о тех, кто любит вас.
Как будто вальс играют?
                    "Вас ист дас?"
                             То просто неисправный унитаз,
                              и кран о чём-то капает на кухне.
Шаляпин в "Маяке" поёт про "ухнем"
и мы, пополнив вздохом в теле дух,
решим опять вопрос: какой из двух.
Решим без песнопений и сивухи,
прислушавшись, возможно, к звону в ухе.
Я левый с правым.... снова оплошал.
                  И почему свисает с них лапша
                                                  и шатко так идти...
                                                  Стучат лошадки...

Я не люблю поэтов.
                              Почему?
Наверное, за пафос их и мрачность.
Не обобщаю.
          Просто снова прячусь
                  в листву своих же собственных страниц,
                  в улыбки многочисленных избранниц,
                  и мне происходящее не странно.
                      Смотрю в окно:
                              очередной восход.
Листаю полюбившиеся строчки -
                        свои и те, что сделали меня.
                        Они опять кричат, зовут и манят
                        и раздаётся снова этот стук.
                        И знаю я, что снова не усну,
                        читая, слушая, внимая, устремляясь.


Я не люблю поэтов, но не всех.
Наученный не делать обобщений,
я сам стараюсь жить без поучений
и не делить "люблю" и "не люблю"...
Ведь, в общем, "не люблю" не значит лажа...
Читаю.
                Жду опять,
                                     когда же ляжет.
И ведь ложится...
                                 Значит, всё же "да"!
А что не всех,
             так это не беда.
                          и всё-таки останусь я при мнении,
                            что суть поэзии нести...
                                                         нести Любовь
                       (не хочется о Вере, и Надежде...)
                       Звенит булат, верней журчит Булат...
Простите, эти строки не хула...
                                                 Призыв.
                                                                    К чему?
Банально -
                      быть светлее.
У нас у всех болит, урчит, немеет,
                            и хочется порою и кричать.
                            Но не найти, увы, того ключа,
                            способного закрыть...
Она - вернется...
          Её нельзя носить всегда в себе,
                     но выливать на улицу негоже
И потому который год учусь писать о боли только светлой краской.
Мы с вами все идём в единой связке
                            и очень многим людям мы нужны.
Хотя я, многое ещё не понимаю
и к восприятию поэтому открыт.
Я "не люблю" забыть порой стараюсь.
                            Я делаю опять глубокий вздох.
И с нового стиха я пыль сдуваю,
9/25/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Диптих о типажах. Ажиотаж
Опять делю людей на типажи.
Опять, себя ругая, наблюдаю
и, выводы не делая, шагаю.
    А ты меня, как будто, рассмешил,
    сказав, что я суров и беспристрастен.
Когда?..
                   Когда я всё уже раскрасил
                   в известные, как радуга, цвета.

                   Вот снова накатила пустота,
                    как будто в нашем мире нет собратьев,
                                 и кроме обращения "приятель"
                                        одна лишь штрих
                                              пунктирная черта.
А Мир так удивительно прекрасен.

И что с того, что ты слегка устал?
Сверстаешь версты... будет и верстак.
Но почему тогда в ушах: "Не так! Не так!.."

Ты чередуешь проседь, проблеск, просинь.
А кто-то, кто умней - весну и осень.
Ах, ты не уловил простой пустяк....
Хрустят шаги.
                   Они всегда хрустят.
                 Их поведение достойно и типично.
                 Непонятый - не значит неприличный.
                  А понятый, как ни крути - типаж.
                  И в чём тогда весь мой ажиотаж?
Возможно, в шаге…
8/30/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Диптих о типажах. Сделать шаг
Типажи... Типажи... Будто я не типаж.
Не скажи - Это жизнь.
                               Где тут жизнь, а где блажь?
Но что делать, когда я и сам состою
из забот и затей. Из "люблю - не люблю".
Вот бушуют цвета.
                     Мы же сводим их к двум.
Кто-то скажет, смеясь, что не брат и не кум.
Я любуюсь на мир через призму страстей.
Почему всё не так?.. Всё пустей и пустей.

Белым цветом на чёрном просто выведу "Лю...'
И отправлюсь пешком через год к февралю.
Кто-то скажет мне "Друг!". Кто-то скажет, что брат.
Кто-то брякнет "Дурак!.."
                                  Я и этому рад.
Я хочу подойти и спросить о душе,
о картинах, стихах...
                      всё выходит клише.
Почему, несмотря на моё "не суди",
что в трико, что в пальто - всё не так на пути.
И чем пристальней я проникаю в глаза,
тем сильнее боюсь, что опять не узнал.

Мир нельзя поделить лишь на "да" или "нет".
Мы с тобою живем на одной из планет.
И никто не докажет, что нету другой.
И что ты не изгой.
                      И что ты не изгой.
Так идём мы навстречу судьбе - типажи.
Эхом бьются шаги: "Это жизнь. Это жизнь."
И лишь тоненькой жилкой стрекочет в ушах:

"Мир - совсем не отстой.
                        Сделай шаг!
                                     Сделай шаг!"
8/30/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Секрет
Я стал и серьёзным и взрослым,
                              хотя улыбаюсь не уже,
болтаю помногу о разном,
                              с мелодией старой брожу.
Ты только не думай, что просто
                              дурным оставаться снаружи.
Но сколько я трачу усилий,
                              о том я тебе не скажу.

Увы, я ещё непутевый
                              (да, видно, таким и останусь;
подобное просто не лечат),
                              но только об этом - молчок.
Шаги, как всегда, убегают,
                              стихая в ночи за кустами,
и только немного пугает
                              едва различимый сверчок.

Забудьте. Оставьте. Увольте.
                              Я слышал, и не однократно.
Я знаю. Не верьте улыбке.
                              И в мудрость не верьте мою.
И всякое, в целом, бывает.
                              Порой и движенье обратно.
Играет всё та же пластинка.
                              Иголка опять на краю.
12/11/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Всё же…
                              "Я не волшебник, и не научусь.
                              хотя могу, надев смешную шляпу,
                              рукой махнуть, развеять чью-то грусть..."
                                                                                     Клер
Я не волшебник:
                         это вы внушили
                                        себе, что я умею колдовать.
Реальность мне уже не воссоздать, хотя я и не прочь порой во благо.
А кто-то ухмыльнется, бедолага,
и мне ль не знать...
                        Мне многого не знать.

О, нет!
         От слов своих - не отрекусь.
                            Тем более от действий и желаний.
Ведь всё возможно.
                        Дело в малом - в длани.
                        Сомнения опять предам закланью.
                        Ну, вот! Ну, вот! Я о своём опять!

Не надо жертв!
          Всё должно быть как вздох.
                     Верней - как выдох, даже дуновенье.
                              Решают всё уменье и мгновенье,
                                         но где же то мгновение?..
                                                                              Мой Б - г!
Я не волшебник, я - самообман.
Я запах не того одеколона.
А вы всё шепчете: - "Тот самый, самый, оный..."
Я не волшебник -
                         даже не шаман.
Победою моей -
                         один бедлам.
                                          А вы всё верите в меня.
                                          Зачем?
                                                 Зачем-то....
Моменты образуют снова ленту.
Но посох мой не светится в пути.
И если сотворил - то лишь бутик,
в котором лишь улыбки и надежды,
да рядом сад, где шепчется листва.
Но в этом нету, право, волшебства:
одни слова....
                      Слова...
                                     Слова...
                                                    Слова...
Порой с ошибками…
                            Порой…
                                     Порой - повторы.
А я опять с одной дорогой спорю,
сбегая из воссозданного сна.

А где-то осень, лето, иль весна...
А на ботинках слёзы или влага.
И кто-то ухмыльнется: - "Бедолага."
И стерпит куда большее бумага.

                     И что-то повторят в ночи уста…

                            Нет-нет, всё хорошо, я не устал.

Я не волшебник
                   (право же, открытие).
Я лишь пытаюсь рисовать батик.
Я не волшебник - просто я в пути.
Я не волшебник
                     вы меня простите.

И всё же…
8/28/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          По запотевшему стеклу…
                                     Натке Ивановой
Как рукой по стеклу, запотевшему, будто во сне,
проведу по словам, и замру на мгновенье, поверив.
Закрываются плавно состава волшебного двери,
и болтает блондинка красивая вновь о весне.

И пускай разговор о надежде ведут не со мной.
Я невольный свидетель,
                             а может быть, я соучастник.
Я стараюсь не слушать... Но поздно.
                                                Уже я причастен
и, из дома не выйдя, я еду как будто домой.

Я невольно подслушал сегодня чужой разговор.
Мне хотелось встревать,
                           но не смог я отбросить приличий.
Сделал то, что и раньше я делал так глупо обычно:
записал пару строк и ушёл, озираясь, как вор.
Взгляд скользнул по словам.
                              Снова вижу за мутным стеклом
я надежду блондинкой,
                              поющей в промерзшем вагоне.
И я снова в пути, меня кто-то незыблемый гонит.
Я забыл про порезы. Болело. Уже запеклось.

Как рукой по словам и как будто возникло тепло.
Я и сам, как стекло, вдруг оттаял
                                               и сделался чистым.
Так весной незаметно и быстро
                                             вскрываются листья...
Мне не скажут потом:
                           - Ты, приятель шаман и трепло.
Ну а я вдруг поверю, что вправду могу колдовать,
превращая слова
                      в мир трехмерный на плоской бумаге.
Мы с блондинкой в вагоне беседуем тихо о влаге...

Как  рукой по душе, только бы ничего не порвать.
8/3/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Бег на стуле
Убегаю от тоски и своей печали.
Небо рвётся на куски, ветками качая.
И дорога не звала, и не огляделся,
и не те опять слова, а куда мне деться?

Убегаю от картин, что всегда рисую.
Той дороги серпантин поминаю всуе.
Проклинаю ремесло. Вспоминаю душу.
И скрипит в ночи весло... Душно. Душно. Слушай.

Убегаю я от чувств и избитых истин.
Я, наверное, мечусь, как осенний листик.
Я, наверное, неправ, или же отчасти...
На реке как будто сплав.
                                   Дай весло на счастье...

Убегаю? Нет – плыву... Нет – сижу на месте.
Что случится наяву, станет после вестью.
А пока - ищу слова я, пытаясь слушать:
про любовь, про жизнь, про вас.
                                             И уже не душно.
11/22/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Нарушение симметрии (Кромешно белая мелодия)
                         “Все начнется вот-вот,
                         Жаль, что зрителя нет “
                                       Из песни группы “Машина времени”
                                       “Музыка под снегом”
Уплывают скамейки по лужам замёрзшего парка
мимо спящих деревьев, застывших с обеих сторон.
Нарушеньем симметрии льдинок хрустальных                
                                                               помарки
в белом вальсе кружат под осипшего неба тромбон.

Уплывают скамейки... Достойно. Размерно.
                                                            Неспешно.
Забирают минуты обычного зимнего дня.
И я вижу, что белое тоже бывает кромешным,
и не знаю, а стоит ли этому белому внять.

Уплывают скамейки... Плывите.
                                               Попутного ветра.
Ну а я остаюсь размышлять, заполняя пробел.
Лишь деревья стоят разодетые в белые гетры
и забыть не дают то, что мир ослепительно бел.
6/27/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Размышления о связи длины и расстояния
Обвинять – бессмысленное дело,
ведь ничто не вечно под луной.
Цель находят пущенные стрелы.
Расстояние не связано с длиной.

Ночь пройдёт, потом пройдёт и утро.
Свист раздастся в проходном дворе.
Кто-то в лёгкой яркой летней куртке
листья разбросает по траве.

Кто-то будет радостен и весел,
невзирая на десяток “на”.
Будет листья трогать лапой ветер,
и опять вернется тишина.

А стрела, она достигнет цели.
Не одна и тоже не одну.
Почему опять не то мы ценим?
Почему опять всё про длину?

Ведь куда приятней про причастность,
чем других беззвучно обвинять.
Кто-то в лёгкой куртке ищет счастье,
колокольчиком в тиши едва звеня.

И приходит мысль к тебе несмело:
как удача связана с тобой...
Обвинять – бессмысленное дело
под безумной вечною луной.
11/21/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Воспоминание о Перадоре (кинофантасмагория)
                                           Осознание того, что мы
                                           не в силах что-то изменить
                                           часто побуждает нас к...
                                                       Павлу Луспекаеву, Александру
“Верещагин, уходи с баркаса!”
Верещагин, милый, уходи...
Шепчет ветер снова: - “Жизнь прекрасна...”
Тишина бывает не напрасна.
Не напрасно бродишь ты один.

А волна накатится на берег
и уйдёт вслед тысячам сестёр.
Я опять наивен, я – поверю
незнакомой девственной свирели,
и ногам, что в кровь я снова стёр.

А потом найду повыше место,
лягу на спину, и боль умчится вверх.
И опять услышу я из детства
“Верещагин...”, и заколет в сердце,
и раздастся взрыв, а после – смех.

Бог ты мой, ну, что за наважденье.
“Верещагин...” Что же там звенит.
Сколько лет прошло... не в осужденье
детство остаётся в побуждении
окончанье фильма изменить.

Смех раздастся снова, снова… Снова
кто-то мчтит по Звёздному Мосту.
Кто-то мчит ко мне из Перадора.
Мне, как будто, снова дали фору.
Вместе с нею боль и пустоту.

Странно это. Очень, очень странно.
Я не должен знать про Перадор.
… Был июнь и вечер тёплый ранний,
и ложились звёзды как орнамент,
и негромкий лился разговор…

Что же это? Снова, снова верю.
Кто ты, незнакомка? Отзовись!
Это ты играешь на свирели?
Кто провёл тебя? Волшебник Мерлин?..
Небосвод зажегся и завис.

Что же это? Встреча ли? Прощанье?
То ли сон опять сморил меня.
И опять я вторю: - “Верещагин!
Уходи с баркаса,” – увещаньем…

Кто-то шепчет: - “Здравствуй, это я.”
11/28/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Законы построения миров (В потоке)
Ошибочно ли мнение толпы,
и сколько нас бредет в ней одиноких?
Служенье муз не терпит... эту пыль.
Я снова ведь не шёл, а словно плыл,
не вспоминая прошлого уроки.

Я плыл - как есть: непонятая часть
сего движения заботы и печали.
На вид, не суетясь и не мечась.
И надо ли мне было различать?
Вот и меня опять не различали.

Ошибочно ли мнение моё?
И что вообще на свете безупречно?
И если миром правит буква “йот”,
то кто потом меня тогда поймёт?
Что говорить про вечность и беспечность.

                     * * *

Законы построения миров
весьма просты: всё создается нами.
Рассвет суров. Закат потом багров.
В мечтах растим мы личный двор и кров.
А кто растит вот этот весь орнамент?

Подумай: мир - прекрасен, жизнь – нова!
Поверь, что эти люди все воздушны.
Попробуй верить собственным словам.
Я пробую… Кружится голова.
И почему же всё-таки чуть душно?

                     * * *

Я, как обычно, подобрал в толпе
сегодня аж четыре новых строчки.
Я даже их попробовал напеть,
и снова понадеялся суметь,
не проверяя этот мир на прочность.

Моей заслуги, право, вовсе нет
в том, что никто другой их не заметил.
Я шёл в толпе. Дневной струился свет.
И не маячил в той толпе ответ.
И лица обдувал залётный ветер.
11/30/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Камера обскура
Волшебный Мир... он кроется во мне,
а мы с друзьями спрятались в коробке.
А там всё то же: от “светать” к “темнеть”…
И снова я кажусь смешным и робким.

Сквозь маленькую дырочку лучом
к нам проникают радости и беды.
И Караваджо вовсе не при чём,
и не при чём заумные беседы.

Пусть вверх ногами судьбы, страхи, жизнь
в том коробке по имени пространство.
Привыкли... Так с чего тогда, скажи,
я так продрог за годы снов и странствий?

Я лишь порой пытаюсь осознать,
а что же за... Откуда луч тот светит?
Но вновь отодвигается стена,
и коробок рождает новый ветер.

А тонкий луч опять несёт в себе
моря и горы, небо, воздух, мудрость.
Ведь хорошо нам в этом коробке?..
Не потому ли - не найдя, не хмурюсь.
12/22/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                       Диптих о течениях. И просто… трель или немного о самом очевидном
Я улыбнусь. Так было ведь всегда...
Я возгоржусь, глаза потупив скромно.
За кавалькадой незнакомых комнат
на кухне вдруг забулькает вода.

А я шепчу: - “Вглядитесь мне в глаза.
Пожалуйста…
                Тогда хотя бы в строчки.”
Я знаю, что всегда был одиночкой.
Я знаю, что такая полоса.

Я понятым, конечно, быть хочу,
как и мечтаю просто быть любимым.
Вода течет сквозь раковину. Мимо…
Куда-то я опять сквозь ночь лечу.

Проблема ведь не в том, что скажут мне.
И даже не в “когда”, “зачем”, “постольку”…
И путь не путь, и он совсем не скользкий.
И не такой уж неизменный вид в окне.

Всё очень просто: лист, задача, цель,
дыханье ровное, улыбка, мудрость, лёгкость.
А остальное… вертикаль, луч света, плоскость,
и дверь, что создал ты.
                                И просто… трель.
12/22/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Диптих о течениях. Пояс астероидов
Астероид под номером...
                                 Сколько на свете таких?
Одиноких, рождённых в глубинах,
                                      умам неподвластных.
Он неведом, не познан. Как ты.
                                    Потому ль ты притих?
Он проносится мимо,
                          никем никогда не обласкан.

Астероид под номером….
                         Кто ты? Ужель мой двойник?
Сколько нас неприкаянных,
                   гордых, несносных скитальцев?
Я, как тот астроном к телескопу,
                                            к бумаге приник.
Даже если захочется,
                              вряд ли удастся остаться.

Разливается ночь,
                             и рождается снова во мне
некий сгусток… Любви?
                  Я не знаю… Пускай… ощущений.
Век за веком стекают.
                                   Идёт посевная камней.
И меняется всё.
               Постоянно – одно лишь вращенье.

Этот сладостный миг…
          Вновь сдуваешь ты в полночь с руки
астероидик знанья,
                          любви или просто забвенья.
Он вольётся в поток,
                  ты наполнишься чем-то другим
и опять улыбнёшься,
                      почувствовав кожей смятенье.
12/22/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                        Диптих Преодоление сидеродромофобии. Этюд с поездом
Где-то очень долго едет поезд,
а за ним встаёт загадкой лес.
В промежутке - двое или трое.
Может, странники, а может быть, изгои.
И над всем – луна приставкой “без”…

Безупречность странного пейзажа.
Бесполезность некоторых снов.
Безучастность выбранной поклажи.
Безнадёжность этого вояжа.
Безрассудность высказанных слов.

Ну, а поезд едет, едет, едет,
словно неразгаданная боль,
словно не совсем разумный кредит…
То ли будет в полуночном бреде.
Я не спорю. Милый друг, изволь.

Кто же эти несколько скитальцев?
Посмотри на них со стороны.
Что-то объясняется на пальцах.
Кто же?.. Не сумевшие остаться?
Или… Неужели это мы!

День и ночь сменяются на страже.
Поезд едет в странной тишине.
Эти двое – трое (без поклажи)
исчезают. Тополей плюмажи
не дрожат...      Лишь тишина – слышней.
12/23/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                        Диптих Преодоление сидеродромофобии. Не для гимнастики ума…
Я не ответил на вопросы,
да в целом… я и не хочу.
Пусть редко вам кажусь я взрослым.
Пусть чаще без оглядки мчусь.

Скажите, разве в этом дело?
Шепните: - “Знаем, это так!..”
В тот миг раздвинутся пределы,
и попадём мы вновь впросак.

Но всё же надо... Я не спорю.
Ищу и помогаю вам.
Несётся скорый поезд к морю,
уносит страх, тоску, бедлам.

А я припал щекой к окошку,
зажмурился и сделал вдох.
Я лишь хочу помочь немножко
вам не бояться поездов.

Их сам боюсь. Что там лукавить...
Я сам теряюсь, я – не маг.
Поверьте - я не для забавы,
не для гимнастики ума.

Я не ищу в словах ответов.
Я просто строю некий мир.
Чтоб было в нём побольше света.
Чтоб чаще слышалось в нём "мы".
12/23/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                       Диптих о возможностях. Об игре на музыкальных инструментах
                                                                   и не только на них
Руки хотят играть на рояле, на скрипке, на флейте.
Сам я хочу бежать не туда, куда следует ветер.
Но, увы, не умею совсем. Если только словами.
(Мне порой удаётся сложить необычный орнамент.)

Я хочу быть загадкой, но чаще хочу быть понятней,
чтоб со мною общаться вам было светло и приятно.
И, конечно, обидно, что нет музыкального слуха,
но я знаю, что всё же могу звуком радовать ухо.

Если вы улыбнётесь, вздохнёте, почешете щёку,
попытаюсь подумать, что звуки выходят неплохо.
Ну, а если вам станет светлее, теплее и легче,
я позволю себе не грустить в этот сказочный вечер.
12/23/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                       Диптих о возможностях. Так, чтоб легло…
Писать стихи, поверь мне, очень просто,
когда писать с открытою душой.
Добру не должно быть особо броским,
и вклад не должен слишком быть большой.

Да брось… Писать стихи совсем не трудно:
ложись на лист как есть и не робей.
Допустим, голос твой - не вопль трубный.
Допустим… Но не ходишь ты с бубей.

Поверь, писать стихи намного легче,
чем плавить ту же сталь иль сеять хлеб.
Хватает малого: ну, скажем боль и вечер.
И надо лишь расставить “что” и “где”.

Писать стихи ведь легче, чем влюбляться,
и даже легче, чем страдать без слов.
Хотя порою надо постараться
вложить в них позитив…
                                  Так, чтоб легло.
12/23/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Зимнее утро или в каморке чудака
Я пытаюсь меняться, стараясь остаться таким же.
Я ищу медиану, понять бы вот только... чего.
Я совсем не желаю вписаться
                                       в придуманный имидж,
тихо строя каморку и вешая холст с очагом.

Я стараюсь меняться, пытаясь остаться собою.
Я рисую пространство, и сам в него делаю шаг,
потому что я знаю, что небо прекрасней обоев,
потому что пытаюсь хотя бы немного внушать.

Я прослыть не хочу зачинателем нового стиля,
гениальным словистом, да, в общем-то, и мудрецом.
Потому и пишу так, чтоб чувства доступнее были,
чтобы видели люди за звуками чьё-то лицо.

Но порою выходят совсем не обычные строчки,
и порою бывает мне страшно, что вырвется джинн…
Лёд на улице дворник опять посыпает песочком,
и сосед на работу уже по морозу бежит.

Я, конечно, мечтаю стать самую малость мудрее.
Я, конечно, стараюсь при этом остаться смешным.
Засыпая под утро, рисую вновь снасти на реях
и вдали восходящее солнце у синих вершин.
12/24/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          О наивных желаниях или накануне
А снег не лжёт, он падает, скорбя
по времени и нашим странным тайнам.
Ночь движется подобьем корабля.
Явленье снега в мир наш не случайно.

Застыли в ожидании дома,
и только люди мчатся по привычке.
Им так же просто не сойти с ума,
как и расставить вечные кавычки.

Снег падает, спускаясь с чёрных крыш
дрожащим на ветру прозрачным тюлем.
и разница меж “думаешь” и “чтишь”
проносится в сознании, бунтуя.

Да, снег не лжёт. Он холоден и чист.
Плывут навстречу... ночь и спящий город.
И грустный вдруг мотив в ушах стучит.
И многого не слышно (даже хором).

Всё неслучайно… Можно думать так.
А можно лишь молчать, подставив снегу
лицо…
       ладонь…
                Снег падает.
                                Пустяк?..
Не с крыш уже.
                   Летит он прямо с неба.

Он падает раз …дцать порой в году.
А сколько раз приходит он желанным?
Ведь люди снегопад не часто ждут,
затурканные срочными делами.

Но снег не лжёт… Возьмём с него пример.
Поверим же, хотя бы в добродетель.
Пусть нас пугает положенье сфер.
Пусть ветер дверь времён срывает с петель.

И кажется: проносится не год,
не эра - а сама, возможно, вечность.
Снег снова вовлекает в хоровод
и выпускает страхи и… беспечность.

Явленье снега в суете сует:
явленье чувства, мыслей и надежды.
И Новый Год, конечно не ответ
на эти белые пушистые одежды.

О чём ещё мы можем пожелать,
ступая накануне новой эры?
Чтоб падал снег… Чтоб стало меньше зла.
Чтоб он не лгал. Чтоб нам хотелось верить.

И снег не лжёт. Он падает нам вслед.
Мы улыбаемся, чему-то веря втайне.
И хорошо нам в этой белой мгле.
И кажется, что это не случайно.
12/25/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Весенний авитаминоз
                                     Асе
Усталость проходит с остатками сна.
Неслышно, незримо приходит весна.
И что-то случается снова с тобой.
И только пейзаж почему-то рябой.
И только вдыхается как-то не так.
И ритм незнакомый выводит рука.

Сличаются мысли, сомненья, мечты.
И что-то Иное маячит...
                                Прочти
те строки, что вырвутся скоро на свет.
Хотя... даже в них не найдешь ты ответ.

Усталость проходит, приходит любовь.
И только пейзаж почему-то рябой...
Не то чтобы дождик прошел за окном...
Простите меня, что я всё об одном...
Простите... Я больше не буду кричать
Ни в голос, ни шепотом... Лучше молчать.
Хотя я и молча зову вас, любя,
туда за стекло сквозь слезинки дождя.
4/17/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          За шаг до поворота головы или игра в одно касание
                                     Ане Фисенко
Что в повороте Вашей головы
меня так привлекло?
                     Я сам не знаю.
Который год словами я играю:
мне их созвучья стали не новы,
и только грусть-тоска всегда другая...
Её иль Вас коснусь сейчас рукой.
Вы снова мне покажетесь другой.

Мне хочется коснуться Вас опять.
Опять... когда... мы встретились впервые?!.
О, сколько раз бросался я в порыве,
пытаясь необъятное объять,
возможно, в полушаге от обрыва,
за шаг до поворота головы,
до возгласа “Так это были Вы!..”

Безмолвной перекличкой через двор
прямоугольно-разных блёклых окон
тускнеет день, что был словам истоком.
Так хочется продолжить разговор
размеренно, задумчиво, наскоком,
прикосновением не взгляда, не руки...
Ну почему они все так хрупки.

                     * * *

Касание надтреснутой губы.
Тот поцелуй, который мне приснился.
“Приятель, ты б скорей угомонился!”
“Твои, приятель, вирши вновь грубы!”
Так... неужели я опять забылся?..
Лишь тени удлинились за окном.
Мы снова друг от друга далеко.

Прошу, о мой фельдфебель, разреши!
Дай крикнуть, дай шепнуть, дай прикоснуться.
Огонь и Воздух – им ли не схлестнуться.
Огонь и Воздух...
              Слышишь?!.
                     “Не спеши...”
“Остаться... Отдышаться... Окунуться...”
Не поворачивайтесь – ночь настанет пусть,
ведь всё одно грядет ей следом грусть.

Вы так неповторимы... Неспроста.
Вы так неуловимы...
              Нет – молчите.
Я ухожу, Вы после свет включите
и прочь меня гоните и с листа...
Возможно, Вам поможет чаепитье.
... Две ложки сахара и выдох. В тишине
Ваш взгляд ещё зеркальней и слышней.

                     * * *

Закончился опять обычный день
простым английским словом экспектейшен.
Вы правы, я, конечно, не безгрешен,
опять несу сплошную дребедень.
Поток в моём сознанье – перемешан.

Но в повороте Вашей головы
исток моих сомнений уловим.
7/22/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Начало…
Начало обнаружится в конце
отрезка неизведанной дороги,
там, где шумят в ночи всегда пороги
реки, ещё не названной пока,
в момент, когда сличаются века,
и солнце мчит за холм на колеснице.
И то, что не сидится и не спится,
лишь звенья недокованной цепи
созвездий, междометий и соцветий...

Начало обнаружится на дне
стакана или просто кружки с чаем.
И вроде бы и не с чем, но сличаем
мы этот как-то пройденный этап,
пока ещё не близко до рассвета,
и серебрится месяц в вышине,
и шум в ночи становится слышней.
Но даже сквозь него звучит “не надо…”
и вслед за солнцем мчится быстро над…

Начло обнаружится тогда,
когда ты слово выдохнешь невольно
и бросишь камень не краеугольный
в ту реку, что шумит всё так же днём.
Начало обнаружится и в нём,
летящим лишь мгновение над бездной.
Та бездна глухо шепчет – “Бесполезно!..”
Но даже этот шёпот сквозь года
начало приближает иногда.
6/26/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Серебро…
Что-то меняется. Что-то не клеится.
Что-то маячит за пыльным окном.
Кто-то замёрзнет, а кто-то согреется.
Кто-то поставит весь выигрыш на кон.
И разольётся над ночью непуганой
снов, облаков или слов серебро.
И затяну я надежды подпругами.
И упадёт мой пятак на ребро.

Завтра ли, после ли, утром ли, в полночь ли
выплесну строки с тревогой на свет.
Странно, что раньше меня не морочили
ваши сомненья и шёпот в листве.
Может, взрослею я? Может - серьёзнею:
меньше и меньше я верю словам.
Только созвучиям… Время ли позднее?..
Строчки не строчки, а просто зола.

Вы не подумайте, я не в смятении
лишь от письма занемело плечо.
Что-то, увы, неподвластно хотению,
что-то всё так же безумно влечёт.
То ли луна серебристыми блёстками,
то ли, сверкая, иная строка…
Звуки навскидку такие неброские,
видимо, тоже способны сверкать.

Вымою стекла я. Выверю гласные.
Выну пятак я из щёлки в полу.
Что-то за окнами движется, клацая,
я же сгребаю в ведерко золу.
Что-то меняется… Странно, но верится.
Вертится слово и слышится звук.
Не для того, чтобы силами мериться,
снова его выпускаю из рук.
6/25/2006
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Серый гном
Живёт на свете серый гном:
неброский, злобный, одинокий.
Он проникает в каждый дом
и протекает тенью в строки.
Он корчит рожи, бьёт под дых,
он ждёт, когда же ты сорвешься.
На каждый твой невольный “пых”
кидается он серой кошкой.

Он образован и умён,
начитан, быстр и восприимчив.
Он проникает даже в сон,
застать пытаясь нас с поличным.
И каждый взгляд, и каждый вздох
наш... будет им легко замечен.
Он застаёт всегда врасплох,
и потому, увы, он вечен.

Ты бесишься – и он растёт.
Ты злишься – он лишь матереет.
И мир уже не так цветёт,
и вдруг становится серее.
Он притворяется ручным.
Он может добрым быть и нежным.
Но цели – как всегда, мрачны...
Не тешь себя пустой надеждой.

Он любит тихо надавить
на самую больную рану,
и справедливо осудить,
чтоб всё звучало без изъяна.
Он лицедей и лицемер.
Он бьёт прицельно прямо в душу.
Он мудрый приведет пример…
Молю тебя, его не слушай!

И если ты сорвешься вдруг,
тебя он выставит виновным.
И серости замкнётся круг.
И небо станет бездуховным.
И силой с ним не совладать.
И добротой, и словом тоже.
Ему нельзя ничем воздать:
он обладает толстой кожей.

Да… вечен он, как вечна тень,
но он отнюдь не всемогущий.
Есть средство от его сетей.
И мост над рвом пока опущен…
Всего лишь: не бороться с ним,
не поддаваться паранойе,
и станут чуть светлее дни.
Не порождайте слово злое.

Рецепт: не быть таким, как он,
не отвечать на злобу – злобой.
Ведь третий Ньютона закон
ему, увы, что в лоб, что по лбу.
Он не исчезнет… но опять
уменьшится и станет гномом.
И будешь ты стихи слагать.
И небо станет вновь бездонным.
11/3/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Противникам посвящений в стихах
                         Некоторые люди считают,
                         что писать посвящения
                         глупо и неправильно…
Был другом неизвестного поэта
какой-то неизвестный человек.
Давно обоих поглотила лета,
и не один с тех пор сменился век.

Но вертится Земля, и солнце светит.
И пишутся стихи. И ноет грусть.
И дует, дует, дует, дует ветер.
И ты в него чуть слышно шепчешь: “Пусть!..”

Пускай потом всё сгладит комментарий.
А, может быть, не будет и его.
Ведь посвящаем мы не за фанфары,
а потому, что на сердце легло.

И ведь неважно: кто, кому... Не это
в инициалах справа над стихом...
Пишите посвящения, поэты,
чтоб верилось читателям легко!
10/27/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Эскиз с чётко прорисованными ветвями
                                     Р.
Шелуха облетит, и останутся ветви,
зимний парк, тишина и ночная прохлада.
Просто время формальных холодных приветствий
затаилось во мне глубже тёплого взгляда.

Просто руки спонтанно выводят скрещенье
этих веток, чуть видимых глазом уставшим.
Просто где-то во мне затерялось прощенье.
Просто стал я, наверное, чуточку старше.

Не старее... серьёзней. Беспечность всё та же,
и обиды по-детски приходят порою.
А деревья стоят – беспристрастности стражи.
И опять я ищу для романов героев.

Кривизна и изломанность... без аллегорий.
Простота и доступность.
                                 Опять вылупляюсь.
Я иду.
         Наст хрустит
                            и прозрению вторит.
Я, как раньше совсем, в темноту улыбаюсь.

В этом парке морозном, ночном, незнакомом
мы уже не одни. Мы не знаем, но слышим.
И врастает в себя тот, кто был вне закона.
И становятся звуки понятней и тише.
12/13/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Другая сторона (Возвращение)
...а с той стороны позабытой реки
остались не песни, не сны, не грехи,
не звуки ночные, не утра тоска:
остались сомненье и шорох мазка...

Постой, не бывает такого! Молчи!
Ведь если захочешь – ты сможешь сличить
две истины старых, два странных значка...
(Замочная скважина - лаз для крючка).

Ну, что ты молчишь?! Ты не знаешь ответ?
Ты хочешь сказать, что двух истин тут нет?
Ты хочешь сказать, что она лишь одна?..
Волна за волною, да омут у дна.

Сомненья?.. Пожалуй, мне это сродни.
Толпа за толпой, а мы снова одни.
Саднит оцарапанный где-то кулак.
И строчки не строчки. И лесть не хула.

Три точки... Три точки. Тире... Не вопрос.
Пронзительно бьётся шифрованный “SOS”.
Созвездья. Соцветья. Созвучья... Не сны.
Река и поляна пред бродом лесным.

А с той стороны полудня-полутьмы
осталось не время. Остались там мы.
Уже не вращаюсь. Стою чуть дыша
и, будто решаясь, вновь делаю шаг.
10/25/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Истоки
                         “К строке строка ложится и…”
                                            Дмитрий Аршанский
                                     ... Натке и Диме
Рука встречается с рукой...
Строка порой находит строку.
А полустанок одинокий
положит вдруг разлукам сроки
под стук, несущийся с тоской.

Исток печали не понять.
Печаль – она неотделима
от слова странного “любимый”...
А поезда несутся мимо,
и время тенью мчится вспять.

А где-то в дальнем-далеке
“любимая” ложится слово.
И день рождающийся новый,
отбросив горечи оковы,
взмывает в небо налегке.

И всё-таки бывает так:
строка порой находит строку.
И словно времени истоки
версты отмерены с листа
дорогой новой.
                      Тонет мрак.

                 * * *

И нужно ведь совсем немного:
случайность, слово... после – шаг.
А дальше нужно не дышать.
Потом – душа найдёт дорогу...

А следующий шаг простой:
рука встречается с рукой.
10/14/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Триптих Пророчить надежду. Волокно
                         “Не надо мне ни платы, ни награды.
                         Душа добро творит не напоказ.”
                                                      Андрей Дементьев
                        
                        
                         “И я боюсь, когда пишу.
                        
                         И всё боюсь её не встретить.
                         И встречи каждый раз боюсь.”
                                                        Андрей Дементьев
                                     Андрею Дементьеву
За окнами живут стихи...
Не потому ль открыты окна.
А мир опять сегодня мокнет.
А мир опять как будто соткан
из слов, летящих от сохи.
За окнами живут слова.
Стена дождя их скрыла стаи,
а я себя опять листаю,
и истина, опять простая,
шуршит, как жёлтая листва.

За окнами живёт мечта:
осенним днём и зимней ночью
она надежду нам пророчит,
но в расстановке многоточий
она поэту не чета.

А что поэт? Он снова ждёт.
Он снова тут: один и настежь.
Его уже ты не уластишь.
Ему уже не нужен ластик,
и дождь не дождь... Он лишь прядёт.

За окнами живёт любовь.
Одна на всех: хрупка и ломка.
Одна на всех головоломка.
А чистый лист уже не скомкан,
хотя уже в чернилах бровь.
У незакрытого окна
распахиваю шире душу,
учусь вздыхать, вдыхать и слушать,
учусь быть хоть немного лучше.
Учусь пряденью волокна.
10/8/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Триптих Пророчить надежду. Канва
                         “Я живу открыто,
                         Как мишень на поле.”
                                           Андрей Дементьев
                                     Андрею Дементьеву
Быть собою самим непростая задача:
не ложиться под мненье, не спорить с молвой,
проходить, не сутулясь и взгляда не пряча,
окруженным своей добротой, как канвой.

Быть собою самим... естеством – не уменьем,
без усилий, на выдохе... Это ль не цель.
Потому ли ношу я печаль и сомненье
на усталом, но светлом, открытом лице.

Быть собою самим, очищая тем воздух,
привнося свет и радость родным и друзьям,
так же трудно, как в небе подвешивать звёзды...
Очень трудно, но надо... иначе нельзя.
10/9/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Триптих Пророчить надежду. Заветное хотение
                         “Живу не так... но, слава богу,
                         Я различаю свет и мрак.”
                        
                         “Хороших людей слишком мало.
                         И всё-таки их большиство.”
                                                        Андрей Дементьев
                                     Андрею Дементьеву
Я не хочу прожить безгрешным,
я знаю – это невозможно.
В решениях, порой поспешных,
я не хочу быть осторожным.
Хочу не верить в бесполезность.
Хочу нести не свет, так слово,
забыть надменность и помпезность...
Мои желания – не новы.

Хочу придти строкой забытой
и к тем, кто ждёт, и к тем, кто любит.
Хочу я жить всегда открыто,
не опасаясь, что осудят.
Я не боюсь прослыть банальным,
зато боюсь, что не услышат...
А мир красивый и печальный
течёт от горизонта к крышам.

Там бродят люди по бульварам.
Там ищут радости и счастье.
Там сводят и разводят пары
причастность или непричастность.
Хочу я верить в то, что люди
полны любви, добра и света,
и знаю я, что так и будет…
но вновь и вновь ищу ответы.
10/9/2005
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Почти программное
Я поэт никудышный: я многих ответов не знаю,
я слежу за тенями, а тени относит на юг.
Между небом и светом проходит дорога лесная.
Я на север иду в окружении дивных зверюг.

И не их я боюсь, не дороги, не леса, не ветра,
не того, что опять я меж небом и светом один:
я ещё не привык, что порою даю сам советы,
я ещё не готов, руки вскинув, воскликнуть: “Гляди!”

След, оставленный мною, в замшелых тропинках
                                                               не виден.
Все зарубки на соснах наполнились снова смолой.
Но не хочется, право, использовать слово “обидно”…
А не хвойное что-то вонзается в душу иглой.

Между небом и светом проносятся странные тени.
Облаков ли? Поэтов? Не созданных ими стихов?
Строки вьются, как корни неведомых
                                            странных растений,
и коряги вопросов выходят навстречу из мхов.

Я – поэт. Никудышный ли? Глупый ли?..
                                                    Право, не знаю.
Но я что-то пытаюсь увидеть, запомнить, пробить.
И по этой дороге меж небом и светом шагая,
я негромко стараюсь внушить вам желанье любить.

Затаился рассвет и открыта на кухне тетрадка.
Там стихи или строчки. Я что-то пытаюсь сложить.
“Между небом и светом” опять повторяя украдкой.

Незаметно встает незнакомое слово “служить”.
1/6/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Биоценоз
Имею ли я право накатывать хандрой,
а может быть, и разочарованьем.
И если впрямь осадок – поэзии ядро,
то что тогда зовётся дарованьем.

Имею ли я право, внушив вам оптимизм,
петь песенки о том, что жизнь прекрасна.
И тщетно я пытаюсь ввести неологизм
по смыслу чуть иной, чем “не напрасно”.

Имею ли я право собою быть самим.
Не говорите только “несомненно”…
В цепочке совпадений, в цепочке пантомим
есть ряд наичудеснейших мгновений.

И, собственно, так просто, задав себе вопрос,
опять в своих погрязнуть рассужденьях.
В стихах ведь, как и в жизни, царит биоценоз:
любовь и смерть, забвенье и рожденье.

Мы дружно пьём отраву и дружно ждём весну
под грохот новогоднего салюта.
А после почему-то не можем вновь уснуть…
И только знак вопроса абсолютен.
12/26/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Танец ( ... а как же иначе)
                                     Натке Ивановой
Я двигаюсь в танце, я двигаюсь быстро,
на мир я смотрю укоризненно чисто,
но нету в моей чистоте пуританства:
себе позволяю я мерить пространство.
Себе позволяю я думать о людях,
в душе повторяя: “о людях – не судят...”
О людях не судят, о чёрном не плачут,
но что-то цепляет... и как же иначе?

Я двигаюсь в танце, я двигаюсь плавно,
порой улыбаясь словам: “Ну, и славно...”
Порой замирая, как слово в полёте.
Порой пропуская, что в спину: “В пролёте,” -
бросают... А как же без этого в танце?..
Предел совершенства не связан ведь с глянцем?
Всё чистят песчинки, о чём-то судача.
А я вот беспечен... И как же иначе?

Я двигаюсь в танце. Я двигаюсь с песней.
Пожатье плечами у тех, с кем не вместе.
Пожатье другое, как будто тем вторит.
Но танец мой ведь не сжиганье калорий.
И в каждом пролёте ищу я уроки,
порой задыхаясь от этой мороки.
А мысли, а мысли в ином ритме скачут,
мой танец сбивая… А как же иначе?

Я двигаюсь в танце. Я двигаюсь к свету.
Для тех, кто пришёл посмотреть без билета.
Для тех, кому танец такой откровенье…
Ведь вехи слагают простые мгновенья.
И я попытаюсь участвовать частью,
в душе вспоминая о собственном счастье,
но двигаясь дальше, раз танец был начат.
Я вам улыбаюсь… А как же иначе.
8/3/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Огнеопасный мотив
Пальцы стремятся играть
                      на рояле, на скрипке, на флейте...
Ноги бегут против ветра.
                        Последний стегает их плетью.
Я играть не умею. А жаль...
                         Ни на чём...
                                  Если только словами.
Но бумага боится огня,
                     а в словах этих прячется пламя.

Внешне – загадкой кажусь,
                ну а в тайне – стремлюсь быть понятным,
так, чтоб общенье со мною
                        казалось не просто приятным.
А рука всё выводит в ночи
                        некий ритм
                                  наподобие танца.
Мне навстречу лишь ветер опять.
                              Он опять не попросит остаться.

Строки боятся огня…
                   Ну и что бы мы там не писали -
холодно… Над проводами
                        нотами звёзды свисают.
Как намёк в дикой пляске огня,
                            то ли сон,
                                     то ли тени индейцев…
То не в жилах проснулся тамтам…
                    Нет… Тамтам прямиком бьёт из сердца.

Пальцы выводят слова.
                   Очень странно – бумага не тлеет.
Я проношусь против ветра,
                        не судя, не гадая, не млея.
То не звёзды выводят мотив
                         То не день поднимается выше…
Пальцы снова кричат о любви.
                           Может быть, кто-то их и услышит.
12/21/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Придыхание
                                     Оле Шишкиной
Я сплетаю слова и не знаю, что будет в конце.
Тот узор возникает из воздуха, как придыханье.
Я беру карандаш, как ботаник-зоолог пинцет.
Не гербарий...
                Я сам на листок приколюсь с потрохами.

А порою я их выбираю в песке, как янтарь.
Я смотрю на просвет, чтоб увидеть застывшее время.
И уже не тревожат меня ни осенняя хмарь,
ни грядущий мороз...
                               Я уже сочинил себе кремень.

Я прошу у луны миллиграмм от её серебра.
Я у солнца прошу океана закатные блики.
Я прошу у себя безвозмездно кусочек ребра.
Пара строк...
                  и уже я смогу тебя утром окликнуть.

Иногда ты в очках. Иногда ты в одежде иль без.
Иногда наготой я твоею, забывшись, любуюсь.
Тот эликсир из слов я готов испытать на себе.
Вот уже я опять не грущу, не бубню, не сутулюсь.

Я сплетаю слова, не гадая, что будет в конце.
Черно-белый рисунок
                        пытаюсь я сделать трехмерным.
На вопрос риторический эха:
                                - "...и в чём твоя цель?!."
Я уже не себе одному отвечаю: - "Наверно..."

И когда рано утром откроешь ты первой глаза
и, меня не будя, из руки вынешь смятый листочек,
твои мысли отточат слова, как поделку фреза,
и сама ты поставишь последнюю главную точку.

И порою мне кажется в свете входящего дня,
что всё в мире моём до последнего звука условно,
что не я сочиняю…
                                  Что ты воссоздала меня
из остатков любви
                            на листе
                                     ослепительно ровном.
12/12/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Воспоминание о Прометее
                         считается, что сны длятся
                         всего лишь короткий миг
                         перед пробуждением
За секунду до рассвета сны терзают наши души,
словно печень Прометея.
Постарайся их не слушать,
как и спутника рассвета седовласого Борея.
За секунду до рассвета так не хочется разрушить,
так не хочется расстаться
ни с прошедшим, ни с грядущим.
Неужели всё так просто и банально снилось счастье.

За секунду до надежды я тебя рукой касаюсь
и шепчу слова невнятно.
И в рассвет уже вливаюсь,
и ресницами моргаю, и мне многое понятно.
Мне понятно, что на свете
                                 есть предел для устремлений,
есть предел для совершенства.
Штраус. Вечное движенье.
И Борей стучит в окошко. И кончается блаженство.

Между нами расстоянье не длинней конечной ночи,
не короче пробужденья.
Сны разгадок не пророчат.
Сны лишь только добавляют.
                                    Штраус. Вечное движенье.
За секунду до рассвета сны терзают наши души,
заставляя просыпаться.
Мы не можем их не слушать…
Печень снова отрастает. Прометей готов сражаться.
12/30/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          О начале координат
Я живу много лет параллельно себе,
доверять разучившись закатам и снам.
По утрам я с нуля начинаю разбег.
И с нуля познаю всё, что раньше узнал.

Я живу много лет параллельно словам.
Я живу много лет параллельно любви.
Из-под пяток моих выползает молва,
что свалился я будто бы с края Земли.

И проносится день в суете и делах.
И я часто встречаю хороших людей.
Но швырнет кто-то в спину: - “Увы, дело швах…” -
и в сознанье ворвутся “откуда” и “где”.

Закрываю глаза. Вижу в куполе дверь.
Звезды молча глядят и совсем не звенят.
И врывается в душу поверженный зверь.
И обратно шагнуть принуждает меня.

Там, у края Земли не бывает любви.
Там, у края Земли вырастают снега.
И стоят на приколе, застыв, корабли.
От весны до весны. От “тогда” до “всегда”.

Там так тихо, что вряд ли ответы узнать.
Там в кристалл превратится любая слеза.
Там нельзя обмануть. Там нельзя оболгать.
Там все пристально смотрят друг другу в глаза.

А в глазах этих жизнь. А в глазах этих смерть.
Только нету любви… И уже не сбежать.
Там сверкает луны одичавшая медь.
И не спорит никто. Остается лишь ждать.

Потому и ищу я уже много лет
объясненье всему, мелкой дрожью дрожа…
И свистит на рассвете сомнения плеть.
И от края до края проходит межа.

Здесь, у края Земли не найти этот край,
будто он не один и у каждого свой.
Лишь хрустальной слезы засверкает вдруг грань
и с луны донесется глухое “изволь”.

Здесь, у края Земли, только вера спасёт
в ту любовь, что таится рассвету под стать…
И хотя ты ещё не поверил в неё –
здесь, у края Земли, начинает светать.
12/12/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Семеня…
Было мало печали в этой точке Земли.
Вы, конечно, скучали, но позвать не смогли.
И тоску объясняли положеньем планет.
И, возможно, искали подходящий момент.

Было мало печали в этой точке Земли.
Вы кого-то прощали, но простить не смогли,
как и в точке откуда... не простили меня.
Я уже не забуду, но сумею принять.

Было мало печали... Вы понять не смогли:
я, конечно, отчаян - в этой точке Земли.
Но отчаянья больше, чем нечаянней я...
Разомлею от чая. Вы – простите... меня.

Было мало печали. Было много любви.
Вы меня не встречали. Я усы теребил.
И, вот так, не встречая, Вы впустили меня,
и отчаянье скрылось, под дождём семеня.

Было мало печали… Будет меньше, авось.
Мы пока не гадаем на  “сбылось – не сбылось”.
Но какие-то стенки мы, похоже, смели,
что-то молча сличая в этой точке Земли.
8/17/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Джинн - дурилка
Слова имеют цвет. Слова имеют вкус.
И в силу слова верю я – дурилка.
И в каждом из стихов, едва его коснусь,
я выпускаю джинна из бутылки.
Он смотрит на меня и спрашивает вновь:
“Разрушить город или же построить?”
А я смеюсь в ответ: “Да нет, дари любовь!
А с нею люди сами всё устроят.”

Слова имеют соль. Слова имеют слой,
как и земля, что топчется веками.
И я брожу по ней, не добрый и не злой,
и облака толкаю я руками.
И вот в чём парадокс: не знаю, почему
я часто без причины улыбаюсь.
Но я – не идиот: добра величину
я, преумножив, в джинна превращаюсь.

И силу всю свою я вкладываю в звук,
и жду, когда ж меня на волю кликнут.
Касанием не рук, а глаз: и тех не вдруг…
Слова произнесут – и я тотчас возникну.
И вот я, вот он весь, ваш слушаю вопрос:
“Разрушишь город или же построишь?”
И я смеюсь в ответ: “Увы, я не дорос.
Я лишь любви пока умею вторить.”
12/27/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          И зачем только спрашивал
- Где учат на волшебников?
- Да прямо за углом.
Без книжек, без учебников
наш милый управдом.
Включил он отопление,
и свет, и газ, и лифт.
Банально... Тем не менее,
ну, не волшебник ли?

- Да бросьте Вы кобениться,
подумаешь – тепло.
Куда ещё он денется?
А, может, Вы - трепло?
Я Вас о ЧУДЕ вроде бы
спросил... о волшебстве.
Так где же они водятся?
Скажите прямо: - ГДЕ?

Блин! Пирожки с капустою!
Ну, знаю пару мест…
Советую, что чувствую,
авось свинья не съест:
Там, в скверике за “ящиком”
два дня тому уже
я видел настоящего
точильщика ножей.

КАК крутятся колесики
и искорки летят…
Ну, что ЕЩЁ Вы спросите?
Ну вот – своё опять…
Делюсь я всем что дадено:
что в том, что я босой…
В продмаге толстый дяденька
торгует колбасой.

Он столько лет обвешивал
доверчивых людей.
Скажи – Какого лешего,
Ну, чем не чудодей?!
Когда бы научиться
так жулить и не сесть…
Что? ТОЖЕ не годится?
Ну, что ж… последний - здесь.

Да, прямо в этом здании
на пятом этаже.
Да-да, чудес созданием
он съел слона уже.
В свинец кусочек золота
ему не превратить…
Да, зелено… Да, молото…
Резона нет грустить.

Без повода смеяться
он вмиг научит Вас,
открыто улыбаться
и хитро щурить глаз,
быть внешне беззаботным,
серьезным в глубине,
стихи носить с работы…
Пойдём?
Что?!
Снова НЕТ?


 
Как? Почему не чудо
любить, дружить, страдать…
Да, нет. Учить не буду…
Узнаю адрес – дам.
А мой уже ты знаешь.
Надумаешь – я тут…

Приятель! Ты зеваешь?
Что ж ты зеваешь, плут.
6/3/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Чудо в перьях
Мне приснился город, где живет
та, которую пока ещё не встретил,
весь в тонах пастельных небосвод,
и художник-пейзажист – залётный ветер,
облаков тревожные мазки,
и деревья рваными штрихами...
Улетает ветер от тоски,
продирая насквозь с потрохами.

Мне приснился город, что искал
я, увы, пока так безуспешно.
Ветер меня дружески ласкал,
я запоминал штрихи поспешно:
дом, подъезд, окно – напротив парк,
переход, киоск “Cоюзпечати”,
водосток, решетка, белый пар...
И глаза прохожих без участия.

И, увы, никто не отвечал
на вопрос мой: “Что это за город?”
Ветер лишь играючи качал
фонарей испуганные взоры.
Фонари смотрели на бульвар
и дрожали на замерзших тросах.
Я решал, вздыхая: “Что сперва?..” -
повторяя те же всё вопросы.

Сердце мне подсказывало: “Здесь!..”
Разум сознавал, что город снится.
И хотелось просто так присесть
и ловить снежинки на ресницы.
Я почти не верю в чудеса,
но к скамейке приколол визитку.
Ветер моментально забросал
снегом мою скромную попытку.

Город снился. Я запоминал.
И опять в любовь беспечно верил.
И подушку крепко обнимал.
И как будто слышал: “Чудо в перьях…”
Этот голос… Право, ерунда,
но его я, право, раньше слышал…
Выпит коньяком весь сон до дна.
Город. Голос. Слышу. Слышу. Тише…
2/16/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Святая наивность
Она полюбила поэта. “Святая наивность,” –
ей  в спину бросали. От злобы спасала взаимность.
А лето текло и, казалось, беспечны пределы.
И мир провоцировал снова его переделать.

Она полюбила поэта... представьте такое.
Да здравствует всякий, кто может лишаться покоя:
так с каждой их встречей
                    всё больше смещалось пространство,
но тем, кто наивен, последнее было не странным.

Поэт же считался помимо... – большой неудачник
и очень стеснялся давать ей всё это в придачу.
Но речи заслышав такие – сердилась подруга
и, гладя поэту вихры, улыбалась: “Зверюга…”

И он, улыбаясь, писал, и всё было как будто:
и нежными вечер и ночь, и томительным утро.
Рождались стихи и улыбки в такие моменты.
И это лишь часть из того, что подвластно поэтам.

Она полюбила поэта – бывает такое.
Она полюбила поэта – и стала другою.
И в мире от этого стало немного наивней,
а что не для всех… в том, поверьте, они не повинны.

Гармония в мире навряд ли достигнет баланса.
Наивным бы было мечтать даже просто о шансе.
А что до любви, до подруги поэта и лета –
так это, простите, всего лишь завязка сюжета.

И всё-таки - нет,  а промолвят о ком-то: “О, Боже…”
Поэт, заточив карандаш,
                                   снова выедет : “… всё же?!.”
Святая наивность просить рассказать продолженье.
Витают над миром любовь, красота и движенье.
6/25/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Потаённое лето
Все сезоны смешались, и бархатной пеною осень
золотой бахромой заседела тайком у виска.
Но тепло, как весной, и бездонная гулкая просинь
бесконечной волной снова манит идти и искать.

Вновь тепло и светло. Желтых листьев
                                             почти что не видно.
И сезон – не сезон, а слова, как и раньше – легки.
Потому ли грущу? Потому ли
                                       грустить снова стыдно?..
Снова строчки мазками
                               на плеск предвечерний легли.

Я рисую пейзаж и себя рекурсивно с мольбертом.
А вокруг облака и штрихи пролетающих птиц.
Прибулавив листок, как проход в потаённое лето.
я наполню его шелестеньем невнятным страниц.

С каждым шорохом свет розовеет, синеет, стекает.
В небо ткнув наугад, я увижу в проколе звезду,
и почувствую вдруг, что в плечо меня
                                                    кто-то толкает,
и ночным фонарям, улыбнувшись, промолвлю: -
                                                                    Иду…
9/22/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Кудесник или поверь в себя
                         “Я ожил от чуда, ведь было оно
                         Таким, что в него невозможно не верить”.
                                                                 Имануил Глейзер
Когда невозможно не верить,
                                          всегда завершается сон.
А что остается?.. Лишь будни и собственный почерк.
За окнами ветер, и кто-то сигналит в клаксон,
и, в общем-то, всё хорошо, унывать не резон.
И только тревожит белеющий лайнера росчерк.

Как будто опять потерял я частичку себя.
Ко сну возвращаюсь, пытаясь припомнить детали.
Но что-то не так... Только крики соседских ребят
мне мысли мои на отдельные строчки дробят,
и лайнер другой неизвестно куда пролетает.

Так будет, что будет! И в буднях есть, что поискать.
К тому же, мне кажется, в прошлом
                                                    меня не осталось.
В стремлении новое слово стучится в висках,
и я, выпуская, шепну еле слышно: “Пустяк...”
И если чего не хватает - то самую малость.

Вот лайнер по небу опять пролетел и исчез,
и я возвратился к обычным делам и заботам.
А в небе, как след от мечты, растворился разрез.
И дождик закапал, хотя, он пошел бы и без…
И я, стук почувствовав снова, спросил тихо:
                                                           “Кто ты?”

И всё ж я не прав: меня много и в прошлом и здесь.
И сон – только часть неоконченной некогда песни.
Но новые мысли и новые строчки – гремучая смесь.
И вновь я мечтаю, как мальчик, и я в этом весь.
И снова в висках тарабанит веселый кудесник.

Он снова меня заставляет с улыбкой смотреть
на город, на небо, на звезды, на лунное блюдо.
И грусть позади. Я беспечен, мне хочется петь.
И, кажется, шаг, и еще, и смогу я взлететь…
Когда невозможно не верить – свершается чудо.
6/24/2003
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Исполнение
Я вечером приду к большой воде,
как приходил к большой любви когда-то,
и в миг единый выплыву везде,
не видя ни настила, ни гвоздей...
мечтающий невольный соглядатай.

Я снова не дойду какой-то шаг
до тайны, пребывающей в волнении.
Я постараюсь ей не помешать.
Я затаюсь, пытаясь не дышать,
пытаясь снова верить в исполненье.

Я снова подойду к простым словам,
звучащим в соразмерности с прибоем.
То будут не хула и не хвала,
а шепот незнакомки на валах,
себя не ощущающей изгоем.

А волны повторяют, что вольны
мы выбирать созвездия и струны.
И, обдувая воздухом хмельным,
впускают в наши слабые умы
возможность оставаться долго юным.

Они нам не расскажут о богах
и смысла не поведают в придачу.
Хотя научат видеть берега,
отучат унывать и убегать,
и лишь прощаясь, о своём заплачут.
9/24/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Рождённая из пены
                         "И всё-таки она вертится!”
                                           Галилео Галилей
                                     Ирине (она же Ямочка и Woman)
Она хрупка и женственна. Она - почти прозрачна.
Она всегда наполнена фантазии волной.
И, кажется, поэзия всем правит однозначно.
И верится – ей хочется сдружиться вновь со мной.

Мы бродим часто вместе.
                               Мы, в общем, и не ссорились.
Так... Иногда расходимся на время по делам.
Но я ведь не об этом....
                      По облакам, по морю ли
она опять проносится с напевом, как стрела.

Она, как ветер, девственна.
                                   Она сильней пророчества.
Любовь и время смешивать ей проще, чем дышать.
И верится, что заново родился ты и хочется
до боли краски смешивать, поверив – есть душа.

Огонь – сродни агонии, а страсть – ветрам и волнам.
Куда нас снова гонит та, что в груди грустит.
Та – хрупкая и нежная. Но сильная...
                                        Я вспомнил....
Рождённая из пены...
                      Кто?
                          Кто здесь вновь трубит?

Ни тайны нет, ни мистики в её прекрасном облике,
как, в общем, нет вопросов, куда пропал покой.
Я ждал тебя – волшебница. Я сам уже на облаке.
И звёзды снова сыплются.
                      Молю – взмахни рукой.

С протянутой ладошки польются сны и сказки.
С почти прозрачных пальцев закапает любовь.
Никто теперь не спрячется
                           (пусть и прикрывши глазки),
и гулко отзовётся, как верный пёс, прибой.

И здесь... повсюду. Рядом.
                                Везде... (оттенков между)
припрячутся в безвременье добро и зло, как пух.
Но ровно, как и прежде, вселится в нас надежда,
пройти, не ошибившись, найдя одно из двух.

Не просто сказки сказывать.
                             Сложней дарить гармонию,
ведя вперёд потерянных меж можно и нельзя.
И тихо льётся музыка небесной филармонии,
и двое вновь сливаются, и вертится Земля.
12/2/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Клаксон
Я читаю стихи и делю их на “верю – не верю”.
Я считаю секунды, деля на “сезон – не сезон”.
На отрезках дорог нас встречают незримые двери.
Мы проходим сквозь них.
                          Так не хочется думать “назло”.

Не назло... Вопреки... Вместе с тем... Для того...
                                                             Потому что.
И стихи не при чём (я вообще, не умею читать).
Просто тихо бреду,
                            несмешной нецелованный “мучо”.
И не знаю я точно, кому я ещё не чета.

Цель пока что не цель. Не добро и не зло панацея.
И пройдённый отрезок уходит с рассветом, как сон.
И не знает никто, у кого он ещё на прицеле.
Лишь порою сигналит сквозь тьму
                                          за спиною клаксон.

Я ещё не пишу, но уже я не строю иллюзий.
Я сличаю стихи и делю их на “так” и “не так”.
То не сердце стучит, то в душе открываются шлюзы.
Дверь опять я ищу и, зажмурившись, делаю шаг.
12/10/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Полузабытые запахи
Сегодня снова пахло детством,
как много лет тому назад.
Оно ночует по соседству.
Не говори, что ты не знал.
Не говори, что ты не помнишь.
Подобного - не может быть.
Дыхание не станет ровным.
Поэтому - не стоит ныть.

Сегодня снова пахло детством.
Сомнения свои рассей.
Назад вернуться нету средства.
А скрип?
                Движение осей.
Земля накренилась как будто.
Ты это в детстве вроде знал.
Бегут сезонами минуты.
Бегут всё из того же сна.

Сегодня снова пахло детством.
Не рыбьим жиром. Не халвой.
И не оладьями...
                               Приветствуй,
махнув спросонья головой.
Шепни ему: - "Привет! Я вспомнил,
Я имена твои узнал!.."
       Душа моя - дорога в комьях.
       Вокруг - сплошная новизна.

Уже давно затихли крики.
Листва всё шепчет о своём.
Свет фар на стенах танцем -
                                             блики.
         Я с ним хотел побыть вдвоём -
         Наедине. Тоской единой.
         Найти. Открыть. Поверить. Внять.
Я так хотел беседы длинной,
но вплыл в окно корабль дня.

Мне так хотелось поделиться
всем, что я смог за двадцать лет,
опять друзей увидеть лица
и съесть потерянный билет.
И стать таким же на мгновенье,
каким я был ему знаком.
И я во сне встал на колени
и низкий отпустил поклон.

А утром - долго нюхал воздух.
А после скушал мандарин.
Я был опять собою гордый.
И что себе я подарил?
          Опять стихи.
                            Шальное средство.
Я сел к столу и написал:
"Сегодня снова пахло детством.
Я, наконец, его узнал".
8/30/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Едва
                         “Ты слышишь сигнал?
                         Это ветер пропел в камышах.
                         Ты ни мне ни себе не простишь
                         Несделанный шаг.”
                                          Андрей Макаревич
Найти своё лицо в потоке отражений
и не сойти с пути.
                         Идти, а не бежать,
и видеть, как листва начнёт своё сниженье.
А тонкий тихий звук продолжит вновь дрожать.

От осени к весне, как парадокс. Прочтенье...
Непрерванный полёт. Непорванная нить.
Пусть реки потекут без твоего хотенья.
Ведь ты не загрустишь?...
                         И пусть не изменить.

Сегодня кто-то встал на нужную дорогу
и чей-то голос спел тому, кто был один.
И кажется, что вот, уже совсем немного...
Но снова поворот и шепот: “...впереди!”

И пусть твоё лицо лишь блик на фоне неба.
И пусть твои слова уже едва слышны.
Хоть кто-нибудь потом не скажет:
                                         “Он здесь не был.”
И ты не убежишь от этой тишины.
12/2/2004
© Михаил Мазель www.mikhailmazel.com


                                          Импровизация
                         "Я для тебя рассыплю Белый снег,
                         Что скрасит Тёмных улочек угрюмость.
                         Снежинок легких Призрачную юность
                         Дарю тебе, Любимый человек."
                                                     Новожилова Ирина
Тенями фонарей приходит ночь.
Я вновь и вновь миную эти тени.
Как много предстояло дребедени
и прочих бесполезных нужных "но".
Они важней казались, прошлым днём.
Всё так и есть.
                   Пусть царствует движенье.

Но кто же подарил мне белый снег
и скрасил путь, меж прозою и рифмой?
То в снежном тюле стан незримой нимфы
вдруг в танец превратил просто разбег.
Струюсь и я,
                        как мысли о тебе
Мне чудятся стихи.
                                  Стихи.
                                              Не мифы.

Мы получили шанс поверить в них.
Антималевич: Белое на Черном.
Для нас ли на аллее каркнул ворон:
мудрец из сказки.
                            Что же ты затих?
Аллея ли мне выбором пути,
иль этот снег, слетающий за ворот?

Импровизируя, к своей мечте иду.
К своей?
                Уже, возможно, к нашей.
Снежинок тюль…